Кулачные бои в легком весе - Китсон Мик - Страница 32

— В этих местах полно глухих дорожек и тропинок, сынок. Тут сам черт его не выследит, если не застать грабителя на месте.

Среди собравшихся в пивной посетителей многие поразились смелости и мастерству налетчика. Джок Конвей, седой шахтер-шотландец, покачал головой:

— Он никогда не убивает: только пуля в плечо. Должно быть, неплохо умеет управляться со стволом.

Сьюзи Джиу, пристроившаяся на коленях мужа, здоровенного бородача по имени Робин, добавила:

— К тому же в темноте… Он попадает человеку в плечо в темноте.

— Когда его поймают, окажется, что это солдат, вот увидите. Они умеют так стрелять, — вставил другой шахтер, вытянув шею, чтобы разглядеть, как перевязывают раненого.

— Да уж, в выдержке ему не откажешь, надо признать, — сказал констебль Перкинс.

— Раз уж он забирает деньги расковщиков, мне плевать, поймают его или нет, — откликнулась Сьюзи.

Тот из приказчиков, что не был ранен, напомнил:

— Однажды он взял и вашу плату, женщина. Черный Плащ не всегда ворует хозяйские деньги. Но какой же он здоровенный — чуть насмерть меня не затоптал.

Энни налила констеблю кружку пива и отправилась в кладовку за баром устраивать постели для ночевки приказчиков. Каждый заплатит ей по таннеру за постель и чай с хлебом, которые получит утром.

Билл весь вечер молча сидел в своем кресле у камина, попивая пиво. Он, казалось, ушел в собственные мысли, пока вокруг разыгрывалась драма с ограбленными приказчиками.

Констебль взял кружку и сел напротив Перри.

— Это вы, констебль? — спросил тот.

— Ага, Билл. Это Джек Перкинс.

— Будь у меня глаза получше, я бы помог найти этого грабителя.

— Знаю, Билл.

— Так что вы знаете об этом парне?

— Ну, он здоровый, — ответил констебль. — Носит черный плащ. У него есть лошадь, шустрый маленький серый пони. Выговор у парня местный. Еще он умеет стрелять из пистолета и знает, как скрыться, не оставив никаких следов после своего появления. Ага… Еще он носит красную ленту на левом запястье. Леди Уилсон-Маккензи ее заметила.

Билл вздохнул и откинулся в кресле, подставляя лицо теплу от горящих углей.

— Честно говоря, я желаю удачи этому парню, Джек. В самом деле. Нельзя винить человека за то, что он грабит приказчиков, которые, в свою очередь, грабят честных работяг.

Констебль Перкинс осушил кружку и тихо ответил Биллу:

— Да, пожалуй, нельзя. Но теперь нам придется за ним побегать, особенно когда сэр Эндрю узнает, что совсем рядом с Ардли случился еще один налет. Вот увидишь, сэр Эндрю еще напишет в Бирмингем главному констеблю.

Той же ночью в своем укрытии из веток и переплетенных папоротников в самой отдаленной и лесистой части Типтонской пустоши Черный Плащ пересчитывал деньги из сумок при свете костра. Всего вышло шесть фунтов монетой. Неплохо. Но ему нужно было больше, раз уж он вернулся в эти места. Здесь деньги повсюду, подумал он, прислушиваясь к тому, как бьет копытом в темноте его пони.

Глава восемнадцатая

Женщину, которую Пэдди нашел мне в соперницы, звали Молли Стич, и она работала на баржах в Бирмингеме. Кэп ее знал. Когда Пэдди сказал мне об этом, я была просто вне себя от волнения при мысли о настоящем поединке, в котором стану главным действующим лицом, поскольку каждый, кто приходил в «Чемпион», тут же начинал об этом говорить.

Пэдди написал лорду Ледбери, и тот выставил приз в двадцать гиней на бой Джема и еще двадцать — на мой. В этот раз никаких двойных призов: все должно было достаться победителю. Ожидались букмекеры отовсюду, и Пэдди обмолвился, что его светлость собирается поставить большие деньги на меня и на Джема. Пэдди видел Инглби Джексона в бою и считал, что Джем легко с ним справится. Джексон взял себе прозвище Джентльмен и выходил на ринг в рубашке с воротничком и в галстуке. По словам Пэдди, парень был довольно ловок, но не обладал настоящей силой, как Джем, и ему было уже под тридцать пять.

— Боже всемогущий! — только и смог воскликнуть Кэп, когда мы рассказали ему, что Молли Стич приедет из Бирмингема, чтобы драться со мной. — Это же здоровенная зверюга, а не баба, — добавил он. — Ее и за женщину-то не примешь, если бы не огромные сиськи. Уродина? Да наш Билли рядом с ней — сущий Аполлон. Я видел, как она в одиночку тянула полную баржу угля. У нее сил — как у ломовой лошади. Тебе придется очень потрудиться, девочка моя. Я серьезно, Энни, она настоящая бестия. Я бы даже на Билли не поставил против нее. Подумай, Пэдди, разве так можно с ребенком?

— Верно, Кэп, — откликнулся Билл. — Но Молли нетренированная. А наша Энни — тренированная и вдобавок ученая. Умеет читать и все такое прочее. Бьюсь об заклад, Молли в жизни не держала в руках ни одной книги, не говоря уже о Библии. — Громила, сидя в кресле у камина, по привычке разулыбался, хвастаясь моим умением читать. Все-таки была у него небольшая странность: он вроде не хотел, чтобы я дралась или училась, но был счастлив и тому, и другому. Я подошла и поцеловала его.

— Я люблю тебя, Энни, — сказал он.

— Я тебя тоже люблю, Билл, — ответила я.

Пэдди нужны были деньги на подкуп бобби, чтобы они не вмешивались во время поединка. Кулачные бои были запрещены, и теперь против их организаторов принимали крутые меры. Толпы на ярмарках разгоняли, если там проходили поединки, да и за букмекерами стали охотиться. Главный констебль через прессу объявил кулачные бои «угрозой общественному порядку». Газету мы теперь получали каждую неделю, и я читала ее Биллу, пока он сидел у камина. Ему нравилось меня слушать, это его успокаивало. По мере того как слабело зрение, Громила вел себя все тише и тише. Время от времени он еще вскакивал, ревя на всю пивную и заставляя посетителей приветствовать королеву, но по большей части просто тихо сидел и потягивал эль, хотя по-прежнему был готов поделиться с любым бесплатной кружкой пива, посочувствовать слезливой истории и дать денег каждому лжецу, который запудрит ему мозги. Поэтому за Перри приходилось приглядывать.

Когда я прочитала ему слова главного констебля о нелегальных боях, Билл воскликнул:

— Я ему поугрожаю! Бобби могут нести что угодно: ни один бой с моим участием не обходился без вмешательства полиции. Они уже много лет ставят нам палки в колеса.

Теперь мы с Джейни сами поддерживали порядок в «Чемпионе», вышвыривая на улицу распоясавшихся посетителей, и неплохо сработались: я была сама приветливость и сладкоречив, Джейни пылала яростью, выставляя буянов за порог тычками и пинками. Я говорила посетителю: «Можешь выйти по моей просьбе или позже, когда попросит она». Увидев, как Джейни нависает над ним, посетитель обычно спешил на выход. Выставлять женщин было сложнее. Некоторые принимались задирать меня, и кое-кого пришлось вырубить на улице прямо под расписной вывеской с портретом Билла в его лучшие годы.

Наверное, это была хорошая тренировка перед встречей с Молли Стич, но я не прекращала занятий с Джейни за пивной, а по выходным, когда приезжал Джем, мы проводили тренировочные бои с ним. Я работала над движениями головы, учась пригибаться и разворачиваться. Джем тренировал удары при перемещении, особенно назад. Трудно вкладывать силу в атаку, когда пятишься от противника, и нужно правильно ставить ноги и отталкиваться ступней, противоположной той, которой шагаешь назад, чтобы развернуться и нанести удар. Это требует некоторой практики, и всегда нужно сохранять верный ритм и не спускать глаз с противника, опуская при этом голову.

Мы с Джемом дали Пэдди по два фунта на подкуп бобби. После оплаты счетов и поставок до Рождества это были чуть ли не последние деньги из заработанных на ярмарке в Халлоу-Хит, и мне были просто необходимы двадцать гиней, обещанные за победу над Молли Стич.

Джему тоже были нужны деньги. Он собирался купить новых лошадей для летних ярмарок, а еще он сказал, что хочет найти дом, где мы с ним будем жить после свадьбы. Я предложила рассказать обо всем Биллу после Дня подарков, когда у нас появятся деньги и все будет готово. Джем пообещал купить мне красивую лошадь, и я мечтала ее получить, хоть и понимала, что уход за хорошей лошадью обойдется очень дорого.