Не жди меня долго - Князева Анна - Страница 7

– Слушаю.

– Зачем вы убрали из фильма фрагмент проводов «Океаниды»? На мой взгляд, это был сильный эпизод.

Воронин смотрел на нее и было видно, что он не понимает, о чем идет речь.

– Я ничего не вырезал.

– Ну, как же… Сегодня я смотрела фильм на показе. Картина стала короче. От сцены на причале осталось всего пара минут.

Воронин побледнел, губы дрогнули. Его взгляд метнулся в сторону двери, потом к бару, потом снова к Стерховой.

– Нам нужно поговорить. Наедине. Зайдите ко мне утром до завтрака. Это важно.

Глава 5. Сбой в системе

В восемь часов утра Анна Стерхова подошла к номеру 312 и постучала в дверь.

Подождала. Затем постучала громче.

– Георгий! Это Стерхова. Откройте.

Прошло несколько мгновений, но ей никто не ответил. Приложив ухо к двери, Стерхова замерла. В номере было тихо: ни шороха, ни движения, ни звука.

Она подождала еще немного, потом постучала в последний раз уже для очистки совести.

«Спит. Или ушел».

Спускаясь по лестнице, Анна не придавала значения тому, что встреча не состоялась. В конце концов, Воронин мог поменять свои планы. Однако по отношению к ней это было по меньшей мере невежливо.

На первом этаже в воздухе витали запахи свежей выпечки и хорошего кофе. В лобби за столиком сидели два японца, и девушка в сером худи, которая между делом листала планшет.

За стеклянной дверью ресторана мелькнули силуэты Гаповой и Пахомова. Стерхова заглянула внутрь и обвела взглядом зал. Воронина там не было.

Она вышла на улицу. Тайфун заметно ослаб, но следы разрушений были налицо: сорванные вывески, разбросанный мусор и обломки деревьев у кромки воды.

Океан стонал ровно и глухо. Светло-серый, без бликов, он больше не ревел и не бился о берег. Его спокойствие казалось осознанным, почти человеческим.

Анна остановилась у парапета, вгляделась в линию горизонта и вспомнила про Воронина. Что-то здесь было не так. Он сам настоял на встрече и разговоре. Значит было, что обсудить. Тогда почему ушел? Почему не оставил записку? Почему не предупредил?

Ветер с океана пронизывал насквозь, не бил в лицо, не рвал одежду, а будто влезал под кожу, не встречая преграды. Вспомнив про московскую жару, Стерхова запахнула кофточку.

– Уж лучше пусть будет так…

Вернувшись в отель, Анна свернула в ресторан. Скользнула взглядом по залу – Воронина там не было.

Она уселась за столик. К ней тут же направилась Гапова. Целеустремленно, без улыбки, без приглашения села рядом, будто имела на это полное право.

– Какая ерунда… – сказала она, наливая себе кофе. – Этот фестиваль, эти фильмы, все эти люди. Особенно мужчины. Играют во взрослые игры, но в душе все те же мальчишки.

Сообразив, что Гапова еще не протрезвела, Анна спросила:

– А вы, значит, не играете?

Виктория приподняла одну бровь:

– Конечно играю. Но я не притворяюсь, будто это – реальность. А эти дураки притворяются. Пахомов, например, до сих пор уверен, что может быть режиссером и объективно оценивать чужие фильмы. А Вельяминов? Тот вообще не понимает, что делает в жюри. Он здесь только потому, что умеет быть нужным.

– Быть нужным – тоже талант. Не всем удается. – Мягко заметила Стерхова.

– Не подумайте, что завидую. Просто наблюдаю и делаю выводы. Вот и все. – Гапова сделала глоток и поморщилась. – А вы умеете слушать. Это опасное качество.

– Вам нечего бояться. Я не представляю для вас угрозы.

– Страх – это роскошь. Боятся те, кому есть, что терять. А у меня ничего не осталось. – Гапова встала и, направившись к выходу, бросила: – Не верьте тому, кто говорит, что знает, как надо жить. Он точно врет.

Оставшись в одиночестве, Анна допивала свой кофе и наблюдала, как официант аккуратно расправляет салфетки, как будто от их симметрии зависело всеобщее благо.

– Анна Сергеевна, – к ней подошел Аркадий Малюгин. – Простите, что беспокою. С утра пытаюсь дозвониться до Воронина. Телефон в сети, но он не отвечает. Мне сказали, что вы договорились с ним встретиться.

Анна отставила чашку.

– Я подходила к его двери. Стучала. Но он не открыл.

– Идемте вместе. Попробуем еще раз.

Они поднялись на третий этаж, прошли по длинному коридору и остановились у номера 312.

Анна постучала.

– Георгий! Это Стерхова.

Малюгин вытащил из кармана телефон и нажал на вызов. Из-за двери донесся тихий рингтон.

Они переглянулись.

– Он там. Но почему-то не отвечает. – сказал Аркадий и начал стучать громче: – Воронин! Это Малюгин! Мы беспокоимся! Отвечайте!

В ответ – тишина.

– Вызываю полицию. – Стерхова достала телефон, но Аркадий остановил ее:

– Подождите! Я приведу хозяина. Он откроет.

Малюгин побежал по коридору. Через несколько минут вернулся с обеспокоенным Кошелевым.

– Вы уверены? Открываем? – он посмотрел на Стерхову.

– Открывайте, Виктор Петрович. Здесь что-то не так. – Ответила она.

Кошелев провел картой по датчику, щелкнул замок, и дверь открылась.

Все трое вошли в комнату. Шторы были задернуты, лампа на прикроватной тумбе – включена. Ее света едва хватало, чтобы пробить полумрак.

Воронин лежал поперек кровати. Рука свешивалась вниз, пальцы касались пола. Лицо было посиневшим, губы чуть приоткрыты. На шее – темная полоса – то ли веревка, то ли шнур.

На столе – бутылка минеральной воды и пустой стакан. В комнате не было следов борьбы или разбросанных вещей. Кровать – аккуратно застлана, Воронин словно прилег поверх покрывала.

Анна склонилась и тронула его холодную руку.

– Он мертв, – сказала она спокойно. Потом, обернувшись, добавила:

– Прошу всех выйти из номера. И позвоните в полицию.

Малюгин и Кошелев вышли в коридор с перекошенными лицами. Стерхова осталась одна.

Она подошла к трупу и склонилась, чтобы рассмотреть удавку. Витой коричневый шнур с петлями на концах.

«Значит, убийство не было спонтанным. Преступник к нему подготовился».

Анна прошла к окну. На подоконнике – слой пыли с чистым овальным следом. Тюль немного отвернут внутрь комнаты.

«След от локтя? Кто-то стоял у окна и смотрел на улицу. Возможно, кого-то ждал».

Стерхова перешла в прихожую. На ковре у входа – песок. Не след, не дорожка – просто рассыпан.

«Его принес на подошвах тот, кто недавно пришел с улицы».

Вернувшись в комнату, она оглядела стол и, заметив зарядку от телефона, пошарила взглядом по номеру. Затем проверила карманы Воронина – телефона в них не было.

Стерхова прислушалась к своим ощущениям и покрутила носом. В воздухе витало что-то неуловимое. Запах? Нет, скорее намек, тень чьего-то присутствия.

Из коридора послышался топот крепких мужских ног и шипящий голос из рации. Вскоре в комнату вошел коротко стриженный мужчина, лет сорока. За ним – двое: один пожилой с металлическим чемоданом, другой – молодой, поджарый в тонкой ветровке.

– Капитан Горшков, – представился первый. – Кто вы такая?

Стерхова протянула удостоверение. Он взял, быстро просмотрел и нахмурился

– Москва? Подполковник?

– Следователь Стерхова. Приглашена на фестиваль в качестве члена жюри. Здесь оказалась случайно, вместе с организатором фестиваля Малюгиным и владельцем отеля Кошелевым. Труп обнаружили вместе с ними. Убитый – режиссер-документалист Георгий Воронин, участник фестиваля. Приезжий.

Капитан кивнул. Его лицо оставалось спокойным, но во взгляде сквозили опаска и уважение.

– Значит, коллега. Позвольте представить: – Он обернулся: – криминалист Корепанов и оперативник Петров.

Молодой шагнул вперед и протянул руку.

– Лев Петров. Реально подполковник?

– Реально, – коротко ответила Анна, пожимая его руку.

Корепанов, пожилой криминалист, поставил свой чемодан, поправил очки и обернулся к ней: