Огнеборец (СИ) - "Тео Дорн" - Страница 11

Но этого я никак не мог допустить — поскольку теперь я был не один. Ярость нужно было срочно выплеснуть.

Я резко крутанул его кулак так, что взвыли от боли мышцы и связки в его предплечье.

«Квадратный» взревел и попытался достать меня другой рукой.

Я выставил ладонь и поймал его вторую руку. Сжал и резко вывернул обе его руки в разные стороны. Подался вперёд и боднул его прямо в широченный нос и сделал его ещё шире, впечатав его в квадратное лицо, отчего и так непритязательную морду залила кровь — как и его дорогую белую рубашку.

Он отшатнулся назад, не понимая, что ему делать — то ли баюкать раненую руку, то ли останавливать бьющую фонтаном из разбитого носа кровь.

— Как ты посмел… — бурчал он невнятно.

Он поднял ладонь к своим глазам разглядывая кровь, будто не веря тому, что сейчас видел. Такой же ошарашенный вид и у его дружков, не верящих в то, что они видят перед собой.

— Да я тебя… Да мы тебя…

— В другой раз, — ответил я

Я сделал шаг вперёд и точным ударом в челюсть отправил его в нокаут. Навыки даже в новой жизни не пропьёшь.

Я развернулся к двум оставшимся аристократам. Вопреки моему ожиданию, девушки среди них уже не было. Видимо воспользовалась моментом и сбежала от опасности.

Зато в руках у дворян появилось «оружие» — оба сжимали столовые приборы. Один из них начал бормотать что-то невнятное себе под нос, и я почувствовал, как в воздухе запахло озоном — очевидно, он собирался применить свой дар, совершенно не думая о последствиях этого решения в замкнутом пространстве поезда.

Да и я уже был на пределе — ещё один шаг, и я переступлю ту черту, после которой не смогу остановиться, и точно перегреюсь, спалив здесь всё до тла.

— Что за… ?

Воздух в вагоне будто мгновенно остыл градусов на тридцать. Окна заиндевели и покрылись морозными узорами. Вода в бутылках в считанные мгновения превратилась в лёд — стекло бутылок лопалось с сухими щелчками. Каждый наш выдох сопровождался облаком пара, в лёгких закололо от вдыхаемого морозного воздуха.

Я почувствовал, как нестерпимый жар бездны отступает из моей груди под натиском лютого холода.

Я и мои визави — все почувствовали это одновременно.

Мы, не сговариваясь, повернулись направо — к столику, за которым сидел молодой блондин, одетый в строгий серый костюм и безупречную черную рубашку, расстёгнутую у самого ворота на одну пуговицу.

Каким-то немыслимым образом он всё это время оставался незамеченным.

Он, как ни в чём не бывало, поднёс к тонким губам кружку горячего чая — единственный помимо меня горячий предмет в вагоне. Будто бы по его воле она единственная оставалась нетронутой морозом.

Блондин медленно отпил чай и отставил чашку в сторону. Глазами, холодные, словно ледник, сверкнули в полумраке вагона.

— Я бы на вашем месте не вступал в конфликт с наследником рода Пожарских, — обратился он к моим противникам, — Как господин Баранов несомненно уже успел убедиться.

Он кивнул на лежащего ничком их товарища с квадратной челюстью. Дворянчики будто впервые поняли, что происходит.

Инициатива у меня — ещё толчок и они дрогнут:

— Медпункт — через три вагона вверх по составу, — я кивнул подбородком на дверь за их спинами, — Если поторопитесь, уже через час этого неудачливого ловеласа приведут в изначальный вид, будто бы ничего и не было. Только позор вы его таким образом не отмоете — потому что не пристало дворянину так себя вести.

— А если сомневаетесь, то у господина Пожарского, появится ещё один весомый аргумент на его стороне, — добавил блондин ледяным тоном, способным, казалось, заморозить противника не хуже, чем его дар.

Эти двое переглянулись. Посмотрели на меня. На блондина. Опять на меня.

Один из них шумно сглотнул. Другой сделал шаг назад и опустил взгляд на распростёртого у моих ног Баранова.

Я отошёл в сторону, давая им дорогу к своему покалеченному дружку.

— Вон отсюда, — сталью прозвенел мой голос.

Парочка вздрогнула от неожиданности, торопливо переглянулась и всё-таки отложила оружие и спрятала свой дар.

Осторожно, словно прощупывая почву, они сделали несколько шагов вперёд и, видя, что я сейчас не представляю для них угрозы, даю им идти, прошмыгнули мимо меня.

Они схватили своего товарища, который видел уже десятый сон, и отправились — видимо, в направлении, указанном этим блондином в элегантном сером костюме.

— Да, господин Пожарский, умеете привлекать к себе внимание не лучших представителей аристократии.

Заметил, проводив Баранова и проблемных пассажиров взглядом, полным ледяного презрения.

— Уверен, они ещё дадут о себе знать, — отметил он.

— Пускай, — согласился я. — Жду не дождусь. Мне кажется, одного урока им было мало.

— А кто вы, собственно, такой? Потому что меня вы, судя по всему, знаете. Откуда? — обратился я к нему. — Не помню, чтобы я представлялся.

Блондин посмотрел на меня поверх кружки с чаем, и аккуратно отставил её в сторону. Я осмотрел его от кончика его начищенных до блеска чёрных лакированных туфель до уложенных назад коротко подстриженных светлых волос.

Что-то в его образе сбивало с толку. Буквально говорило — опасность. А что-то было отдаленно знакомым…

Он склонил голову набок, произнёс:

— Евгений Ленский. Рад нашему знакомству, господин Пожарский.

Мы пожали руки.

— Я думаю, я должен вам хотя бы выпивку, — ответил я.

— Не откажусь. Но похоже та милая официантка решила исчезнуть…

Действительно, девушки в вагоне не было. Как впрочем не было никого кроме нас.

Но всё-таки кто же этот франт?

Князь Пожарский и седоволосый говорили о том, что надо быть начеку и друзей у меня тут нет.

Но он, похоже, настроен дружелюбно. Да и помог мне. Об этом мире, учитывая моё положение, я в целом так особо ничего узнать не смог, а этот, судя по всему, одарённый был осведомлён лучше многих. Возможно, удастся расспросить его получше. Знания сила, как говорится.

К тому же он — первый одарённый, который встретился мне из тех, с кем удалось поговорить. Надо использовать эту возможность.

Кроме того, моё внутреннее чутьё подсказывало, что появился он не просто так и пришёл на помощь ко мне не случайно. И, судя по всему, просто так не отстанет.

Нужно узнать, что ему надо.

— Раз уж тут теперь самообслуживание… — протянул я, — Как насчет посмотреть, что у них завалялось в баре?

***

Мы развалились в двух креслах у окна, рядом с тускло освещенным желтой лампой низким столиком из красного дерева.

Была уже глубокая ночь. Вагон ресторан все так же пустовал и даже музыка стихла.

— Как вы поняли, что они одарённые? — обратился я к блондину. — И как поняли, что они собираются применить свой дар против меня?

Ленский ответил не сразу. Он изучал содержимое бара: по-хозяйски пробежался взглядом по стройным рядам разноцветных бутылок. Тут он нашел то, что привлекло его внимание.

Он подошел и открыл узорчатый графин стоявший чуть в стороне и понюхал его содержимое.

— О, господин Пожарский, любой одарённый выше бета-уровня, зарегистрированный в Министерстве по Контролю над Бездной, способен ощущать её присутствие.

Ленский подошел и разлил из графина по нашим стаканам то, что оказалось крепким односолодовым виски с терпким дубовым ароматом и нотками горьковатого дыма.

Вдохнув аромат содержимого своего стакана, Ленский улыбнулся и плюхнулся в кресло. Он откинулся на спинку и закинул ногу на ногу.

— Министерство? Бездна? — спросил я.

Он посмотрел на меня недоуменно.

— Я же вижу, вы и сами не без дара, господин Пожарский. Должны знать.

Как он понял? Почувствовал? Выходит, не соврал. Получается, он выше бета-уровня? Что ещё за уровни такие? Я что, в хреновой компьютерной игре?

Хотя собеседник мой был абсолютно серьёзен. И мне стоило бы серьёзно к нему отнестись.

Говорить ему о том, что я только что пробудился, очевидно, не стоило. Я ещё не мог знать, стоит ли ему доверять.