Шата - Гува Ри - Страница 9

Мороз? Я его не заметила.

Я села на скрипящий стул и повернулась к двум «зрителям». Они тут же отвернулись, делая вид, что рассматривают подгнившие балки, но как только я перестала смотреть, тут же снова уставились на мою спину. Я чувствовала это.

– Чем могу быть полезен? – улыбнулся хозяин подгнившими зубами.

– Эль есть? – спросила я, откидывая капюшон.

– А то! – загордился хозяин.

– Тогда мне кружку эля и твое фирменное блюдо.

– Мое фирменное – это ребрышки в медовом соусе, миледи! – подмигнул он. – И кое-что еще, но об этом я поведаю тебе позже, если снимешь у меня комнату.

Ну хоть «великие соблазнители» себя не изжили.

– Я здесь проездом. – равнодушно ответила я. – А вот если подскажешь, кто может продать крепкую ездовую лошадь, то в долгу не останусь.

И прежде чем он растянулся в отвратительно-обольстительной ухмылке, я покрутила один золотой перед его лицом.

И точно, золото творит чудеса. Взгляд хозяина из хитро-любопытного превратился в боготворящий.

– Сию минуту, миледи! Добавлю еще грозди красной смородины. Она божественно сочетается с мясом.

– Красная смородина зимой? – удивилась я.

– Ее только вчера привезли из Кейлин-Горда. А там всегда тепло, ты же знаешь.

Я только сейчас поняла, что при разговоре с Вейжом даже не удосужилась уточнить, где мы находимся.

– Слушай…

– Хуго.

– Слушай, Хуго, я столько дней в пути, что уже и со счета сбилась. И кажется заплутала. Не подскажешь, где нахожусь?

–  Как же не подсказать! – засмеялся Хуго, наполняя кружку элем. – Мы сейчас топчем землю Северного Юшена. А наша богом забытая деревушка называется Рокша.

Насчет Северного Юшена могла бы и догадаться: только тут всегда лежал снег. И название деревни мне было знакомо. Кажется, я примерно знала, где я.

– Премного благодарна, Хуго! – я отпила из кружки. – Довольно неплохой эль для богом забытой деревушки.

Хуго аж покраснел от гордости и даже поклонился, уходя на кухню.

И как только его могучая спина скрылась, двое посетителей – бородатых грязных простолюдинов – зашептались. Они пытались говорить тихо, но кое-какие слова я уловила. И слова эти были: «золото… сколько еще у нее… девчонка… разделаемся быстро».

Скрип отодвигаемого стула. Сначала одного, затем второго. Я смотрела на чугунные сковородки и дивилась наивности этих людей.

Как бы Кнарк поступил? Перерезал бы их никчемные глотки, раз уж они сами ими пренебрегают, и наколол головы на пики у входа в Трактир, словно украшения. Этому месту не хватает шарма. Украсить его парочкой трупов было бы превосходно. Идея показалась мне настолько заманчивой, что я невольно усмехнулась и сделала глоток.

Два еще пока живых наглеца крались ко мне сзади. Их даже не смущало, что половицы скрипят под тяжелыми сапогами, давая мне знать, где они.

Я отставила кружку эля. Похоже, они нечасто кого-то убивали. Чем же еще оправдать такую нелепицу? Может, показать им, как надо? Научить убивать, как подобает? А то даже стыдно за них.

Первый был на расстоянии руки и уже вытащил что-то (должно быть, неприлично острый нож) из-за пояса, когда я спокойно развязала плащ, стянула его, положила на соседний стул и преспокойно продолжила пить сладко-горький эль.

Когда Хуго появился с тарелкой и новым бочонком, то спросил, где же те двое. «Им, видать, не понравились мои доспехи, и они решили уйти… или им не понравился мой меч. Одно из двух» – сказала я и подвинула пустую кружку, которая тут же наполнилась свежим элем.

Бараньи ребрышки еще шкворчали, а аромат мяса, меда и масла заставил рот наполниться слюной. И на всем этом совершенстве покоились сочные грозди красной смородины.

Харчи Ясналии тут же канули в небытие, и я уже раздирала мясо зубами.

– Отличный аппетит, миледи! – порадовался Хуго. – И отличные доспехи. Ты из рыцарей что-ли?

Я кивнула, не в силах утруждать рот словами вместо еды.

– А кто твой хозяин?

– А что? – невнятно спросила я.

– Нет, ничего. Так, любопытствую.

– Не стоит.

Хуго прищурился, посмотрел на стол, за которым не столь давно сидели несостоявшиеся убийцы-грабители, а потом на меня:

– А они… они, правда, сами ушли? Или ты…

– Они живы и здоровы. Скорее всего, уже воркуют со своими женами.

Хуго кивнул, но заметно напрягся.

– Расслабься, хозяин! Я никого не убила и не убью. – сказала я, зубами стянула ягодки с грозди и, проглотив кислое блаженство, добавила. – По крайней мере, сегодня.

Хуго нервно посмеялся, подбросил дров в камин и убрал мою пустую тарелку за прилавок.

– А через это вообще что-то видно? – он указал на берилловые очки.

– Что-то видно.

Вытерев рот рукавом, я допила эль и отдала пустую кружку Хуго. Когда он обернулся, то на стойке уже лежал один золотой. Я пальцем пододвинула его хозяину.

– А теперь поговорим. – сказала я.

Хуго кивнул и налил себе эля.

– В деревне недавно был путник. – начала я. – Он заходил сюда?

Хуго почесал бороду, поджал губы и покачал головой, ответив:

– Вроде не припомню никаких путников, кроме тебя и купцов, что проезжали вчера.

– Чем торговали купцы?

– Фруктами, овощами, мехами, – перечислял он, вспоминая. – Добротной шерстью и красной смородиной, которая украсила твои бараньи ребрышки.

Я кивнула:

– Сколько было торгашей?

– Я видел троих.

– Повозка одна?

– Одна.

– И уехали они втроем? Никого случайно не прихватили? Кого-то с большим мешком, например?

Хуго озадачился пуще прежнего. Долго ковырялся в памяти и затем покачал головой:

– Не припомню такого. Они напоследок забегали за бочонком брусничной настойки, и их по-прежнему было трое.

– Они уехали на закате?

Хуго кивнул. Я раздраженно вздохнула и, не снимая очки, почесала под ними зудящую кожу.

Если торговцы уехали на закате, то сейчас могли быть уже в пятидесяти лигах отсюда. И это в том случае, если делали привал. Если же не делали, то еще дальше.

Было бы полезно задать им те же вопросы, что Хуго. Торговцы обычно имели талант собирать разносортные сплетни и знать чуть больше, чем местные жители. Вдруг тот, кого я искала, вчера еще был в деревне и прикупил что-то у купцов. До Кейлин-Горда – месяц пути. Я бы могла нагнать их и расспросить, но это лишь в том случае, если они возвращались в Кейлин-Горда, чтобы набрать новый товар, а не ехали куда-то еще.

– Ты же можешь снять их. – Хуго указал на очки, под которыми я расчесывала потную кожу. – Клянусь, никому не скажу, какого цвета у тебя глаза.

Я перестала чесаться и посмотрела на него:

– И какого же цвета у меня глаза, Хуго?

Бородач растянулся в обольстительной улыбке и подмигнул:

– Я уверен, что зеленые. К твоим волосам очень подойдет. Я угадал? Они зеленые?

Я расслабилась и сказала, что он угадал.

– Как цвет изумрудов или травы по весне? – не унимался «соблазнитель».

– Как цвет дохлой жабы.

Хуго басисто рассмеялся, схватившись за живот. Его деревянная кружка шлепнулась на пол, расплескав эль по нижним сковородкам.

Я искренне улыбнулась. Этот мужик мне нравился. Простой и довольно смелый. Душой не кривил. Славный бородач и шикарный повар.

– Ты мне нравишься, девочка! – он будто прочитал мои мысли. – Оставайся на ночь. Дам тебе лучшую комнату. В счет этого золотого.

– Благодарю, Хуго! Но давай лучше в счет этого золотого исключим твои обольстительные шуточки?

Он поднял руки:

– Сдаюсь и каюсь! Не могу удержаться, когда вижу молодую красавицу. Привычки не пропьешь.

– А ты постарайся. – я кивнула на эль. – И вернемся к тому, где закончили.

– Спрашивай, девочка! Я весь внимание. – Хуго налил себе новую кружку, обошел стойку и сел на соседний стул.

Ходить вокруг да около уже не было смысла. Солнце садилось. Мне пора выдвигаться в путь.

– Недалеко отсюда есть домик. В нем живет Вейж. Ты знаешь его?