Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Утес Белой Совы (сказка для взрослых и детей) - Потиевский Виктор Александрович - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

Звери снова помолчали. Глаза волков светились в темноте логова почти так же ярко, как глаза гостьи-совы. Было тихо. Только взволнованное дыхание зверей нарушало тишину да негромкий шелест березки на ветру у входа в пещеру.

И тогда заговорил старый вожак:

— Я не скажу сколько мне лет, вам это не надо знать. Я скажу только, что, когда еще не было на земле ни Страшной Росомахи Хары, ни ведьмы Брехи, ни синего Фарга, уже тогда мои предки-волки ходили след в след длинными снежными дорогами, и выли на луну звонко и гордо, протяжно и призывно. Мой древний род велик и живуч, и от имени его я объявляю вам: во все времена здесь существовал один закон — Закон Леса. Он гласит, что убивать можно только на охоте. Никому не позволено убивать иначе. Отныне мы потребуем соблюдения Закона. И не только барсуки, — ни один заяц не будет больше утянут в Казнительную Канаву. Пусть там гниет одна болотная жижа. Без жертв. Мы не признаём отныне власти Царицы Ночи. Мы и раньше ее не признавали, но не вмешивались в ее дела. А теперь вмешаемся. И если синий Фарг и ведьма Бреха отныне нарушат Закон Леса, я соберу всех волков, и в Лесу начнется такая война, от которой задрожит земля, закачаются деревья и выйдут из берегов реки. Раскрой широкие крылья, желтоглазая Неясыть, и отнеси эту весть своей Царице Ночи!

2. ЛЕШИЙ ФАРГ

Он выглядел плохо. Вот уже лет сто, как щеки, губы его, да и живот опухли, стали одутловатыми и совсем синими от постоянной сырости и грязи, которые очень любил старый Леший. В теплые летние дни, когда было сухо в Лесу, он избегал выходить на свет, прятался от солнца, забирался в самую глубину своей Канавы, где отсиживался в болотной жиже, дожидаясь ночи или дождливой сумрачной погоды.

Место, где отдыхал сейчас синий Фарг, было известно всему Лесу и наводило ужас на лесных обитателей. Это знаменитая Казнительная Канава держала в страхе многие поколения зайцев, белок, косуль, и даже оленей. Этой Канавой звери пугали детей, а птицы облетали ее далеко стороной. Она была бездонна, и много жертв было утоплено в ее черной ледяной жиже.

Старый Леший не был кровожаден. Он просто по своему положению в Лесу являлся Главным Кровососом. Но крови вовсе не пил. Он был хозяином Канавы, и считалось, что с жертвами расправляется он сам. Однако это было не совсем так. Жертву выбирал подлешик Фир. Он, как Главный Вынюхиватель, долгими ночами подслушивал, подглядывал и, конечно, вынюхивал.

Когда жертва была выбрана, подлешик продолжал собирать наушные, подносные, подметные и зашиворотные факты. Это было необходимо, чтобы перед расправой обвинить жертву в нарушении Закона Леса. Тогда расправа становилась неизбежной и беспрепятственной. Никто не вникал в тонкости дела, и все считали, что все делается по закону. Хотя где-то в глубине души и барсуки, и ежи, и даже волки сомневались. Но поскольку их самих это вовсе не касалось, они молчали. А сомнения зайцев и их возражения никого не беспокоили, и расправы продолжались.

Сам Фарг почти не выходил из Канавы, виновные доставлялись прямо сюда. Приводил их подлешик. И никто не осмеливался сопротивляться ему, зная, что он выполняет волю ведьмы и Лешего, и за ослушание вина падет на все племя.

Фарг проводил долгие месяцы в сырости и холоде, но никогда не мерз. Его согревала густая и длинная шерсть, которой он оброс еще в далекие годы молодости. Теперь она, теплая, местами жесткая, как щетина, поседела, но согревала не хуже, чем прежде. И только губы, щеки, уши и живот около пупка — были голыми и показывали всем, кто осмеливался взглянуть на Лешего, что Фарг — действительно синий, как и звали его в Лесу.

Полное его имя было: Фарг-Татаул I. И хотя он не носил высшего титула, как, например, Царица Ночи Бреха, но, однако, имя имел с приставкой «первый», как подобает только особам, царствующим в Лесу. Об этом всем было известно.

Подлешик — наоборот, и имени громкого не имел и, в отличие от хозяина, был безволосым. Только на голове, — с очень сморщенным, как сушеный гриб, личиком, — остались седые, цвета лишайника-ягеля, волосы. Уши у него были большие и оттопыренные. И что удивительно — правое ухо было вдвое больше левого и заслоняло более половины его маленькой головы. Неизвестно, было ли оно таким от рождения или разрослось из-за постоянного подслушивания — подлешик подслушивал только правым ухом.

Носил он какие-то засаленные черные брюки. Выменял их на корягу лет семьдесят назад у знакомого домового в лесной, покинутой людьми деревне.

Не только подбором жертв и подготовкой обвинений, но и самой расправой занимался подлешик. Увлеченно и с удовольствием. Несчастные зайцы и косули жалобно плакали, и это доставляло ему радость. Он никогда не улыбался, но его сморщенное старое личико, его узкий морщинистый лоб, прикрытый седой челкой, словно излучали в такие минуты восторженный свет победы, власти над беззащитным зайчонком или белочкой. Только ради этих мгновений расправы, безграничной власти над жизнью и смертью жертвы, он и выполнял большую и трудную работу Главного Вынюхивателя.

Синий Фарг очень ценил подлешика и уважал. Где еще найдешь такого аккуратного и трудолюбивого в своем злодействе помощника? Ведь единственной платой за его труд была расправа над жертвой. Больше платить было нечем. Но подлешик Фир и не ждал платы. То, чем ему платили, было для него дороже всего.

Старый Леший не получал наслаждения, как Фир, от расправы. Но давно уже привык к этому действу. Тот, кто очень долго руководит казнью или расправой, привыкает к этому, как к обычному, даже необходимому факту жизни. Если бы вдруг кто-то сказал Фаргу, что обвиняемый не виновен, и его надо выпустить из Казнительной Канавы, Леший бы просто не понял этого. Такого не бывало никогда. Если уж кого притянули сюда, тот отсюда не выйдет ни живым, ни мертвым.

Иногда в день казни к Канаве приходила и Бреха. Посмотреть на жертву, покуражиться. Именно приходила. Вот уже четыреста лет, как ведьма не могла летать. После той памятной битвы со Страшной Росомахой Харой. Тогда, в пылу борьбы Бреха не заметила тяжелого ранения, нанесенного когтями Росомахи, и даже улетела в горячке. Но на следующую ночь уже не только летать не могла, не сумела даже подняться.

Год она пролежала в корнях старой лиственницы, излечиваясь ее соками и духом. Потом окрепла, поправилась, но летать уже не смогла никогда. Правда, она прыгала, прыжки ее были длиной в тридцать, сорок, а то и пятьдесят шагов. Это был небольшой полет, но подняться над деревьями Бреха уже не умела. Увечье оказалось неизлечимым.

Ведьма редко навещала синего Фарга. Ей было приятно, как и подлешику, наблюдать за муками жертвы, но Бреха была очень занята. Ей всегда не хватало времени в ее упорной многовековой работе над поиском нового чудодейственного Зелья Власти. На это зелье она возлагала очень большие надежды. Найдя его, она не только станет летать, она обретет неимоверную силу над Лесом. И над синим Фаргом, с которым она, Царица Ночи, была, к сожалению, пока на равных. И над этими волками, и главное, над их седым вожаком Вергилом, над которым (только она это знала!) ведьма не имела никакой власти.

Все ночи напролет, иногда даже днем, закрывшись наглухо от дневного света, Бреха плавала в ядовитых парах в Черном Шалаше на Холме Тревог, куда не смела залетать ни одна птица, даже желтоглазая сова Неясыть, единственная из всех, к кому ведьма относилась терпимо.

Старый Леший не особенно радовался, когда его навещала Бреха. Он знал, чувствовал, видел, что ведьма очень недовольна тем, что он, синий Фарг, а не она, Царица Ночи, владеет Казнительной Канавой, и при помощи Канавы держит в страхе лесных жителей. И он знал, что она ищет: столетие за столетием пытается получить свое проклятое могучее зелье, которое выполнит все ее желания. Внезапно в Канаву плюхнулся подлешик. Почтительно склонив голову, он встал на корточки перед Фаргом.

— О великий! — прошепелявил подлешик, — есть важная и приятная новость!