Сердце с горьким ядом (ЛП) - Уивер Бринн - Страница 52

— Я хочу создать связь, — выпаливаю я. Ох уж эта моя красноречивость. Просто вывалила это в ночную тишину.

И воцаряется молчание.

— С тобой, — уточняю я. — Прямо сейчас.

Молчание затягивается.

Боже правый. Кто-нибудь, убейте меня. Румянец пылает так сильно, что, кажется, моя кожа вот-вот загорится. Знаете что? Я бы хотела, чтобы это было правдой. Хотела бы, чтобы вампиры действительно не переносили солнечный свет. К черту загар, я бы вышла на улицу и дождалась утра, чтобы сгореть, как пережаренный бургер на гриле.

Я стону и обмякаю, как жалкий воздушный шарик, пытаясь слезть с Ашена и найти место, где можно умереть от стыда. Но он крепче сжимает мои запястья.

— Лу, — он тянет мое имя, и в этих двух буквах слышится удивление. Его голос чуть громче шепота. — Ты серьезно?

— Нет, конечно, это просто ужасная шутка, неудачная...

— Лу...

— Давай просто спать, это всего лишь кошмар...

— Лу...

— Просто наполовину гибридное заклинание, ничего страшного, просто жалкая иллюзия...

Меньше чем за мгновение я оказываюсь на спине. Губы Ашена прижаты к моим. Его язык проникает в мой рот, руки скользят по бокам, и он поглощает все мои слова своим прикосновением. Он целует меня так глубоко, что напряжение в теле постепенно уходит, и он, кажется, уверен, что я больше не попытаюсь выкарабкаться из ямы, которую только что вырыла.

Хотя это меня не останавливает.

— Давай просто не будем...

Ашен закрывает мне рот ладонью.

— Замолчи... — его глаза перебегают между моими. В зрачках вспыхивают искры. Запах табака и чернил наполняет мои ноздри от его руки. — Ты хочешь создать связь со мной?

Он не убирает руку, поэтому я лишь после паузы киваю, слегка дрожа.

— Не потому что увлечена моментом? Ты действительно хочешь этого? Со мной?

Я снова киваю. Из глаз будто бегут слезы, но я сдерживаю их.

— Лу, — произносит он, и его лицо полностью преображается, когда мое имя слетает с его губ. Улыбка достигает глаз, морщинки лучами расходятся от уголков. Его кожа сияет в тусклом свете. Зрачки горят. Он выглядит... счастливым. Я понимаю, что никогда раньше не видела его по-настоящему счастливым.

Все складывается, как стянутая нить, которая превращает рваное полотно в вытканный узор.

Каждую улыбку, которую он пытался скрыть, каждый стыдливый взгляд, который отворачивал... Он никогда не думал, что заслуживает что-то подобное. Сколько бы он ни говорил о том, как сложно выбрать кого-то кроме него, или что процесс уже начался, он на самом деле не верил, что это случится. Он готов был провести всю свою бессмертную жизнь, тянуться к тому, что никогда не сможет удержать.

Я обхватываю руку Ашена и отвожу ее ото рта.

— Спроси меня, — шепчу я. — Спроси, как ты всегда спрашиваешь.

Взгляд Ашена задерживается на моих губах. Я вижу, как кадык двигается, когда он сглатывает. Теперь это не просто плохо скрытая шутка, и он знает это. Я слышу это по его сердцебиению.

— Ты уже любишь меня, вампирша? — спрашивает он, и его глаза встречаются с моими.

На моих губах появляется улыбка, сначала едва заметная, но каждое изменение на моем лице отражается в его глазах. Если мне казалось, что я видела его счастливым секунду назад, то сейчас это ничто по сравнению с тем, что я вижу, когда произношу вслух:

— Да, Ашен. Как бы я ни пыталась, я никогда не переставала. Я люблю тебя. И выбираю тебя.

Ашен смотрит на меня всего мгновение, потом опускает лоб на мое плечо, и его тело напрягается. Я знаю, он пытается не поддаться тому, что чувствует. Я глажу его по спине, целую в щеку, прижимаю к себе и шепчу снова:

— Я выбираю тебя, Ашен. Я выбираю тебя.

Ашен делает глубокий вдох, будто всплывает из самых темных глубин океана, а затем снова погружается, увлекая меня за собой. Его губы на моих, руки касаются каждого доступного участка кожи. Он отрывается, чтобы поцеловать мою челюсть, шею, плечо, а затем снова возвращается к губам. И говорит то, что чувствует. Шепчет о любви, облегчении и даже радости.

Потом мы просто лежим, обнявшись. Мои мысли возвращаются к тому, что Ашен говорил о десятилетиях, прожитых в тени сожаления и скорби. О том, как дни сливались в бесцветную массу. Для меня те годы в бегах были временем одиночества и тщетных попыток забыть все, от чего я отказалась ради выживания. Хотя мы шли разными путями, каждый наш шаг был просто еще одним днем существования, а не жизни. А потом мы оказались в одной точке и нашли нечто неожиданное. Несовершенное. Но, несмотря на все недостатки, это наше. Наш маленький мир, где мы выбираем друг друга. И я хочу принадлежать Ашену так же, как он принадлежит мне. Я не хочу терять больше того, что люблю, когда у меня есть выбор.

Ашен отстраняется и смотрит мне в глаза. Искры в них все еще горят, а кожа сияет, но я вижу и намек на нервозность. Чувствую ее по резкому оттенку цитруса и участившемуся сердцебиению.

— Как мы это сделаем? — спрашивает он, отводя волосы с моего лица.

— Очень осторожно, — отвечаю я и толкаю его в плечо, чтобы он перевернулся на спину. На нем только пижамные штаны, и я стягиваю их, бросая на пол. Он уже возбужден, и я беру его член в руку, начиная медленно двигать ладонью. — Обратного пути не будет. Мы будем связаны жизнью и смертью. Если один из нас умрет, умрет и другой. Ты уверен?

Взгляд Ашена не отрывается от моего.

— Больше, чем когда либо, вампирша.

Я не отвожу глаз, снова садясь на него, вынимаю, провожу головкой его члена по клитору, прежде чем повторить движение. Ашен стонет, когда я покрываю его влагой, а затем снова касаюсь набухшего клитора. Его руки скользят по шелку ночной рубашки, обхватывая мою грудь, пока я продолжаю двигаться, крепко сжимая основание его члена. Я слышала, насколько сильным должно быть чувство связи, поэтому после нескольких движений опускаюсь на него, содрогаясь, когда он заполняет меня.

— Кинжал, — говорю я, бросая взгляд на его клинок на тумбочке, продолжая медленно двигать бедрами. Он тянется и подает его мне рукоятью вперед.

Не замедляя движений, я впиваюсь клыками в запястье, держащее нож, прокусывая глубоко, чтобы кровь текла свободно. Она тут же стекает по руке, когда я отрываюсь.

— Сделай три долгих глотка, — говорю я, поднося запястье к его губам. — Представь то, что хочешь, чтобы я узнала о нас. Секрет или момент, который хочешь, чтобы я увидела твоими глазами. Держи это в голове. И приготовься к боли.

Ашен кивает и прижимает губы к укусу. Капли крови падают на его татуировки.

Я хватаюсь за его плечо, когда он делает первый глоток. Чувствую его присутствие в своих венах.

Он пьет еще. Моя рука крепче сжимает кинжал, пока удовольствие поглощает. Оно разливается по телу, как лесной пожар. Я раздвигаю ноги шире, пытаясь принять его глубже, продолжая двигать бедрами.

Ашен сжимает мою руку. Его грудь вздымается от прерывистого дыхания. Он закрывает глаза и делает третий глоток.

Я отрываю запястье от его губ.

И вонзаю кинжал ему в грудь.

Мои чувства улавливают каждый звук. Хруст плоти, скольжение рассеченной кожи. Каждую мышцу, напрягающуюся от боли и наслаждения.

Я ввожу клинок, пока острие не пронзает его сердце, а затем резко выдергиваю. Наклоняюсь и прижимаю губы к ране, чтобы пить прямо оттуда.

Мгновение — и я вижу то, что он хотел мне показать.

Я просыпаюсь в переулке в Сэнфорде.

Добыча вампирши лежит рядом.

Голова пульсирует. Я сажусь и прикладываю руку к виску, затем к груди. Она горит. Когда я опускаю взгляд, татуировки на груди перечеркнуты красной линией. Непонимание давит на меня, как туман оборотней. Их уже нет. И ее нет.

Меч лежит рядом, но я не беру его. Я прокручиваю в голове все, что произошло. Помню, как увидел вампиршу, увлекающей жертву в переулок. Помню панику на ее лице, когда я развернул ее. Ее глаза стали такими большими и круглыми при виде меня, что я чуть не рассмеялся.