Кулачные бои в легком весе - Китсон Мик - Страница 61

Потом Джем и Пэдди отправились в магазин, где ирландец прикинулся слугой, а Джем — джентльменом, выбирающим приличный наряддля сестры. Они купили мне длинное темно-синее шелковое платье с широкой юбкой и накидку с большим воротником, чулки, сорочку и чудесную шляпку, которая подвязывалась под подбородком серой шелковой лентой. К наряду прилагались маленькая сумочка и цепочка с крестиком на шею. Я помылась как можно тщательнее, насколько позволяла грязная вода, которую натаскал Пэдди, и надела новое платье. Потом Джем протянул мне золотое обручальное кольцо. Он сказал, что такое должна носить любая порядочная замужняя дама.

В моем маленьком чемоданчике лежал дамский набор с серебряным гребешком, зеркальцем и расческой, а также крючок для пуговиц. На ногах у меня были высокие ботиночки на пуговицах, мягкие, словно бархатные. По словам Пэдди, одна только обувь обошлась в десять фунтов.

Оставшиеся деньги мы разделили. Такер получил пятьдесят фунтов и остался очень доволен. Он собирался отправиться в Лондон, открыть свое дело и найти подходящего бойца. Ирландец пообещал послать нам в Америку весточку о том, как у него идут дела, а потом обнял Джема и назвал его лучшим человеком в мире. Обернувшись ко мне, Пэдди сказал:

— Энни Перри, ты самая добрая женщина, какую я только встречал в своей жизни. Я преклоняюсь перед тобой, перед твоей смелостью и стойкостью. Стоит позавидовать этому мальчишке, который удостоился чести стать твоим мужем. Я не жалею о тех приключениях, что выпали на нашу долю, и тебе не советую. Мы расстанемся верными друзьями.

Мы дружно расплакались. Джем вообще лишился дара речи, а мне пришлось промокнуть глаза новым платочком.

Мы стояли на Нью-стриту входа на вокзал, и Пэдди, обернувшись на прощание, воскликнул:

— И не сомневайтесь, молодые люди, вы еще услышите о Пэдди Такере! — А потом поклонился и растворился в окружающей толпе.

Несколько минут мы прогуливались с чемоданчиками в руках, чувствуя себя настоящей знатью. Никто не обращал на нас внимания, кроме маленькой девочки-нищенки, которая подбежала ко мне и попросила:

— Пожалуйста, милая дама, всего пенни для моей матушки…

Я дала ей пять шиллингов.

На углу нам попался большой книжный магазин. Мы вошли, и я усадила Джема в кресло, а сама отправилась подбирать книги.

— Только не открывай рот, а то в тебе сразу признают деревенщину из Билстона, — шепотом предупредила я.

— В тебе тоже сразу признают цыганскую воровку, — улыбнулся в ответ он. — Типтонский говор не вытравить.

Однако я справилась. Когда подошел хозяин магазина, я заговорила в манере миссис Фрейзер, плавно, с придыханием произнося слова и не растягивая гласные.

— Мадам ищет какую-то конкретную книгу? — спросил хозяин.

— Меня интересуют приключенческие книги, сэр, — ответила я. — И поэзия. Я бы хотела приобрести, например, «Лирические баллады» мистера Вордсворта. И томик мистера Бёрнса.

— Значит, мадам предпочитает романтическую литературу, — заключил книготорговец.

— Вы правы, сэр, — кивнула я. — Меня привлекает лучший мир.

— Полностью с вами согласен, мадам, — произнес он. — К этому стремимся все мы, любители печатного слова. Позвольте, я найду вам нужные книги.

Я подмигнула Джему, а он улыбнулся в ответ и покачал головой.

Мне вспомнились слова миссис Фрейзер: все вокруг — лишь иллюзия.

Я посмотрела на часы Джема, который еще не научился ими пользоваться. До отправления поезда в Ливерпуль оставалось полчаса. Мы расплатились за книги и направились обратно к вокзалу. Завернув за угол Риджент-Плейс, мы увидели на ступенях унитарианской церкви группу женщин с транспарантами и флагами. Они скандировали: «Право голоса всем! Право голоса всем!» Перед ними стоял большой плакат:

Впереди в широкой соломенной шляпке, протягивая прохожим дощечку с петицией и перо, стояла Эстер Уоррен. Она была так же красива, как и тогда, когда я в последний раз видела ее стоящей в безмолвии на дорожке у дома викария. Глаза моей учительницы просто искрились, когда она обращалась к людям, переходившим через площадь.

Мы с Джемом остановились перед ней, и мисс Эстер обратилась ко мне:

— Мадам, вы не поддержите нас?.. — Тут она узнала меня и вскрикнула: — Энни?! — В глазах у нее вспыхнула паника. — О, нам обязательно надо поговорить, Энни… Но не здесь. — Она обернулась к соратницам: — Я встретила очень дорогую подругу. Мне нужно отойти и немного с ней поговорить.

Мы завернули в узкий тупичок, выходивший на площадь, и там она пожала мне руку и улыбнулась.

— Ох… Энни, как ты? В Типтоне все с ног сбились, разыскивая тебя и Джема. Говорят, вы кого-то убили и ограбили.

— Мы не делали ни того, ни другого, — возразила я. — Но пусть болтают что им вздумается. Моего отца застрелили, и мы отправляемся в Америку. Надеюсь, вы не выдадите нас, мисс Эстер.

— Ни за что! — воскликнула она. — Я не верю ни слову из того, что написано в газетах, Энни. Хотя, боюсь, мой отец верит. Мы с ним в ссоре. Отчасти, признаюсь, из-за тебя. Я сейчас снимаю комнаты с подругой, мисс Галливер, а моя сестра в сентябре выходит замуж за мистера Маклина.

Она скорчила рожицу, и я рассмеялась.

— Только скажи, что у тебя все хорошо, Энни! — горячо продолжала мисс Эстер. — Я так по тебе скучала! Ты замечательно выглядишь, и мистер Мейсон тоже. — Она заметила кольцо у меня на пальце. — Вы поженились?

— Нет, пока не успели. Но для путешествия нам нужно соблюдать приличия.

— Соблюдать приличия нужно всегда, Энни, — со смехом напомнила она. — Я очень боялась, что тебя ранили или убили. Нас допрашивали констебли по поводу твоего брата. Преподобный был в ярости Твой брат и в самом деле был Черным Плащом?

— Понятия не имею. В полиции работают большие выдумщики. Я не видела Томми с тех пор, как мне исполнилось девять, мисс.

— Пожалуйста, зови меня просто Эстер, Энни, потому что теперь между нами много общего. Отец выставил меня из дома без гроша в кармане, я живу в крошечной комнате и работаю в прачечной в Сноу-Хилл.

— И подались в радикалы.

— Я реформатор, Энни. Борюсь за свободу рабочих и женщин. Мы создали профсоюз прачек!

— Вам нужны деньги? У нас их много.

— Нет-нет-нет, Энни, — снова рассмеялась она. — Ты честно заработала их своим трудом, и они пригодятся тебе для новой жизни.

Она посмотрела на Джема и покраснела.

— Мистер Мейсон, вам очень идет этот костюм… В Америке вас наверняка ждет успех. Это республика, там нет ни королей, ни королев.

— Эстер, — улыбнулась я, — хочу выразить вам с сестрой горячую благодарность за то, что научили меня читать.

— Я тоже многому у тебя научилась, Энни, — сказала мисс Уоррен.

Мы постояли немного, глядя друг на друга, и крепко обнялись.

Попрощавшись, мы с Джемом пошли через площадь к вокзалу, чтобы сесть в поезд до Ливерпуля.