Лев и Сокол (ЛП) - Лангле Ив - Страница 23

Несмотря на то, что он знал ее совсем недолго, ему хватило ума понять, что Кларисса не отступит. Что-то в прошлом девушки заставляло ее считать, что она должна всегда доказывать свою правоту. Это заставляло ее поступать противоположно тому, что диктовал здравый смысл. Так что если птичку не вырубить, она на самом деле отправится исследовать эту проклятую канализацию.

Но одну Нолан ее не отпустит.

Нос дергался, желудок был явно недоволен, а львиные инстинкты предупреждали об опасности, но он пошел следом. Внизу таилась опасность. Ждала. Наблюдала. Может, Нолан и не обладал таким опытом, как его сородичи из джунглей, но в его генах сохранилось достаточно наследия, чтобы понять, когда его преследуют. Это, как ни странно, пробуждало в нем охотника, зверя, которому не нравилось, что кто-то считает его добычей. Еще более странно, что звериную сущность Нолана возмущала мысль о том, что нечто охотится на женщину, за которой он последовал во тьму.

Все больше и больше он не мог отрицать своего растущего влечения к Клариссе. Он мог бы списать это на их вынужденную близость, на любопытство кошки внутри, которая хотела знать, почему соколица не поддается на его ухаживания, хотя он чувствовал ее желание.

Несмотря на пропасть между ними, Кларисса тоже его хотела. Осознание обжигало всякий раз, когда они оказывались рядом. И если быть честным, она завораживала его. Притягивала. Очаровывала, как никто другой. Нолан никогда прежде не хотел узнать женщину так, как хотел узнать Клариссу, и не только в плотском смысле, но и во всех смыслах, от любимого цвета и фильма до вкуса ее кожи и восприятия щекотки.

Ее колючий вид не отпугнул его, как она хотела. Ее гнев и оскорбления отскакивали от его пушистой шкуры. Нолан видел, что под всем этим скрывается женщина, ищущая признания. Ранимая женщина, нуждающаяся в любви, которую, он был уверен, она будет яростно отрицать, возможно, до самой смерти — его смерти.

Что делать? Он не знал. Но в канализационной трубе, вероятно, лучше на такие темы не размышлять.

Нолан огляделся. Лестница привела их в довольно просторное помещение. Тоннели вели во все четыре стороны. Из одного, восточного, доносился характерный запах загрязненной реки, протекающей под мостом. Лампы в специальных клетках освещали большую часть тоннеля, а дневной свет, хоть и слабо, проникал сквозь тяжелую решетку, засыпанную мусором, вероятно, смытым сюда во время последнего штормового нагона.

Три других направления таили в себе загадки. Нолан видел, что свет в северном проходе местами перегорел, так что было не видно, что таится в ответвляющихся от него боковых тоннелях. Вода, утекавшая между ними, двигалась вяло. Он не мог сказать, насколько глубоко уходит сток, да и не хотел знать.

На западе и юге лампы были вырваны намеренно, металлические клетки были перекручены и погнуты, а некоторые оторваны совсем. Ни малейшего просвета во тьме. Что их ждет — видно не было. Но его нос знал. Он чувствовал запах крови. Гнили. Чувствовал неправильность.

Кларисса медленно повернулась, оглядываясь вокруг. Ее остановил звук, донесшийся из бокового тоннеля, и Нолан едва не уткнулся ей в спину.

— Нам лучше уйти.

— Боишься, Сильвестр? — поддразнила она низким шепотом.

— Нет, просто достаточно умен, чтобы понять, что мы в меньшинстве.

— Соглашусь.

Он чуть не упал от шока. Она согласилась? Возможно, испарения канализации на нее уже подействовали.

— Давай вернемся наверх и подождем, пока прибудет подкрепление.

Отметь это в календаре и отпразднуй!.. Кларисса наконец-то образумилась. Жаль, что было уже слишком поздно.

***

Кларисса пожалела о своем решении пойти в канализацию, как только спустилась по лестнице. О чем я только думала? Она была соколом, созданным для открытых пространств и неба, а не для замкнутых помещений под землей, где все скрывает густой мрак. Ее кожа зудела и покрывалась мурашками, и не только от страха. Никто не знал, какие микробы таит в себе это кишащее вредителями место.

Но как же ей не хотелось признавать, что она, возможно, поступила опрометчиво! В своем стремлении доказать, что она умнее и лучше агентов FUC, она совершила глупый поступок, о котором ее сержант-сорока могла бы напоминать несколько дней: отправилась на неизведанную территорию с новичком, без снаряжения и вопреки прямому приказу, предписывающему действовать с осторожностью и ждать подкрепления. Мало того, она взяла с собой льва, по сути, гражданское лицо. Будь здесь старший сержант Нуаро, он бы выдрал ей хвост и подрезал крылья на несколько недель.

Но еще было время исправить ошибку. Кларисса подтолкнула Нолана к лестнице, но ему захотелось проявить галантность, так что он увернулся. Взмахнув руками, он сказал:

— После вас.

— Сейчас не время строить из себя джентльмена.

— Кто сказал, что я строю?

— Тогда ты первый.

Он снова одарил ее улыбкой, которая заставила сердце трепетать быстрее.

— Чтобы я упустил возможность увидеть, как твоя упругая попка поднимается по лестнице?

Теплое чувство от осознания того, что он считает ее привлекательной, почти превзошло желание заставить его идти первым, чтобы она могла получить такое же визуальное удовольствие. Однако спор о том, кто пойдет первым, перестал быть актуальным, когда металлический люк в проеме над ними с лязгом закрылся, и, что еще более зловеще, послышался звук задвигаемого засова.

— Ой, — пробормотала Кларисса, чувствуя нарастающую клаустрофобию.

— Думаю, тут больше подойдет «вот дерьмо!», — заметил Нолан, подталкивая ее в бок. — Не смотри, но, кажется, у нас гости.

Покрутившись, она не сразу заметила приближающуюся угрозу; тоннели оставались чистыми.

— Где?

— Опусти взгляд вниз. Посмотри в воду.

Да, мне определенно следовало держаться открытого неба. Зловещая рябь в грязной мути целеустремленно двигалась к ним, и она почти слышала тему из «Челюстей». Конечно, можно было понадеяться, что за ними идет какая-нибудь крупная крыса? Или рыба? С ними она могла справиться. Она ела их сырыми на обед в полевых условиях во время тренировок. Но вряд ли я стану есть то, что найду здесь, особенно если учесть, что все, что здесь живет, скорее всего, мутировало.

— Что нам делать? — прошептал Нолан, не сводя глаз с горба, поднимающегося из мерзкой слизи. Поскольку о бегстве не могло быть и речи, а кричать, как девчонка, она не собиралась, оставался только один реальный выход.

— Точи свои когти, Сильвестр, потому что, думаю, мы сейчас увидим, так ли ты хорош, как утверждаешь.

Пистолет в одной руке, нож — в другой. Водяная рябь сгладилась, когда то, что приближалось, погрузилось глубже в сточные воды. Не слишком обнадеживающе. Прошли напряженные минуты. Они ждали. И ждали, слыша только звук капающей воды. Плюх. Плик. Плип. Плик. Зевок.

Серьезно? Кларисса бросила мрачный взгляд на Нолана, который озорно ухмыльнулся и пожал плечами.

— Что я могу сказать, мне скучно.

Она могла бы прорычать что-то в ответ, но, видимо, поджидавшему ее существу тоже не понравилось его замечание, и оно вырвалось из водных глубин с желчным кваканьем. Кларисса вскрикнула от шока, Нолан произнес очень неприличное слово, и начался хаос.

Тщательно прицелиться оказалось невозможно. Тварь занимала слишком много места, и, учитывая ее сплюснутую форму, не представляла собой подходящую мишень. Где находилось ее сердце? А голова? Не сумев разглядеть ни того, ни другого, Кларисса выстрелила, но тут же заметила, что снаряды втягиваются в студенистую массу. Что еще более тревожно, выстрелы, похоже, не причинили твари ни малейшего вреда. Плохой знак.

Не найдя другого выхода, она бросилась на тварь с ножом, нанося удары по машущим конечностям, которые, казалось, прорастали из всех частей сгусткообразного тела.

— Ай! — вскрикнул Нолан. — Меня обрызгало!