Кулачные бои в легком весе - Китсон Мик - Страница 22

Сэр Эндрю был в меньшем восторге от идеи регулярных отчислений в пользу новой школы, но под давлением жены согласился выплачивать месячное жалованье очаровательным дочерям преподобного.

И вот в первую пятницу сентября, когда город накрыл проливной дождь, преподобный Уоррен, его дочери, сэр Эндрю и леди Уилсон-Маккензи, Джеремайя и Джозайя Бэтчи, мистер Томас и мистер Джон Поттедж из приходского совета и мистер Чалмерс, репортер «Бирмингем джорнал», с группой леди и джентльменов из числа паствы недавно освященной церкви Святого Михаила на Холме выстроились в новом классе под вывеской «Добро пожаловать, дети!» в ожидании прибытия первых учеников на занятия, которые должны были начинаться ранним вечером по будням и идти весь день по субботам. Над небольшим возвышением в конце комнаты, под высоким окном, испещренным сейчас каплями дождя, висело темное деревянное распятие, только что принесенное из новой церкви.

Прекрасные французские бронзовые часы, купленные сестрами Уоррен и установленные на каминной полке, отсчитывали время до назначенного часа. Пробило четыре, и класс на мгновение наполнился звоном. Почетные гости стояли в безмолвии.

Никто не явился.

Мисс Эстер, сидевшая за столом с открытой тетрадью для записи учеников, покосилась на отца. Тот бледно улыбнулся. Мисс Джудит стояла в дверях, бросая взгляды на дорогу, по булыжникам которой хлестали тяжелые капли дождя. На козлах карет, вереницей стоявших снаружи, ворчали, кутаясь в клеенчатые плащи, кучеры и лакеи; фыркали и били копытами кони.

Когда прошло пять минут после назначенного времени, преподобный Уоррен обратился наконец к собравшимся:

— Помолимся?..

Сэр Эндрю стукнул тростью об пол и выпалил:

— Помолитесь как следует, преподобный, потому что ваши листовки и увещевания с кафедры, похоже, не особо помогли. Где же те толпы неимущих невежественных бедолаг, которым мои деньги должны пойти во благо?

Эта вспышка ошеломила Элайджу, но тут вперед вышел Джозайя Бэтч и сказал:

— При всем моем уважении, сэр Эндрю, рабочая смена заканчивается только в шесть, и многим по пятницам выплачивают жалованье.

— В таком случае, полагаю, возрождению, даруемому Словом Божьим, они предпочтут возлияния, даруемые «Чемпионом Англии», — проворчал сэр Эндрю.

— Прошу вас, сэр Эндрю… — поднял руку священник.

Остальные собравшиеся неловко переминались с ноги на ногу. Мистер Томас из приходского совета попытался взять слово:

— Если позволите, господа… — но сэр Эндрю оборвал его:

— Не позволим, сэр. Я чувствую себя одураченным.

Со стороны коридора, ведущего к кухне и хозяйственным постройкам, донесся звон. Дверь открылась, и Джесси, отважная экономка преподобного, вкатила в класс довольно шаткую сервировочную тележку. Сопровождаемая взглядами собравшихся, она провезла тележку, нагруженную чайником, чашками с блюдцами и молочником, в центр помещения. Когда перезвон ложечек и фарфора затих, Джесси посмотрела на людей, обернувшихся к ней.

— Прикажете подать чай, сэр? — с сомнением спросила она.

Сэр Эндрю фыркнул.

— Велю приготовить карету, — бросил он и направился к выходу, не обращая внимания на умоляющий взгляд жены.

В этот момент мисс Джудит, по-прежнему стоявшая у дверей, обернулась и воскликнула:

— Ученик! Ученик идет!

Собравшиеся в классе поспешили выстроиться приветственным полукругом под вывеской, а Джесси откатила в сторону чайную тележку. Мисс Эстер продолжала сидеть за широким дубовым столом в самом центре группы встречающих, а сэр Эндрю с недовольным ворчанием занял место в дальнем конце класса.

И тогда в дверях, промокшая до нитки и раскрасневшаяся от бега под проливным дождем, появилась Энни Перри.

Глава четырнадцатая

В фургоне по пути к Халлоу-Хиту я пыталась разбирать по буквам и читать вслух слова библейского Бытия — истории Сотворения мира. Библию подарила мне мисс Джудит в первый день обучения в школе и велела читать ее каждый день, начав с Бытия. Я отучилась в школе уже почти две недели, да еще две полные субботы и, по словам мисс Джудит, чудесно читала.

Прошло семь лет с небольшим с тех пор, как я побывала на ярмарке в Халлоу-Хит. И семь лет с того дня, как я в последний раз видела маму, малышей и Томми. И вот теперь я возвращалась туда в фургоне с красиво расписанными бортами: с одной стороны — «Джем Мейсон, Билстонский Задира», а с другой — «Энни Перри, Дочь Громилы». Яркие буквы в окружении звездочек сопровождала подпись: «Знаменитый боксерский балаган Пэдди Такера, известный по всей империи».

К тому времени, как мы пустились в путь — я, Джем и Пэдди, правивший парой хороших крепких кобов, — я уже могла самостоятельно прочитать надписи. Джем купил фургон, Пэдди заказал роспись у художника из Бирмингема, а потом мы погрузили внутрь разобранный помост с канатами и отправились на последнюю конную ярмарку этого лета.

Пэдди сказал Биллу, что вместе мы с Джемом легко заработаем двадцать фунтов, учитывая интерес публики к Задире и нечастое появление на ринге женщин.

— К тому же дочка у тебя красавица, Билл, — добавил Такер. — Редкая красавица, и мужчины будут готовы сорить деньгами, лишь бы увидеть ее раздетой до рубашки и панталон.

При этих словах Билл схватил Пэдди за глотку, и тот едва успел выдавить, что костюм у меня в любом случае будет приличным и что сам Такер позаботится о соблюдении порядка. В конце концов Билл согласился. «Чемпион» стоял закрытый, потому что выпивка у нас закончилась, а расплатиться по долгам с пивоварами было нечем. К концу августа хлеб и сыр нам покупал Кэп.

Мисс Эстер сказала, что Библия — Слово Божье и что в ней заключены вся мудрость и все знания мира, поэтому, прочитав эту книгу, я получу все необходимое, никогда не буду испытывать нужды и не погрязну во тьме.

Первый день в школе оказался потрясением: я одна против сливок общества, и с меня на пол ручьями стекает вода. Больше в тот раз из порта никто не пришел, потому что была пятница, день зарплаты. Собравшиеся шишки рассматривали меня, словно грязное кухонное полотенце. Улыбались только сестры Уоррен.

— Энни! Ох… Благослови тебя Господь, дорогая! — воскликнула мисс Эстер и повела меня к столу, где лежала тетрадь, в которую вписали мое имя, место жительства и имя отца.

Высокий мужчина в красивом сюртуке, по виду — грубиян и скандалист, проворчал:

— Эта девушка — уже не ребенок, преподобный Уоррен. В таком возрасте она и сама может иметь детей.

— Это дочь Билла Перри, кулачного бойца, — пояснил преподобный Уоррен. — Она живет в трясине порока и невежества в его пивной, настоящем логове ужасающего греха, сэр Эндрю. Девчушке всего шестнадцать, но она очень умна. Сама выучила алфавит!

Сэр Эндрю подошел поближе и принялся рассматривать меня, словно лошадь на ярмарке, а потом буркнул:

— Похожа на цыганку. Вы позволите этой твари бывать в обществе ваших дочерей?

Он сурово уставился на меня, и я ответила таким взглядом, будто проклинаю его. Я смотрела богатею прямо в глаза, пока он в испуге не отвел взгляд, и я поняла, что победила. У меня кулаки чесались врезать сэру Эндрю, и я ничуть не боялась его, хотя другие в этой комнате, похоже, боялись.

Уилсон-Маккензи направился к двери.

— Возможно, ваши дочери научат ее почтительности в присутствии благородных людей. Девчонка нахальна и дерзко себя ведет. Впрочем, чего еще от нее ждать? Говорят, ее отец — самый настоящий дикарь! — Он громко фыркнул, покачал головой и бросил своей жене: — Идем, Агнес.

Стоило им выйти, как все успокоились. Мисс Джудит взяла меня за руку:

— Милая Энни, пожалуйста, не отказывайся от учебы из-за сэра Эндрю.

Мисс Эстер взяла меня за другую руку и добавила:

— Это человек самого фанатичного и мстительного нрава, но мы докажем, что он ошибается.

Про себя я подумала, что в мстительности ему до меня далеко, и решила: надо рассказать Билли, какая о нем ходит молва, и не забывать сэра Эндрю в своих вечерних проклятиях.