Бремя власти I (СИ) - Ладыгин Иван - Страница 9

— Верейский, Олег Александрович. Удельный князь. Интриган, но трус. Продаст мать за титул регента. — Николай говорил быстрее, будто вытаскивая занозы из горла. — Его люди контролируют столичный арсенал и множество фабрик. Москва — его вотчина. Там его влияние безгранично.

— Удивительно, как он это все еще удерживает при таком характере? — хмыкнул я, натягивая штаны. Ткань обожгла натруженные мышцы. — Дальше.

— Так у него дочь — одна из сильнейших магов Империи! Мне кажется, она там всем и заправляет.

— Решим… Дальше.

Призрак заколебался. Его фигура задрожала, как пламя на ветру.

— Есть еще Рябоволов Юрий Викторович. Он возглавляет Тайный отдел Императорской канцелярии. Отец с ним часто спорил, но могущество этого человека выходило даже за границы России. Сильный маг, государственник и безумный гений шпионажа. Такому плевать, кто на троне. Главное, чтобы Империя процветала. Поговаривают, что он терпеть не может Меньшиковых. А также ходят слухи, что у него есть доступ к артефактам Эпохи Разлома.

Я замер. Рука сама потянулась к шраму на груди…

— Хм… А у нашей регентши не все так гладко… И артефакты Разлома… — пробормотал я. — Скорее всего, они умеют открывать двери в иные миры.

— Ты прав. Это портальная магия. — бросил призрак. — Очень редкая и строго засекреченная. Думаю, нам никто не позволит прикоснуться к ее тайнам, будь мы хоть трижды императорами. Тайный отдел по-любому возненавидит тебя за слабость… Они бы могли вступиться за тебя, поделиться секретами а ты принял участь покорной овцы и выбрал не ту сторону.

Я ухмыльнулся, хватая со стола нож для писем. Лезвие блеснуло в луче света.

— Идеально. Общий враг, презрение и ненависть — не самый худший клей для союзов. — я ткнул острием в стену, где висел портрет Николая-ребенка. Холст порвался с шелковым треском. — Где мне найти Юрия Викторовича?

— Не знаю. Он…Как призрак…

— Ладно! Разберемся! — закончил я за него. — В конце концов, мы в самом сердце страны! Здесь можно найти всё, что угодно. — я повернулся к окну, отодвинув штору. Там, за высоким каменным забором, выглядывали шпили башен, чадящие трубы заводов и черепица аккуратненьких домов. И мне вдруг захотелось прогуляться.

Я подошел к гардеробу и стал выбирать наряд. Остановился я на самой скромной одежде.

Старый парадный камзол обтянул тело как вторая кожа — это была грубая шерсть, лишенная вышивок и гербов. Я нарочно выбрал самый убогий наряд из гардероба: потёртые локти, минимум красок. Идеальный костюм для «несчастного императора-сироты».

«Ты куда собрался?» — поинтересовался Николай у меня над ухом.

— Хочу проверить границы наших возможностей… — буркнул я и открыл дверь в коридор.

Две тени отделились от стены, едва я сделал шаг из покоев. Гвардейцы в зелёных мундирах, беспристрастные лица, слабая аура магии и клинки на поясах. Их сапоги стучали в унисон — тук-тук-тук — словно маятник метронома.

— Ваше величество, — один из них протянул руку, блокируя путь к лестнице, ведущей вниз. — Регентский совет рекомендует…

— Рекомендует? — перебил я, широко улыбаясь. — А я думал, это мой дворец!

Прошел сквозь них, как сквозь дым. Они замерли, не решаясь схватить «законного императора». Но шаги их участились — тук-тук-тук-тук. Тени преследования.

Я мигом спустился вниз и прошел в главный холл. Местные дворянчики и слуги почтительно кланялись, завидев меня. Кто-то — с подобострастием, кто-то — с усмешкой на лице.

По счастливому стечению обстоятельств Рыльский стоял у парадных дверей. Его шрам — от виска до подбородка — покраснел, как свежий рубец. Видимо, этот рубец носил магический характер и периодически воспалялся. Серые глаза мужчины сузились, когда я приблизился.

— Куда изволите, ваше величество? — его голос звучал, как лязганье клинков на поле брани.

— На прогулку, Лев Павлович! — я распахнул руки, будто собирался обнять весь мир. — Хочу посмотреть, как мой народ коптит небо фабричными трубами. Вдохнуть воздух прогресса!

Его пальцы сжали эфес. Клинок выдвинулся из ножен на дюйм — сталь зашипела, словно змея.

— Нельзя. — Рыльский шагнул вперед, перекрывая путь. — Вчера в районе Сенной нашли демона-людоеда. А регент… — он сделал паузу, вкладывая в слово странную суровую нежность, — беспокоится о вашей безопасности.

Я закинул голову и засмеялся — звонко, истерично, как пьяный шут.

— Ах да, моя «любящая советница-наседка»! — всхлипнул, вытирая несуществующие слезы. — Она же мне,как мать родная! Ладно, ладно… — Я повернулся, волоча ноги. — Вернусь к кокеткам и вину. Ведь это моё призвание, да?

Гвардейцы переглянулись. Один из них фыркнул — короткий, подавленный звук. Рыльский вонзил в него взгляд, и смешок умолк.

Я поправил воротник камзола и неспешно зашагал обратно, в свои покои.

— Как ты терпишь это⁈ — Николай материализовался прямо в воздухе передо мной, его фигура пульсировала кроваво-красным светом. — Они смеются! Они…

— Терпение — лучший клинок, — мысленно перебил я, удерживая лицо в гримасе идиота. — А ты бы уже полез на мечи. Тебя бы поколотили, заперли в какой-нибудь башне и, возможно, ты бы сдох. Опять.

— Я бы…

— Убил пару гвардейцев? Взорвал дверь? — я замедлил шаг, делая вид, что спотыкаюсь о ковер. — А потом у Меньшиковой развязались бы руки. Она упекла бы тебя в какую-нибудь лечебницу. Потом привели бы тебе какую-нибудь девушку, вы бы с ней заделали ребенка, а там можно было бы и удавить тебя. Мол, наследник трагическим образом скончался от душевного недуга! И народ аплодировал бы новому императору в пеленках. — Я вошел в покои, швырнув камзол на кровать.

Николай завис у окна, его контуры дрожали, как пламя. Дождь за окном усилился, его барабанная дробь по стеклу стала яростнее.

— И все равно… Ты позволил им украсть мой трон, — прошипел он.

— Трон? — я повалился на кровать, нарочно громко икая. — Это всего лишь стул, Николай. Настоящая власть… — я потянулся к графину, налил вина в стакан, и ткнул себя пальцем в висок. — … вот здесь. В головах. И я их переверну. Но для всего нужно время, анализ обстановки и хорошая подготовка.

Призрак недовольно фыркнул и исчез, оставив после себя запах грозы. А я прислушался — за дверью по-прежнему маршировали все те же гвардейцы. Тук-тук-тук. Почетный караул…

— Скоро, — прошептал я, закрывая глаза. — Скоро вы все затанцуете под мой свист.

Я погрузился в глубокую медитацию и принялся работать над своим ядром. Я собирал манну, разлитую в округе, расширял магические каналы, делал их тверже, шире. Щедро бросал энергию в источник, как угли в топку. Он даже стал светиться немного ярче после такой процедуры. Понятное дело, я был далеко от астрала, а в мире живых я мог рассчитывать лишь на половину былой силы. Но и этого должно было хватить для моих целей.

Вселенная дала четкое указание снизить градус темной энтропии в этом мире. При этом она намекнула на то, что данной реальности требовался достойный правитель.

Не скрою, к этому у меня был определенный талант да и опыт имелся. Но главной моей мотивацией по-прежнему оставалась ненависть к демонам. Если таким образом я смогу сделать мир чище от скверны, то я потружусь на славу… И не потому что мне приказали… А потому что таков мой путь. Мое кредо по жизни.

Когда я вышел из транса, то с удовольствием отметил, что за окном стояла темная ночь. Идеальное время для разведки!

Я подошел к столу и стал рыскать в поисках подходящего реквизита.

— Так-так… Свеча… — бубнил я себе под нос, хватая все необходимое. — Нож…

Когда собрал все, что мне было нужно, я немедленно приступил к ритуалу.

Клинок блеснул в свете единственной свечи, оставшейся от вчерашнего пира — не помню, зачем я приволок ее оттуда. Воск стекал по серебряному подсвечнику, как слезы. Я провел лезвием по ладони — медленно, чтобы боль успела превратиться в сладкое жжение. Кровь сочилась густо, будто переработанное масло, и падала на дубовый пол.