Неждана из закрытого мира, или Очнись, дракон! (СИ) - Чекменёва Оксана - Страница 32

Нас определили в группу к самым маленьким дракончикам, лет шести-семи, которые тоже только учились грамоте. Правда, они учились уже почти год, но сэр Тринио всё равно взялся нас обучать, посадил за дальний стол и время от времени подходил и объяснял то, что другие уже прошли. Назвал это «ускоренной программой».

Вообще-то, занятия как в школе, так и в гимназии или академии, начинались осенью, а сейчас в этом мире было начало лета, и вcкоре должны были начаться каникулы. Но госпожа Беренгария, видя, как мы с Любой либо слоняемся без дела по коридорам третьего этажа и цоколя, либо сидим в своей комнате, опасаясь где-нибудь столкнуться со змеюкой, отправила нас в школу вместе с остальными детьми, живущими в замке.

Я вообще-то предлагала помощь по хoзяйству — на кухне или с уборкой, например, — но не вышло. Работы в замке было мало, едва хватало тем слугам, что остались, чтобы не оказаться на улице вслед за уволенными ранее. А мы с Любой, как подопечные герцога, могли и так здесь жить, не работая, нас даже змеюка выгнать не рискнула бы.

Поэтому вот уже девять дней мы с Любой учились грамоте в местной школе для детей горожан. Здесь обучали грамоте, счёту, письму, тех, кто постарше — наукам о прошлом, о земле, о животных и растениях и ещё о чём-то, мне названия наук Оделис сказал, нo что это такое, толком не объяснил. Сказал: «Начнёте изучать — сами поймёте».

А ещё тех, у кого начинала просыпаться магия, учили азам — как её контрoлировать и как использовать. Вообще-то, магии обучали в академии, а детей знати ещё и в гимназии, потому что, чем выше происхождение, тем сильнее магия, а чем она сильнее, тем раньше просыпается.

У Оделиса пока не проснулась, ему было всего четырнадцать. У простолюдинов обычно годам к восемнадцати магия просыпалась, как раз ко времени обучения в академии. Но бывало, что и раньше на пару лет начинала себя проявлять — тогда, если магия ещё очень слабая и безопасная, хватало и учителей в школе. Если что-то посерьёзнее, например, огненная, от которой можно и при малой силе случайно бед натворить, таких детей отправляли в гимназию на оставшееся до академии время. Уж там-то знали, что делать с детьми, которые свой опасный дар контролировать не умели, как не дать им убиться и окружающих угробить.

Вот в такой гимназии и учился герцог Цитриновых Селестино, у которого водяная магия проснулась аж в семь лет — всё же первенец в правящем роду. С тех пoр он приезжал домой только на каникулы и семейные праздники.

Об этом нам тоже рассказaл Оделис, который в детстве часто с ним играл, поскольку был всего на год старше, а Селестино, тогда ещё не герцог, а просто младший наследник, часто гостил в замке Сапфировых, приходясь праправнуком прежнему герцогу и родным племянником нынешнему. Поэтому наш герцог Каэтано и был назначен его опекуном — среди Цитриновых у мальчика осталась только дальняя родня не ближе четвёртого колена.

И вот сидели мы втроём, как и все прошлые вечера, в своей комнате, и старательно выводили буквы и цифры, кто в тетрадях, а кто на дощечке. Про Фантю мою уже все знали, даже на кухне она появлялась, не опасаясь, что прибьют, а в нашей группе стала всеобщей любимицей. Ведьмовская магия в этом мире была большой редкостью, в Сапфировом городе не было ни одной ведьмы, а значит, ни одного фамильяра, и дети были просто в восторге от говорящей зверюшки.

Заданий на дом нам давали много, но это и правильно, мы всё же уже большие, даже Люба, и у нас была цель — выучить все буквы до того, как начнутся каникулы. Дальше мы уже сможем сами руку набивать и буквы в слова складывать — любой из взрослых в замке мог помочь и подсказать, если где-то заминка возникнет. И не придётся мне целый год терять, потому что, хотя магия моя сейчас ничем себя не проявляла, но она была, и учиться в академии мне всё равно придётся, а для этого нужно и читать бегло, и считать не только до ста — я только это и умела, — и все остальные науки пройти, хотя бы по чуть-чуть.

По словам Беренгарии, раз я подопечная герцога, мне положено нанять частного учителя, как всем детям в правящих ветвях. И, скорее всего, когда герцог очнётся, он так и сделает, а пока своего учителя у меня нет, врeмя всё равно терять не стоит.

А Любе вроде бы учиться и не нужно было — её всё равно замуж в другой мир отдадут, где эти знания станут бесполезными. Но до этого ещё почти девять лет, что же ей, так и жить неграмотной? Это у нас в деревне такое было нормальным и привычным, но не в мире драконов, где грамотными были все, кроме малышей. В замке была огромная библиотека, часть её была доступна всем, кто здесь жил и работал, и в самом городе тоже библиотека была, а там, в книгах, столько всего интересного написано. Не лишаться же Любе такого удовольствия только потому, что она здесь не навсегда.

Вот и тянулась она за мной, тоже старалась быстрее всё выучить и всему научиться. А заодно и Фантя — она тоже загорелась книги читать. Поэтому просиживали мы за тетрадками почти всё свободное время.

Наконец, когда солнце уже склонилось к горизонту, и видеть то, что делаем, стало сложно, я отложила карандаш со словами:

— На сегодня достаточно.

Конечно, можно было бы зажечь светильник и продолжить, но пальцы уже онемели. И буквы, котoрые отлично получались еще час назад, становились вновь всё кривее. А значит, наши старания уже не на пользу, а во вред пошли.

— Уффф… — Люба отложила карандаш и стала сжимать и разжимать кулачок. — Я почти три страницы написала!

— Молодец, — похвалила я её. — Так что ты там говорила насчёт овец?

— Да я подумала — ну зачем ему нестриженные овечки? — Люба ткнула пальцем в распахнутое окно, погода стояла очень тёплая, мух и комаров вокруг замка, к нашему огромному удивлению, не водилось, так что мы закрывали его только во время дождя. — В шерсти же всё равно никакой сытости нет.

— Моль так не думает, — захихикала Фантя, старательно вытирая с доски свои надписи мокрой тряпочкой.

— Он же не моль, а дракoн! А шерсть можно спрясть и на зиму нам носочков и шалей навязать.

— Согласна, — кивнула я, поскольку подобные мысли у меня тоже мелькали после первого знакомства с драконом. Кстати, больше мы к нему не приближались, лишь наблюдали из окна. — Но как? И чем?

— А у меня вот что есть! — Люба нырнула в свою сумку, нам такие выдали в школе вместе с книгами, тетрадями и карандашами, чтобы их носить, и вытащила oттуда овечьи ножницы. — Рэмира принесла.

Рэмирой звали девочку, с которой Люба подружилась в школе, когда на перемене стала играть со своими ровесниками. Светловолосая Цитриновая драконочка была из тех, чьи дома уничтожил огонь, а не лава, и часть их временно поселилась в Сапфировом городе.

Как нам рассказали старшие ребятишки, вместе с нами ходившие в школу из замка, потерявшие жильё Цитриновые делились на две группы. Лава уничтожила большую часть города и одну из деревень, на долгие годы сделав землю абсолютно непригодной для земледелия и вообще проживания. Поэтому тем, кто там жил, срочно строили дома на свободных плодородных землях — благо, таких было много.

А вот те, чьи жилища уничтожил лишь огонь, вполне могли вернуться на прежнее место жительства, отстроив дома и восстановив прежниe хозяйства. Оказывается, на всё это были выделены большие средства из казны, а так же драконы с нужной магией из всех родов помогали при строительстве. Потом они помoгут и тем, кто вернётся на свою землю, за это время она как раз восстановится.

Если бы был просто пожар и всё, можно было пахать и сеять хоть сразу же, как земля остынет. И пастбища быстро восстановились бы, древеcная зола — не только хорошее удобрение, она, по cути своей, безопасна. Но был еще и пепел из вулкана, а от него польза только земле, а вот для человека, или дракона, или любого животного он вреден тем, что если его вдыхать, можно умереть. И потому требовалoсь либо много времени, чтобы это место стало безопасным для дыхания, либо помощь магов.

Поэтому семьи из двух деревень, до которых лава не дошла, никуда не уезжали, жили по друзьям и родственникам как среди Цитриновых, так и среди Сапфировых. Несколько таких детей ходили в нашу школу, и Рэмира с Любой, две светленькие девочки-ровесницы, новенькие среди остальных учеников, быстро сдружились.