Кулачные бои в легком весе - Китсон Мик - Страница 58

Энни и Джем бежали со всех ног сквозь непроглядную тьму леса, когда вспышка молнии осветила фургон и стреноженных лошадей под проливным дождем. Они стремглав бросились туда.

Билл по-прежнему сидел в кресле под струями дождя, весело пел и бормотал что-то себе под нос, а Пэдди и Джейни укрылись в палатке. Радом с Биллом в темноте поблескивал фонарь.

Когда Энни и Джем подбежали к лагерю, Билл окликнул их:

— Кто там?

— Это я, Билл! — крикнула Энни. — Сюда едет сэр Эндрю с констеблями! Они хотят арестовать нас! Полиция уже у храма!

Со стороны палатки подбежал Такер и крикнул девушке:

— Ты получила деньги?

— Деньги у меня, Пэдди, но там все пошло наперекосяк! Надо немедленно уходить!

Джем поспешил к лошадям, снял с них путы и повел к фургону.

— Никто меня не арестует! — бушевал Билл. — Никто не арестует Билла Перри! Я не пойду в тюрьму!

— Сейчас не время, Билл, — бросила Энни. — Деньги у меня в панталонах. Надо немедленно бежать, иначе они нас схватят!

Но Билл отказывался бежать, тем более от полиции. Ему было хорошо и здесь, под дождем, с пистолетом и пивом.

— А вы с Джемом уходите, Энни. Берите лошадей и бегите. Оставьте меня здесь, я задержу констеблей.

— Надо уходить, Билл! — крикнул Пэдди.

— Я и с места не сдвинусь, — заявил Громила.

Джейни подошла к нему и сказала:

— Я останусь с ним. А вы трое уходите. Мы постараемся их немного задержать. Можете послать за нами, когда будете в безопасности.

Джем взнуздал лошадей. Дождь начал затихать, и раскаты грома гремели уже в отдалении.

— Поторопись, Энни! Меня повесят, если я и правда пришиб ту бабу.

Энни поцеловала Билла, и старый боец улыбнулся. Капли дождя блестели у него на лице.

— У меня есть деньги, чтобы выкупить тебя из долговой тюрьмы, — сказала Энни. — Мы вернемся к тебе, и все будет хорошо, Билл.

— Я люблю тебя, моя малышка, — ответил он.

За деревьями констебли и сэр Эндрю перешли на галоп, следуя вдоль мраморной дорожки к озеру.

— Я сяду с тобой, Энни! — крикнул Пэдди.

Девушка вскочила верхом на пони, а Такер уселся позади нее. Джем развернул свою лошадь и крикнул:

— Поехали!

Энни обернулась и сквозь пелену дождя разглядела Билла, сидевшего в тусклом свете фонаря. Он держал в руке пистолет, направив его в сторону деревьев, а у его ног мок под дождем портрет королевы.

Трое всадников ускакали в ночь.

Билл услышал топот копыт: констебли приближались к лагерю. Он приказал:

— Джейни, спрячься в палатке!

— Только не стреляй ни в кого, Билл! — крикнула в ответ Джейни. — Порох наверняка намок.

Громила сидел с улыбкой на губах, повернувшись в ту сторону, откуда приближались всадники. Он рявкнул:

— Ну, попробуйте меня достать! Я чемпион Англии и никому не позволю оспаривать мое первенство! Если не остановитесь, у вас будут большие проблемы, джентльмены!

Всадники выскочили из-за деревьев.

Порох не намок. Несмотря на ливень, он каким-то чудом остался сухим под жилетом Билла. И теперь Перри, не видя цели, поднял пистолет. Последовала вспышка, грянул выстрел, раскаленный шарик свинца вырвался из ствола, и над головой Билла взметнулось облачко дыма.

Позднее это назовут везением слепого, потому что пуля, прорезав сырой воздух, угодила прямо в грудь сэру Эндрю Уилсону-Маккензи, выбив его из седла. Он умер еще до того, как тело с глухим стуком рухнуло на землю.

Констебли спешились и укрылись за деревьями, вглядываясь сквозь дождь в свет фонаря Билла.

Громила услышал, как тело сэра Эцдрю упало на землю, обернулся к палатке и крикнул Джейни:

— Кажется, попал! Мимо Билла Перри так просто не пройдешь!

Он начал петь «Боже, храни королеву», и в этот момент один из констеблей прицелился и выстрелил. Билл Перри рухнул ничком с пулей в голове.

Глава тридцать седьмая

Слава богу, Джем умел ездить верхом, поэтому мы просто следовали за ним, пока он несся вверх по холму подальше от Ледбери-Корт, а Пэдди, обхватив меня за талию, все спрашивал, перекрикивая свист ветра и лошадиный топот:

— Деньги точно у тебя? Ты уверена?

Дорожка была мягкая и вязкая, нас залепило грязью и исхлестало высокой травой, но обе лошадки оказались крепкие, и ехали мы быстро. Дождь бил мне прямо в лицо, и круп лошади Джема то и дело расплывался в глазах и пропадал из виду. Когда сверкнула молния, я увидела, что тропа ведет к густой роще. В свете молнии показалось, что серебристая дорожка тянется прямо в ад, а буря ревела так, словно демоны приветствовали нас.

Я слышала за спиной бормотание Пэдди и, уловив обрывки слов в промежутках между ударами грома, поняла: он молится! Он бормотал молитвы о нашем спасении!

Когда мы добрались до вершины холма, дождь прекратился, ветер утих, и на небе показалась земляничного цвета луна, мимо которой проносились клочья облаков. Мы остановились и посмотрели вниз на залитый лунным светом Ледбери-Корт. У подножия, в начале тропы, мы увидели качающиеся фонари четверых всадников, гнавшихся за нами легким галопом.

Я поняла, что у Билла не вышло надолго задержать погоню, и ощутила смутную тревогу за него и Джейни.

Джем ударил пятками по бокам своего пони, направляя его в рошу, и мы принялись петлять среди деревьев по звериным тропам. Лошадки ступали уверенно и послушно. Нет в этой жизни ничего более надежного, чем хороший пони. Такому можно доверить свою жизнь.

Тропинка провела нас сквозь лес к лугу у реки, через которую был перекинут старый каменный мост. На том берегу виднелась деревня; шпиль церкви, мокрый от дождя, поблескивал в лунном свете. Тем временем над рекой начал собираться туман.

Я понимала, что нам надо сбить преследователей со следа, сделать неожиданный ход — как во время боя, когда противник думает, что раскусил тебя, и реагирует ожидаемым образом.

Вдоль берега реки тянулась каменная стенка, и Джем перепрыгнул ее. Я последовала за ним и крикнула Пэдди:

— Пригнись!

— Пресвятая Матерь Божья! — заверещал тот, когда мы перемахнули через ограду.

На той стороне дорожка шла в одну сторону к мосту, а в другую — к густому кустарнику. Джем повернул лошадь к мосту, но я закричала:

— Нет! Не туда! В ту сторону…

Потом я спешилась и помогла Пэдди слезть с лошади.

— Что ты делаешь? — удивился Джем.

— Скачи в ту сторону и проложи следы до моста, а потом возвращайся сюда, — ответила я.

— Это какая-то цыганская уловка, Энни? — рассмеялся он.

— Ага! Просто сделай, как я сказала!

Он пустил лошадь вскачь к мосту, утаптывая траву и грязь, а потом вернулся по собственным следам. Затем Джем спешился, и мы забрались в кусты. Я услышала, как из рощи над нами выехали всадники. Они перекрикивались между собой, и до нас доносился лязг фонарей на шестах, хотя под луной было светло как днем. Преследователи медленно подъехали к стенке, и только один констебль, на крупной охотничьей лошади, сумел через нее перепрыгнуть. Он крикнул остальным:

— Давайте в объезд! Найдите ворота!

Мы слышали, как всадники ворчат, проклиная скакунов, не решившихся взять препятствие. Пэдди держал наших пони, а мы с Джемом из зарослей терновника наблюдали, как констебль рассматривает следы.

— Туда! Они поехали через мост! — крикнул он и поскакал к деревне.

Мы пошли по тропинке вдоль кустов, ведя лошадей в поводу, чтобы следы были не так заметны. Вокруг стояла тишина: только стук капель, падающих с листьев, и тихий шелест реки, сияющей розовой лентой в призрачном свете земляничной луны.

Не меньше мили мы шли, стараясь шуметь как можно меньше, пока Джем не сказал:

— Они поймут, что мы пустили их по ложному следу, Энни, и тогда вернутся сюда.

Чуть дальше кусты заканчивались, и за воротами луг выходил к реке. На дальней стороне стояли две кибитки с привязанными поблизости лошадьми. Повсюду лежали груды ивовых прутьев, а на крышах фургонов гроздьями висели корзины всевозможных форм и размеров. В сырой траве дымил костер, а на ступеньках кибитки дремала старуха, укутанная в белую шаль. Даже с другой стороны луга мне был виден ее разинутый рот.