Умная пыль (СИ) - Федотова Татьяна - Страница 7

Стальные пальцы разжались, и Лука выскользнул из захвата. Приподнял шляпу-федору, прощаясь с барменом и быстрым шагом, боясь, что громила передумает, направился к выходу.

Швейцар при его появлении встал, отпер клетку и кивнул Луке, приглашая войти.

В “Три пескаря” Лука захаживал не то, чтоб часто, но раз в неделю точно. Когда-то давно он вычислил максимальную посещаемость каждого бара в южной части города, выбрал из них самые перспективные, составил график и ходил в них регулярно, как на работу. В хорошие времена он развлекал публику рассказами и анекдотами, выступая со сцены в то время, когда певицы отдыхали. Но хорошие времена растаяли как снег весной, оставив о себе только воспоминания. В этом баре Лука не выступал. Не было раньше этого бара. Здесь был ресторан. Очень дорогой ресторан, в который пускали только по записи и только проверенных людей. А над рестораном находились квартиры элиты не только города, но и, пожалуй, всей страны. Эти квартиры и сейчас не пустуют, но про жильцов в них ничего не известно.

Лука набрал полную грудь воздуха и вошел в клетку. Щелчок замка за спиной показался ему звуком взводимого курка. Лука обернулся — бармен болтал с громилой, старик спал, уткнувшись в свои руки, сплетенные калачом на стойке, мужик в очках все так же смотрел на девушку, которая никого не стесняясь, вылизывала упаковку из-под еды. И только швейцар уставился на Луку застывшими мертвыми глазами. Резко выдохнув, Лука открыл дверь. Что-то взвизгнуло и метнулось в уличные сумерки.

— Рассмотрел, что это было? — поинтересовался швейцар.

— Что-то величиной с крупную крысу или мелкую собаку, — оглядывая улицу, ответил Лука.

— Ну, так выходи, не задерживайся, — пробурчал швейцар.

Плотно прикрыв дверь, Лука осмотрелся, поправил шляпу и, оглядываясь, заспешил на соседнюю улицу. Там в одной из квартир полузаброшенного дома жил Геннадий.

Глава 7. Житель холодильника

Бабульки, сидящие на лавочке у подъезда, выглядели как два мило одетых скелета. Кто-то регулярно накидывал на их плечи теплые пледы, кофты, шарфы. Одежду уносило ветром и зомбулечки, пока могли, смеялись над этим. Но плоть окончательно распалась, и болтать, как раньше, соседки уже не могли.

— Мое почтение, сеньориты, — приподнял шляпу Лука, подходя к подъезду уже в плотных сумерках. — Хорошие нынче погоды выдались.

Скелет в шляпке, привязанной тонким шарфом к черепу, слегка дернул челюстью.

— Не буду вас отвлекать, — слегка поклонился скелетам Лука и нырнул в подъезд.

Замок, как обычно, слегка повыеживался, но открылся. Его давно пора сменить, или, как минимум, смазать, но у хозяина квартиры руки росли, что называется, не из того места, а Лука об этом вспоминал только в момент открывания двери.

Геннадий спал в холодильнике. Чуть приоткрыв дверь, только для того, чтоб включилась лампочка, и хозяин квартиры проснулся, Лука набросил на холодильник клеенку, дабы не терять драгоценный холод, Потом поставил на плитку кастрюлю с водой и включил нагрев.

— Лука-а-а, это ты? — зевнули из холодильника.

— Я. А к тебе кто-то еще может приходить? — уточнил Лука.

— Нет. Ключ только у тебя. Но некоторое время назад отключали свет. Надолго отключали. Холодильник успел разморозиться и я проснулся. Вышел из него и пошел на звуки. Кто-то шуровал отмычкой в замке. Я наорал на них, что вызову ребят старого Фреда. А с той стороны, перестав взламывать дверь, сказали, что Фреда и его парней давно покрошили в разборке и теперь у города новые хозяева. Ты знал?

— Да, Ген, прости. Забыл тебе рассказать. Был такой слух, а потом в новостях подтвердили.

Из холодильника протяжно вздохнули, и дверь захлопнулась, но тут же приоткрылась вновь — Лука приходил редко, всего раз в неделю, так что злиться на него обитателю холодильника было не выгодно.

— Что сегодня на ужин? — вкрадчиво поинтересовался голос, в холодильнике что-то зашумело, словно кто-то ронял продукты с полок.

Лука обернулся. Когда-то на этой кухне был сделан приличный ремонт, и в ней установили мебель из натурального дерева. Они с Геннадием продали все, что могли, чтоб купить еще один холодильник. Спрос на холодильную технику подскочил, как температура масла на разогретой сковороде. Но они все же купили его — большой, надежный Либхер. Теперь на кухне стояло два холодильника — работающий и запасной. К стене была привинчена мощная батарея, а у другой стены стоял дешевый кухонный стол и пара разнобойных табуретов, притащенные Лукой со свалки. Небогатую утварь кухни довершали электроплитка на подоконнике и большая картонная коробка с посудой в углу, рядом с мойкой.

— Пачка спагетти и яичный порошок. Все, на что честно заработал… а соус я украл, — Лука отвернулся к плитке и помешал в кастрюльке спагетти. — Как ты думаешь, если я добавлю яичный порошок сразу при варке, то как оно будет?

— Вот когда пожалеешь, что нет наладонника, — тихо засмеялся Геннадий. — Так бы спросил в интернете. Но зато ты гарантированно выжил. Я не сильно воняю? Можно посижу с тобой на кухне?

— Сиди, конечно, это же твоя кухня.

Лука повертел в руке упаковку с яичным порошком — инструкции на приготовление блюд не было. Он всыпал пару ложек крупных желтоватых гранул в кастрюлю со спагетти, затем открыл украденный на рынке соус, понюхал его и резко отдернул голову.

— Ты про вонь ничего не сказал, — Геннадий достал из под стола табурет, поставил его на выходе из кухни, сел и облокотился на стену. — Зачем это все? Может, лучше с моста сигануть?

— Ты не воняешь, — Лука попробовал спагетти, удовлетворенно кивнув, выключил плитку и сел на второй табурет у стола. — Я не слышу запаха. Ну, разве что от тебя пахнет немытым телом, таким, знаешь, слегка протухшим хамоном. Так что топай сюда, садись к столу.

Потянувшись к окну, он взял в руку соус, дождался, пока хозяин квартиры робко передвинет свой табурет и сядет недалеко от стола.

— Понюхай этот соус, интеллигенция, — протянул Лука красно-оранжевую бутылочку.

— Ого! Даже я, зомби, слышу аромат вьетнамского рыбного соуса. Его получают из ферментированной рыбы.

— Гниющей? — приподнял от удивления брови Лука и только сейчас заметил, что сидит в шляпе. — Я не ел со вчерашнего утра. Так хотелось есть, что даже шляпу не снял. Пять секунд — я разденусь.

Лука выскочил из кухни, а Геннадий быстро осмотрел свое тело — руки похудели еще сильнее, но трупных пятен еще нет, под тонкой спортивной курткой впалый живот, выступающие ребра и ставшая свободной когда-то обтягивающая тело майка.

Вернулся Лука. Без хорошо сидящего на нем темно серого костюма и шляпы он был похож на бедного гитариста, живущего на подаяния в переходе подземки.

— Ты за неделю похудел, — пожалел его Геннадий, глянув на подтянувшийся внутрь живот Луки, как у него самого. — Давай я все же научу тебя играть на саксофоне. Будешь играть на перекрестке, может, больше подавать будут. А в ресторанах сейчас играют?

— Ген, — Лука поставил кастрюлю на стол, — я в пивбарах сейчас истории рассказываю, книги пересказываю, так максимум, что мне перепадает, это кто-то закрывает мой счет за пару дринков виски. Ресторанов давно уже нет, приличных баров тоже. Я сегодня был в твоем бывшем ресторане, так там даже сцены для певицы нет. Люди приходят чтоб…

— В “Трех пескарях”? — улыбка растянула лицо зомби, и Лука увидел, как потянулась кожа — так, как она тянется у синтетических материалов, не возвращаясь обратно…

Чтоб не видеть необратимых перемен с другом, Лука схватил вилку и намотал на нее спагетти. От яичного порошка он ожидал худшего, но тот белыми хлопьями налип на макароны и вполне правдоподобно изображал яичный белок. Живот заурчал. Хотелось его погладить и успокоить. Лука потрогал кастрюлю — вполне остыла, взялся за ручки и выпил теплую жидкость.

— Сегодня в Пескарях я встретил зомби. Огромного такого, синтозомби. Он назвал меня другим именем, и сказал, что если мне совсем некуда будет идти, то… Это какой-то склад, там… Не знаю. Почему-то я испугался.