Сделка с врагом. Ответ на измену (СИ) - Беж Рина - Страница 9

— Врешь. Отказаться от Ромки добровольно? Не верю, — кривит губы брюнетка. – Да ты себе даже не представляешь, кого я ради него бросила, когда узнала, что он жениться надумал.

—А мне и неинтересно, — обрываю её пламенную речь. — Пойми одно и до своего любовника донеси, раз он меня не слышит. Я брезгливая. И я — собственница.

Поэтому всё в этой жизни делю на своё и общественное. Так вот Рома…

Хмыкаю и не договариваю.

Измайлова же дама с образованием. Как-никак целым рекламным отделом заведует в «Алмаз-Х». Должна догадаться, чем моя фраза заканчивается.

— Стерва, — доносится шипение в спину, когда покидаю санузел.

Не реагирую и тихо прикрываю за собой дверь.

«Стерва» — миленько. Всё лучше, чем «бледная мышь».

— Ты где пропадаешь?

Успеваю пройти несколько метров по коридору, свернуть в фойе перед гостиной, где остались кудахтать женщины, как чужие руки хватают меня за локти, дёргают в сторону, разворачивают и пригвождают спиной к стене в небольшой нише.

— Да что за привычка без спроса меня лапать! — рычу, вскидывая голову, и упираюсь в тёмные глаза Измайлова. — Отойдите от меня и уберите руки.

Отталкиваю от себя наглые конечности.

— Тон убавь, или хочешь, чтобы у нас появились зрители?

— Я хочу, чтобы вы от меня отстали, — четко проговариваю своё пожелание, но громкость снижаю.

Владислав, к сожалению, прав. Сегодня уже достаточно побыла в центре внимания.

Еще не хватало, быть застуканной в закутке наедине с компаньоном мужа.

Хотя.

Да ну бред.

Рома не поверит. А мне с этим типом даже рядом стоят неприятно.

— Что вам опять от меня нужно?

Взять себя в руки получается сложно. Напор Измайлова пугает.

Умом понимаю, маловероятно, что этот человек сделает мне что-то ужасное в общественном месте, а словесной грязи за сегодня наслушалась столько, что уже вряд ли что-то проймет. Однако, в его обществе откровенно неуютно.

Скользкий он какой-то.

— Мне нужно всё то же! Чтобы ты не провоцировала мою сестру. Вела себя тихо, культурно и мило, как и положено жене уважаемого человека. А ты с какого-то чёрта лезешь на рожон. Зубки показываешь.

Ну надо же! Левый мужик меня сегодня ещё не отчитывал.

— Вам-то какое до меня дело? — логично огрызаюсь. - Идите и свою Киру угоманивайте.

— Мне до тебя есть дело, — осаживает резко.

Делает полшага вперед. Сокращает расстояние до невозможно близкого. Нависает.

Тянет руку к моему лицу.

Напрягаюсь и вжимаюсь в стену.

— Арина, ты…

— Госпожа Осипова, хорошо, что я вас встретил перед уходом, — ничего не выражающий голос со стороны гостиной заставляет вздрогнуть и перестать с ужасом глядеть на Измайлова.

Но тот и сам понимает, что момент наедине упущен, отступает. Как и я, Владислав поворачивается к неторопливо приближающемуся к нам Арбатову. Пытается скрыть недовольство, но до конца не справляется. Не знаю, как Руслан Германович, а я легко ловлю его негатив.

Впрочем, взаимоотношения этих двоих меня совершенно не заботят. Как и оба мужчины по сути. Один бесит, потому что стал слишком наглым и навязчивым.

Второй — потому что раздражает мужа, а я за два года привыкла разделять его точку зрения.

— И по какому же поводу, господин Арбатов? — за несколько секунд, которые мужчина тратит, чтобы сократить расстояние, успеваю взять себя в руки и нацепить на лицо маску спокойствия.

— Мой секретарь сегодня утром отправил вам на почту письмо. Очень надеюсь, что оно не затеряется среди спама и мусора.

Выдав эту незатейливую информацию равнодушным тоном, Руслан Германович разворачивается и направляется к выходу из дома Семеновичей. Лишь только в этот момент замечаю, что прекрасная нимфа, составлявшая ему пару на сегодняшнем вечере, уже топчется на пороге.

— Не затеряется, — произношу негромко, больше себе, чем широкой спине, и, пользуясь моментом, тоже покидаю фойе.

Я не полная дура, прекрасно понимаю: Арбатов подошел намеренно. Хотя при этом Измайлова напрочь проигнорировал.

Зачем? Почему?

Думать еще и об этом не остаётся сил.

9.

Кортеж из двух машин, нашей и охраны, въезжает в распахнутые кованые ворота загородного имения и тормозит на полукруглой, вымощенной брусчаткой парковке.

Не дожидаясь помощи водителя, открываю свою дверь и выбираюсь на улицу.

Слышу хлопок и, обернувшись, замечаю, что Зотов повторяет всё то же самое.

— Ты разве остаешься? — интересуюсь, когда, отдав короткое распоряжение подчиненному, муж направляется следом за мной в дом.

Еще вчера днём этот вопрос показался бы мне неуместным, но не теперь. За сутки слишком многое изменилось.

Близкий человек превратился в чужака, чьи поступки я не понимаю и не хочу понимать. Он унизил меня, опошлил наш брак, но вместо того, чтобы извиниться, пошел дальше — выдвинул сумасшедшие требования, уверенно полагая, будто я всё проглочу. Покапризничаю для вида и смирюсь.

Право слово, смешно. До горечи. Потому что выходит: не только я не знаю своего мужа, но и он не знает меня.

— А куда я по-твоему должен отправиться на ночь глядя из собственного дома?

Сиплый голос дергает за нервы и заставляет напрячься.

Хмыкаю и качаю головой.

— К любовнице, Ром. Но, если хочешь, мы можем, пока не развелись, продолжать звать ее работой. Работа-Кира — и всем всё понятно.

Честное слово, если бы Зотов уехал к Измайловой, мне было бы легче. Вот такой парадокс. Рядом с ним теперь душно. Даже смотреть в его сторону не хочется.

Роман не отвечает, да и у меня желания продолжать разговор нет.

Захожу в дом и первым делом скидываю босоножки на высоком каблуке. Ноги, почувствовавшие комфорт, устало гудят. Несколько раз поднимаюсь на носочки и опускаюсь, чтобы размять стопы, и беру направление в кухню. Прежде чем подняться в свою новую комнату, решаю захватить с собой стакан воды.

Усталость дикая. Одна радость, бесконечный дурной день вот-вот закончится.

— Арина, подожди, — муж перехватывает за руку, обрывая моё движение, и разворачивает к себе. — Думаю, тебе нужно выпить. Ты слишком напряжена.

Тянет меня в сторону бара.

— Это что? Своеобразное успокоительное, после которого ты начнешь меня распекать за то, что я твою шл”ху обидела? Нет, спасибо, обойдусь, — выкручиваю запястье, чтобы Зотов освободил. — Я устала и хочу спать. Отпусти.

Впервые за все время его прикосновения мне не нравятся. Не хочу его рук на своем теле.

Но вырваться не могу. А еще он меня напрягает, потому что смотрит странно.

Рома ловит мой взгляд, внимательно изучает... и отпускает.

— Хорошо. Спать, значит, спать. Утро вечера мудренее. Поговорим завтра .

Спать? Он... он что? Собирается со мной спать?

Видимо, на моем лице отпечатывается такой ужас, что Зотов отводит взгляд. Потом ухмыляется:

— А в чем проблема, Арина? Ты — моя жена, я — твой муж. Всё по-прежнему. То, что тебе стало известно про Киру — ничего между нами не меняет. Я был с ней и раньше, а потом приходил к тебе. Просто тогда ты не знала. Так что, считай, ничего не изменилось.

Ничего не изменилось?

Серьезно?

Смотрю на него, как на пришельца с двумя головами.

Какая мерзость.

— Даже не думай, — еле слышно ворочаю пересохшими губами и отступаю к лестнице.

Черт с ней, с водой. Из-под крана попью, не отравлюсь. Не могу больше находиться в одном помещении с Романом, хочу поскорее убраться.

Радуюсь уже тому, что Зотов за мной не идет, а остается в гостиной. Неторопливо шагает к дивану, стягивает галстук и бросает на него, а после направляется в сторону бара.

Ну да, отчего бы не расслабиться. У него же всё прекрасно. Это у меня жизнь с ног на голову перевернулась.

В нашу спальню залетаю на несколько минут, только чтобы снять платье, накинуть халат и взять сменное белье. Оставаться надолго в ней не планирую. В гостевой первым делом запираю дверь и иду в душевую.