Стратегия одиночки. Книга восьмая (СИ) - Зайцев Александр А. - Страница 28

В его словах слышалась мудрость и опыт человека, повидавшего многое. На его месте я бы тоже, будь у меня выбор, держался бы от богов и, тем более, квестеров, на расстоянии пушечного выстрела. Но моя беда в том, что выбор у меня, мягко говоря, сильно ограничен.

— Но святыня кровавого пути Теней — это только один потерянный алтарь. Один. А ты упомянул два.

И снова этот взгляд, словно два кинжала вот-вот пробьют мои глазницы.

— Когда-то давно, ещё до Падения, — начал я издалека, — никто и не думал, что алтарям нашей Госпожи не место в храмах Пантеона. Тогда во всех храмах на самом видном месте, по левую руку от Эйрата, всегда стояла пара: Обеорн и его Супруга, Госпожа Ночной Прохлады. И даже фанатики Света не смели тогда что-либо сказать против этого.

— Я читал о тех временах, но даже сейчас мне все эти россказни кажутся не более чем сказкой, — поморщился глава гильдии воров. — Чтобы светлые, — это слово он произнёс, словно выплюнул, — терпели такое соседство? Не верю.

— И тем не менее, — пожимаю плечами, мне всё равно, во что он верит, — так и было. — Так как мой собеседник не делает попыток меня прервать, продолжаю рассказ. — Падение богов многое изменило. Особенно предательство Обеорна не прошло даром и для его Супруги, и для Её последователей. Служители Антареса, подобно изголодавшимся ищейкам, по всему миру искали истинные алтари как Тёмной Тройки, так и нашей Госпожи. И если алтари Тьмы они безжалостно уничтожали, не считаясь ни с какими жертвами, то святыни Ночной Хозяйки просто запечатывали или прятали так, чтобы никто их не мог найти.

— Легенды нашей гильдии помнят те времена, — о чём-то задумавшись, произнёс воин-маг Мифрила.

— Много веков назад жрецы Света вместе с Орденом паладинов пришли в Фейст. Но алтаря Ночной Сестры в главном храме города они не нашли.

— Наши легенды говорят, что паладины уничтожили тот алтарь! — глаза главы гильдии воров налились кровью.

— Вот и проверим, вот и проверим…

Не став лезть в бутылку и говорить о том, что многие легенды, мягко говоря, врут, я пожал плечами и с самым независимым видом, на который был способен при своих трёх с половиной Звёздах в Таланте актёрского мастерства, продолжил грести и разглядывать прибрежные скалы.

К моему облегчению, тот, кого все знают под именем Человек с Тысячью Лиц, быстро взял себя в руки и не стал нарезать меня на тонкие ломтики своими кинжалами за то, что я посмел усомниться в правдивости преданий и сказаний его гильдии.

В этот момент я заметил характерно искривлённое дерево, росшее прямо на скалах, и потянулся к якорному канату. Размотал бухту и бросил якорь в воду.

— В давние времена, ещё до Падения, — заговорил я, начиная раздеваться, — Фейст ещё не был таким грязным и полным нищеты городом. В то благословенное и счастливое время этот город особенно славился своим Звёздным жемчугом… Жемчугом, который добывали именно в этих водах. Но глобальный катаклизм, разразившийся после Падения, изменил очертания дна и перенаправил местные течения, из-за чего Звёздные моллюски перестали рождаться в этих водах.

На миг мне показалось, что глава гильдии воров сейчас меня прервёт, но он сдержался — только сжал губы в узкую полоску.

Стянув с себя гамбезон и сложив его на вёсельную банку, я погрузил руку по локоть в воду, после чего повернул голову в сторону собеседника и продолжил:

— Под водой царит полутьма, — с улыбкой сказал я. — Свет едва пробивается ко дну. Там, в глубине, властвуют тени и полутона. И те, кто занимался сбором Звёздного жемчуга, больше иных божеств почитали богиню Сумерек. У этих ловцов не было собственного истинного алтаря Ночной Сестры, в отличие, к примеру, от вашей гильдии. Но, узнав, что к городу движется процессия жрецов Антареса в сопровождении паладинов, именно они выкрали из храма истинный алтарь и сумели его спрятать.

В глазах жреца Сегуны я увидел понимание. Понимание того, зачем я ему всё это рассказываю.

— Никогда не слышал этой истории, — произнёс Человек с Тысячью Лиц, аккуратно погружая ладонь в морскую воду.

— Наверное, потому что стоило только ловцам жемчуга спрятать алтарь, как случилось землетрясение, похоронившее под собой не только все следы, но и тех, кто пошёл против воли служителей Света, — ответил я на его сомнения.

— Допустим… Допустим, всё так и было, — в голосе служителя Сегуны слышится изрядная доля недоверия. — Но если все погибли, и следов не осталось, то как по прошествии стольких веков обо всей этой истории узнал ты?

Очень, очень неудобный вопрос. Тем более узнал не я, а Морфей — человек, который, по моему убеждению, даже книжному Шерлоку Холмсу дал бы заметную фору. Поэтому я посмотрел в глаза главы гильдии воров и произнёс невинным голосом:

— А вы точно хотите это знать?

На миг мне показалось, что он сейчас согласно кивнёт — и мне придётся врать ещё больше. Но, подавив вспышку любопытства, мой собеседник поморщился, словно откусил половину самого ядрёного лимона, и отрицательно покачал головой.

— Ты очень гладко стелешь, — буквально прошипел Человек с Тысячью Лиц. — Но если всё это какая-то игра, то знай: ты не умрёшь быстро.

— Я как-то вообще не собираюсь умирать сегодня, — пожимаю плечами, надеясь, что он не заметит, как волосы на моей спине встали дыбом. — Ни быстро, ни медленно.

Когда я уже почти полностью разделся, глава гильдии воров встал со своего места и начал стягивать с себя одежду:

— Если я правильно понял, нам придётся нырять, — произнёс он.

— Нам? — удивился я. — Думал, вы останетесь и присмотрите за лодкой.

— Лодка? — усмехнулся мой собеседник. — О, поверь, она никуда отсюда не уплывёт. А вот отпустить тебя сейчас одного не могу… Да и не хочу. И даже если это ловушка, то тот, кто тебя отправил меня в неё заманить, очень горько пожалеет о своих коварных и крайне недальновидных планах.

От его улыбки мне стало как-то совсем не по себе. Так как никуда заманивать я его не собирался, то просто отмахнулся от этой угрозы. Оставив на себе только трусы, сшитые Армани, глубоко вздохнул и рыбкой прыгнул в море.

Несмотря на то, что глубина в месте, где мы бросили якорь, не превышала двадцати метров, а мои физические параметры с лихвой перекрывали человеческий предел, путь к цели оказался изматывающим. Мы ныряли одиннадцать раз, прежде чем я, наконец, нашёл нужное место — груду валунов на дне, подёрнутых водорослями, облепленных моллюсками, в щелях которых теснились мелкие рыбы. Ещё три погружения потребовалось, чтобы с помощью руны Разрушения расчистить проход и обнажить вход в подводную пещеру.

Работал я один. Человек с Тысячью Лиц и не думал спускаться к завалу. Он плавал выше, размеренно, с ленцой хищника, не сводя с меня взгляда. Явно не из праздного интереса — он выискивал угрозу. Или подтверждение своим подозрениям. Доверие таких, как он, не покупается — его либо заслуживают, либо его нет вовсе.

Когда завал удалось пробить, я поднялся за воздухом, отдышался, разогнал тяжесть в конечностях и пошёл на финальное погружение. И уже в первые секунды, втиснувшись в узкий подводный лаз, стиснул зубы от досады: надо было просить Ариэн научить меня заклинанию Воздушного Пузыря. Я ведь знал, что окажусь здесь. Знал. Но забыл об этом нюансе. И теперь приходилось протискиваться вперёд, с трудом отталкиваясь коленями и локтями от шершавых неровных стен в ледяной тишине, где звук собственного сердца становился едва ли не единственным, что ты слышишь, и с каждой секундой воздух в лёгких превращался в горячий свинец. Скальные выступы царапали кожу, тоннель сужался и извивался, словно кишка древнего чудовища. Воздуха почти не оставалось, но я был уверен, что справлюсь. Приходилось продираться вперёд через вязкую тьму, полагаясь на силу, память будущего, на счёт ударов сердца.

Мне повезло, что пещера, найденная по наводке Морфея, когда-то служила обычным малым храмом. Её обустроили простые ловцы жемчуга, без ловушек, без коварных механизмов. Повезло — но этого было недостаточно. Всё, что когда-то расчищала команда Морфея в Прошлом Цикле, сейчас приходилось проходить в одиночку. И если бы не руна Дес, разорвавшая два особенно узких участка, я бы мог и не справиться, потому как воздуха на обратный путь уже не оставалось. Не утонул бы — задохнулся. И пропал в этом каменном горле, как те, кто много веков назад однажды пошёл против воли слуг Света и навсегда похоронил себя в этих водах.