Лекарь в мире ЗОМБИ 3 (СИ) - Орлов Сергей - Страница 29

Оглядевшись, зацепился взглядом за вывеску аптеки с разбитой неоновой вывеской, и в мозгу сразу же вспыхнуло возможное решение проблемы. Нужно было срочно принять ударную дозу успокоительного. Или снотворного. В общем, чего угодно, лишь бы на время заткнуть этот ебучий голос в голове.

Стеклянная дверь аптеки разлетелась вдребезги, когда я вломился туда плечом. Осколки впились в кожу, но я даже не заметил боли — регенерация мгновенно выталкивала их и затягивала раны.

Изнутри донеслось слабое рычание. В дальнем углу возился зомби в белом халате — бывший фармацевт. Он поднял башку от разорванного тела и уставился на меня мутными глазами. Чёрная жижа стекала по его подбородку, капая на остатки халата.

Я даже не замедлился. Одним движением оказался рядом и снёс ему голову ударом кулака. Череп разлетелся на куски, забрызгав стены чёрной гнилью и ошмётками мозга.

«Почему ты не взял его энергию?» — насмешливо спросил голос внутри. — «Брезгуешь мертвечиной? Правильно. Живая энергия намного вкуснее.»

— Заткнись нахуй, — огрызнулся я, начиная лихорадочно шарить по полкам.

Большинство стеллажей были уже разграблены, но кое-что осталось. Я сметал упаковки на пол, разрывал коробки, вчитывался в названия. Феназепам, диазепам, амитриптилин — я помнил их из прошлой жизни. То, что давали бойцам с ПТСР, чтобы могли хоть иногда спать без кошмаров.

Я вскрывал блистеры зубами и глотал таблетки пригоршнями. Некоторые разжёвывал, чтобы ускорить действие, морщась от горечи. Запивал тёплой водой из бутылки, которую подобрал на полу.

Пять минут. Десять. Ни-ху-я.

«Глупец,» — рассмеялся голос. — «Думаешь, твоя новая природа подчинится человеческой химии? Эти таблетки не сильнее конфет для твоей мутирующей физиологии.»

Я в ярости ударил кулаком по стене, оставив в ней глубокую вмятину. Затем схватил ближайший стеллаж и с грохотом опрокинул его.

В мозгу вспыхнуло воспоминание — яркое и чёткое. Белые стены операционной, холодный свет ламп над головой, прозрачная маска на лице, монотонный голос анестезиолога, считающий от десяти вниз… а потом абсолютная, блаженная пустота. Без мыслей, без боли, без ебучих голосов в голове.

— Анестезия, — пробормотал я, ухватившись за эту идею как за спасительную соломинку. — Хирургический наркоз. Настоящий, глубокий, вырубающий на часы.

Я судорожно перебирал в памяти карту района. Елизаветинская больница — всего пара километров отсюда. Крупный медицинский центр, множество операционных. Там должны быть настоящие анестетики — фентанил, пропофол, кетамин. То, что погружает в абсолютную темноту. То, что отсрочит мое безумие.

Я рванул по пустым улицам, набирая нечеловеческую скорость. Тело работало как отлаженный механизм — каждый мускул напрягался до предела, каждый шаг покрывал несколько метров. Окружающий мир смазывался в размытые полосы.

Пятеро мертвяков, ковылявших по дороге, заметили меня и синхронно повернули башки. Слабое рычание перешло в голодный вой, когда эти твари бросились наперерез.

Я даже не притормозил — пронёсся сквозь них как смерч, круша и ломая. Первому снёс голову ребром ладони, второго буквально разорвал пополам, схватив за плечи и дёрнув в разные стороны. Третий потерял руку, четвёртый — нижнюю челюсть. Чёрная жижа брызгала во все стороны.

Последнего я схватил за горло и поднял над землёй. Пальцы сами начали активировать Поглощение — чёрные вены вздулись, тёмное пламя заструилось по коже.

«Да-а-а,» — выдохнул голос в моей голове. — «Возьми его энергию… Каждая капля приблизит тебя к истинной силе…»

В последний момент я усилием воли подавил этот импульс. Хрен тебе, а не подпитка, мудозвон ты синекожий! Поглощение только усилило бы голос, приближая меня к окончательной трансформации. Вместо этого я просто отбросил зомбака в сторону, впечатав его в стену ближайшего дома.

Мелкое, но приятное удовлетворение кольнуло где-то внутри — я всё ещё мог сопротивляться, всё ещё контролировал свои действия. И это не могло не радовать.

Территория Елизаветинской больницы напоминала поле боя. Главный корпус — девятиэтажная бетонная махина — возвышался над этим хаосом. Повсюду валялись тела в больничных шмотках. Военные грузовики с красными крестами перевёрнуты и сожжены. Часть здания обуглилась после пожара.

Но хуже всего — территория кишела мертвяками. Сотни бывших пациентов и сотрудников шарахались между корпусами или толпились у входов, лишая меня возможности зайти через главные ворота.

Я спрятался за перевёрнутой скорой, оценивая ситуацию. Память услужливо подсказывала расположение отделений — помню, как лежал здесь, после особо неудачного подпольного боя. Не повезло тогда выйти против бывшего чемпиона Хорватии по боксу. Мудак подрабатывал тем, что катался по странам и сшибал таким образом деньги с неопытных организаторов, которые не додумались его нормально проверить.

Полученной тогда «компенсации за молчание» хватило на целый месяц отдыха в южных странах с одной жгучей брюнеточкой. В общем… ничего страшного тогда не произошло, но противников после этого я пробивал лично.

Так вот, насколько я помнил, приёмный покой на первом, хирургия и операционные на третьем и четвёртом. Тогда меня штопали как раз на четвёртом, помню даже номер операционной — третья.

Прорываться через толпу зомби было бы тупейшей затеей. Получилась бы бесконечная бойня, потеря драгоценного времени, а с каждым убийством голос внутри требовал бы всё больше и больше крови. В итоге я бы просто не добрался до цели, окончательно слетев с катушек по дороге.

Взгляд скользнул по фасаду здания и зацепился за пожарную лестницу и толстые водосточные трубы вдоль стены. На четвёртом этаже многие окна были разбиты — видимо, оттуда пытались эвакуироваться. Или выбрасывались. Похер, главное, что у меня есть путь наверх.

Не думая больше ни секунды, я бросился к стене и начал подъём. Руки и ноги двигались с какой-то звериной ловкостью, будто всю жизнь только и делал, что лазил по отвесным стенам. Пальцы впивались в крошащийся бетон, находя малейшие выступы и трещины. Мышцы напрягались до предела, но усталости не чувствовалось.

Карниз, решётка, подоконник, снова карниз — как ступеньки импровизированной лестницы, ведущей к цели. Я поднимался всё выше, и с каждым метром усиливалась уверенность, что это единственный правильный путь.

Достигнув четвёртого этажа, я на мгновение завис на краю подоконника, выбирая окно. Одно из них уже было разбито — идеально. Не придётся шуметь и привлекать лишнее внимание. Я бесшумно пролез внутрь, осторожно переступая через острые осколки, торчащие из оконной рамы.

Коридор был тёмен и пуст, лишь в конце мерцало аварийное освещение над табличкой «Операционный блок». Рваные клочья штор колыхались на сквозняке, на полу виднелись засохшие следы крови.

Я осторожно продвигался по коридору, замирая после каждого шага и прислушиваясь. Тихое капание воды из неисправного крана где-то вдалеке. Едва различимый скрип половиц под моим весом. Лёгкий шелест бумаги, которую тревожил сквозняк из разбитых окон.

Но среди этих привычных для заброшенного здания звуков было и нечто совершенно неожиданное — человеческие голоса. Тихие, но отчётливые, они доносились из-за двери с потускневшей табличкой «Операционная № 3».

— Сколько мы ещё будем тут сидеть? — говорил низкий, хриплый голос. — Запасы на исходе.

— А куда ты собрался? — отвечал другой, выше тоном. — Видел, что творится внизу?

— Ну давай хотя бы попробуем еще раз по палатам пройтись? Вдруг там осталось что-нибудь съедобное.

— Хрен с тобой, пойдем. Жрать действительно хочется.

Я услышал шаги, приближающиеся к двери. Мог бы спрятаться или просто уйти, но именно эти люди могли помочь мне с анестетиками. Если они застряли в операционной, возможно, это те, кто знает, где хранятся нужные мне препараты.

Дверь распахнулась, и в коридор вышли двое мужчин в хирургических халатах. Один — седой, с густой бородой, испещрённой проседью, другой — моложе, с запавшими глазами и изможденным лицом. Оба выглядели истощёнными — впалые щёки, тёмные круги под глазами, кожа бледная и сухая, как пергамент.