Свои-чужие - Пэтчетт Энн - Страница 29

— Ты читала Леона Поузена? — спросил он, просто чтобы удостовериться, что книги не оставил кто-то из ее бывших дружков.

Франни и Кумар познакомились вскоре после поступления в Университет Чикаго. Они оказались рядом на гражданском праве и решили заниматься вместе. Подружились, не сообразив, что скоро у них не останется времени на дружбу. Теперь, когда, поиздержавшись, Франни поселилась у него на диване, Кумар никак не мог понять, отчего ему так неприятна ее предстоящая поездка. Оттого, что женщина, которую он, будь на это время, мог бы даже полюбить, собирается на вечеринку в другом штате и с другим мужчиной? Оттого, что он хотел бы поехать с ней? Или оттого, что ему вдруг захотелось поехать вместо нее?

Лео Поузен поджидал ее на автовокзале в Айова-Сити. На нем были черное пальто и серая фетровая шляпа, и он изучал висящее на стене под стеклом расписание автобусов, словно раздумывая, не отправиться ли куда-нибудь самому. Увидев идущую навстречу Франни, он улыбнулся шире и благодарнее, чем тогда, в баре.

— Я и не надеялся, что все получится, — сказал он. Нижние зубы росли у него тесно, один налезал на другой, но выглядело это даже мило.

Он протянул руку для пожатия. Не забыть бы рассказать об этом Кумару — если бы Лео собирался уложить ее в постель, если бы только затем Франни ему и была нужна, он бы сразу ее поцеловал.

— Видите, я доехала благополучно.

— Нет, вы не поняли, — весело отозвался он. — Я думал, буду тут сидеть, морозить зад, смотреть на каждого выходящего из чикагского автобуса, а это будете не вы, и снова не вы, и опять не вы. Потом даже на всякий случай встречу следующий автобус из Чикаго — вдруг я перепутал рейсы? А потом мне станет очень неловко, и я пойму, каким идиотом был, вообразив, будто могу послать незнакомке билет на автобус и ждать, что она выйдет из дверей просто потому, что так мне приспичило. Я все распланировал. Честно говоря, я был настолько уверен, что вы не приедете, что даже думал не идти на вокзал, исключительно чтобы вам отомстить.

— Вот был бы ужас, — сказала Франни, сообразив вдруг, что не знает ни его телефона, ни адреса.

Он тряхнул головой:

— Я собирался до вечера страдать и обзывать себя старым дураком, а потом позвонить на кафедру и сказать, что у меня непредвиденные обстоятельства и на вечеринку я, наверное, прийти не смогу.

— Ну вот, — сказала Франни, не вполне понимая, о чем речь, — судя по всему, я расстроила ваши планы.

— О, еще как, еще как! Вы загубили мне весь день.

Он потер руки, чтобы согреться, потом глубоко засунул их в карманы. Автовокзал оказался симпатичнее, чем ожидала Франни, — полы подметены, никто не спит на скамейках в зале ожидания, — но холод здесь стоял почти как на улице — ледяная февральская стужа продуваемой ветрами среднезападной прерии. Единственный кассир сидел за своим окошечком в шапке, перчатках и теплом пальто.

— Хотите сначала поехать в отель, освежиться? Отдохнуть, может быть?

Франии покачала головой:

— Не особенно.

Невероятно, почему он так удивился при виде ее: ведь всякому ясно, что Франни Китинг ни за что не отклонила бы приглашения Лео Поузена. Значит, вопрос в том, предположила она, насколько он сам себя ощущает Леоном Поузеном. Знаменитый писатель не усомнился бы в том, что она примчится на его зов, но случайному знакомцу из бара и вправду надеяться было не на что. Ради случайного знакомца она в жизни бы не стала трястись в автобусе, да и вообще она не представляла, ради кого могла бы проделать подобный номер. И в комнату никого другого она бы не потащила — Франни пробрала дрожь при одной мысли об этом, и выстуженный автовокзал тут был не виноват. И все-таки, глядя на Лео Поузена, она не испытывала знакомого ощущения, будто совершает огромную ошибку. С той секунды, как она заметила его у доски с расписанием, Франни была рада, что приехала в Айову.

Он снял с ее плеча полотняную сумку — когда-то Франни носила в ней учебники. В те дни сумка казалась жутко тяжелой. Сейчас в ней лежали только ночная рубашка и зубная щетка, смена одежды на завтра и томик рассказов Элис Манро — почитать в автобусе.

— Непохоже, что вы насовсем, — сказал Лео Поузен.

— Только на ночь.

— Тогда я должен хоть немножко показать вам Айову, до того, как стемнеет.

— Я ее отлично разглядела из автобуса, когда мы подъезжали. Похоже на ту часть Иллинойса, которая не Чикаго.

Поездка заняла пять с половиной часов. В промежутках между рассказами Манро Франни смотрела на бескрайние заснеженные поля, ощерившиеся обломанными кукурузными стеблями, и на длинные тени от этих стеблей в предзакатном свете. Она прислонилась головой к оконному стеклу. Поля, поля и снова поля — никаких бессмысленных украшательств типа деревьев.

— Значит, общее представление вы получили, — сказал он и кивнул на большие двойные двери, ведущие на стоянку. — Тогда едемте ужинать.

Они вместе вышли на мороз, мягкий снег только начал заметать недавно очищенные тротуары.

Старый снег устилал землю, покоился на давно оставленных кем-то машинах, на крепеньких кустиках, которым придется удерживать его невыносимую тяжесть до весны. Франни остро ощутила собственную хрупкость, когда мороз вступил в бой с ее пальто. Не сказать что хуже, чем в Чикаго, может, даже теплее на градус-другой, но все равно ощущение было, будто продираешься сквозь битое стекло. Франни представила себе первых поселенцев в крытых фургонах, пересекающих прерию в поисках лучшей доли. Почему они здесь остановились? Лошади захромали? Наступила весна? Так проголодались, что бросили вожжи со словами: «Мы уже достаточно далеко забрались»?

— Напомните, чем это лучше Лос-Анджелеса? — спросила Франни.

Жаль, что она не может взять его под руку и прижаться к нему. За высоким Лео Поузеном можно было бы спрятаться от ветра.

— В Айове я ни на ком не женат.

— Как и в большинстве штатов, надеюсь.

— Вот это мне в вас и нравится. Вы с оптимизмом смотрите на жизнь.

Он приобнял Франни и повел ее к итальянскому ресторану, выглядевшему как недавно переделанная придорожная закусочная.

— Не рассчитал я, — сказал Лео, посмотрев на часы. — Кажется, мы не успеваем пообедать. Только выпить. Сумеете пока продержаться на одной выпивке? Попозже у нас с вами будет полно еды.

Франни была рада хоть куда-то уйти с мороза. Арктическое дыхание влетевшего вместе с ними ветра заставило посетителей обернуться к двери. В ресторане, в отличие от автовокзала, топили от души.

— Отлично продержусь.

Франни принялась расстегивать молнию пальто, выпутываться из шарфа и стаскивать шапку. Башмаки ее на резиновом ходу были отделаны чем-то похожим на шерсть отслуживших свое плюшевых мишек. Зимой не до щегольства.

На вид женщина за барной стойкой то ли приближалась, то ли уже перевалила за отметку «шестьдесят». Ее светленькие кудряшки были собраны на макушке в подобие башни, а черный жилет едва сдерживал напор могучей груди. Слева на жилете было затейливо вышито «Рэй».

— Кто к нам пришел! — воскликнула Рэй. — Решил забежать перед работой?

— Подумал, что хорошо бы, — отозвался Лео.

— Я пыталась от него отделаться, — обратилась Рэй к Франни, поблескивая глазами из-за частокола густо накрашенных ресниц, — но ничего не вышло. Что будешь пить, милая?

— То же, что и он, — сказала Франни, мотнув головой в сторону Лео. — И наверное, немного хлебных палочек и стакан воды.

— Чтобы осадить виски? — спросила женщина, оборачиваясь к полкам и снимая бутылку скотча. — Разумно. Так что, ты его представишь?

— Вы незнакомы? — растерялась Франни.

Похоже, барменша ее с кем-то перепутала. Франни указала на сидевшего рядом с ней мужчину.

— Вы знакомы с Лео Поузеном?

Это невероятно развеселило Лео и барменшу. От их хохота в угрюмом ресторанчике даже вроде бы стало светлее.

— Рэй, очень приятно, — сказала барменша и протянула Лео ладонь, которую тот пожал обеими руками, словно приветствуя дорогого друга.