Пациентка по межзвездной переписке (СИ) - Лунёва Мария - Страница 7

Потянувшись, зачем-то стала наводить порядок на столе, скидывая разные безделушки в нижний ящик, словно пытаясь похоронить под грудой мелочевки накопитель с моим приговором. Чтобы затерялся он там. Пропал. Сгинул.

Успокоилась, когда просто битком оказалось всё забито. Вот тогда прикрыла ящик и зевнула.

С трудом перебравшись на кровать, придвинула ближе кресло, отключила свою доску и поставила её рядом с тумбой, чуть задвинув. Так, чтобы утром легко было достать.

Укрылась и закрыла глаза. Но сон не шел.

На улице послышался странный шум, будто транспорт подъехал к дому. Это было уже необычно, потому как у нас на всё поселение один магнокар и тот у главы. Но быть может, кому-то из соседей плохо и вызвали фельдшера. Он передвигался на триганке, эдаким трехколесным мотоциклом с будкой. Возможно, именно его звук я в ночной тишине и спутала с настоящим автомобилем.

Прислушалась. Голоса. Мужские и громкие.

Пожав плечами, приподнялась на локтях, поправила задравшуюся короткую ночную рубашку и покосилась на небольшое окно. Любопытство разбирало, но снова подключать свою доску, чтобы подлететь к нему и выглянуть, было откровенно лень.

Махнув рукой, я легла. Голоса становились громче. Грубые. Крикливые.

Раздался удар. Сильный. В нашу дверь. Встрепенувшись, я потянулась и попыталась схватить доску, но от испуга уронила её. Ещё один удар, и наша дверь не выдержала.

Грохот был такой, что окна зазвенели. Девочки в соседней комнате вскрикнули, мгновенно проснувшись.

— Войнич! — кто-то заорал в нашем коридоре.

Топот. Хриплый со сна голос отца. Визг мамы. Незваные гости шли дальше. Заголосили и девочки, выбежав навстречу чужакам. Моё сердце колотилось как бешеное. Схватив кресло, я неуклюже попыталась залезть в него. Но моя дверь резко открылась, задев его. Оно отъехало, оставляя меня совсем беспомощной.

Я тряслась от ужаса. В проеме показался огромный мужик в черной форме. Взгляд зацепился за кобуру для бластера на его широком поясе. Уставившись на меня, солдат как-то зло усмехнулся. Как зверь.

— Здесь ещё одна, — крикнул он непонятно кому. — Встала! — А это уже было адресовано мне.

— Я не могу, — еле выдавила из себя.

— Я сказал: встать!

Подойдя, он схватил меня за шиворот и попытался поставить на ноги. Ткань на вороте больно впилась в кожу на горле. Ожидаемо я упала перед ним на колени. Моя голова оказалась прямо напротив его ширинки. Мужик довольно оскалился, потянулся второй рукой и, схватив в кулак волосы, дернул. Да так, что я носом уткнулась в его промежность. Замерев, ощутила горький тошнотворный привкус во рту.

— Не трогай её, урод! — закричала Петуния. — Не трогай мою сестру!

Я не знаю, как у нее вышло, но она вырвалась из рук такого же солдафона. Тот попытался её снова схватить, но ему в лицо когтями, как разъярённая кошка, впилась Камелия.

— Не трогай её, гад!

Петуния накинулась на моего обидчика. Каким-то чудом она оттолкнула его и оказалась между нами. Её кулачки прошлись по его груди, затянутой в толстую армейскую куртку.

— Моя девочка не ходит! — кричала мама на улице. — Моя младшая девочка не может ходить!

Наш мучитель скинул с себя Петунию и с размаху отвесил ей пощечину.

— Скотина, — заорала Камелия и впилась зубами в руку мужика. Он зашипел и выпустил её. Не теряя времени, старшая из двойняшек накинулась на шею тому, кто посмел тронуть нас.

— Довольно! — В коридоре появился усатый жирный мужик. — С тремя девками справиться неспособны. Взять их!

Из-за его спины вышли четверо. Нас быстро скрутили. И если девочек повели, то меня просто зажали подмышкой и вытащили. Это было очень больно. Ребра трещали. Но от ужаса я не могла даже плакать.

Дикий страх дышать мешал. На улице около огромной машины лежал папа, кажется, без сознания. Рядом с ним на коленях ползала мама. Её грубо схватили за волосы и потащили к нам.

Никто ничего не понимал. Открылась вертикальная дверь, и нас по очереди грубо забросили в странное отделение, похожее не на багажник, а на клетку.

Дверь снова закрылась, оставляя нас в полумраке.

Где папа? Что делают с ним? Я не понимала.

— Мама, — голос Камелии звучал хрипло, — кто они и что происходит?

— Я не знаю, милые, — мама плакала, наверное, впервые за всю мою жизнь при нас, ярко проявляя эмоции. — Я не представляю, кто это и что им нужно.

— Военные, — голос Петунии звучал спокойнее и ровнее. — В этой форме ходят солдаты с Марса. У них нашивки красные.

Снова хлопнули двери. Громко взревел мотор где-то под нами. Голоса мужчин над нами. Я крутила головой в разные стороны. Руки мелко тряслись. Каждый всхлип мамы заставлял вздрагивать.

— Всё будет хорошо, Лиля, — Камелия обняла меня и прижала к своему боку, рядом Петуния так же утишала маму. — Всё непременно будет хорошо. Главное, не бояться. Держись и не плачь.

И только сейчас я поняла, что по моим щекам скатываются крупные слёзы.

Глава 9

Нас везли очень долго. Слишком для такого небольшого поселения, как наше на Церере. Наконец, эта громадина остановилась. Снаружи снова раздались голоса. Кто-то что-то кричал. Мы разбирали отдельные слова, но сообразить, что происходит снаружи, никак не могли. Машина военных снова тронулась, проехала совсем немного и замерла. Теперь уже надолго. Двигатель смолк. И стало резко холоднее. Озябнув, я растерла плечи и придвинулась ближе к сестре. Все мы были в ночных сорочках. Выдохнув, заметила белое облачко пара.

— Твари, — процедила сквозь зубы мама. — Убила бы мерзавцев!

Услышать такое от нее было неожиданным. Но мы смолчали. И сама бы рожи располосовала, выдалась бы возможность. Но пока мы могли только жаться друг к другу и надеяться на чудо. Не иначе.

Страх за отца становился только сильнее.

Раздался громкий протяжный скрип. Хлопок. Звук отдаляющихся шагов. А после — тишина. Но чем дольше мы сидели в темноте, тем отчетливее различали отдалённые звуки. Будто работал некий механизм. Что-то гудело, урчало, щелкало. И даже шуршало.

В какой-то момент к общему шуму добавился ещё один. Скорее, это был гул. Странный, мелодичный. Он то нарастал, то стихал.

По металлическому полу клетки прошла дрожь. Несколько мгновений, и нас затрясло. Да так, что зубы застучали. Охнув, я неуклюже завалилась на пол. Камелия же подскочила на ноги и попыталась запрыгнуть выше на прутья. Ей удалось, она с детства увлекалась танцами, и физическая подготовка была что надо.

— Что там? — дернула её Петуния. — Что видишь?

— Не поверите, мы взлетаем! — старшая из двойняшек уставилась на нас большими глазами. — Это ангар или трюм. Явно огромного корабля. Здесь много военной техники и на всех машинах флаг Марса.

Услышав её, мама закрыла лицо руками. У меня же сердце разрывалось от боли за нее.

— Ничего, мам, — я протянула ладонь и погладила её по волосам. — Мы живы. Всё это большое недоразумение. Они скоро это поймут и вернут нас домой. Вот увидишь.

Камелия спустилась и поджала губы. У нее явно было иное мнение, но я взглядом приказала ей молчать. Накручивая себя, только хуже сделаем.

— Да, — мама закивала, — всё это недоразумение.

Её заметно трясло.

— Нет, я, конечно, хотела в путешествие, но не так, — проворчала Петуния. — Интересно нас на Марс везут?

— У-у-у, не кисним, — Камелия улыбнулась, но как-то фальшиво. — Увидим Олимп своими глазами.

— И каньоны. А ещё там русла пересохших рек, — я старалась поддержать беседу, лишь бы всем стало легче.

— Это Астра, — мама снова закрыла лицо в ладонях. — Моя девочка попала в беду. Чувствовало моё сердце...

— Мама, — я сжала её плечо, — не знают они, где Астра. Поэтому и за нами пришли. Нормально с ней всё. Во всяком случае лучше, чем у нас сейчас. Ты соберись, пожалуйста. Куда девочкам и тебя, и меня на себе тащить?

Да, я понимала, что манипулирую ею. Взываю к материнской любви. Принуждаю быть сильной. Но сейчас это было необходимо всем нам.