Злой город (СИ) - Гор Александр - Страница 26

В общем-то, особо беспокоиться уже, действительно, смысла не было: места знакомые, до дома осталось не больше десяти километров. Даже пешком дотопать — всего-то часа два потребуется. Толика бесило то, что на пути от Козельска это поломка уже второй машины. А ещё — настораживала небольшая группа конных воинов, виднеющихся в паре километров западнее.

— Мазута, иди, помогай разбираться. Я за пулемёт в башню, а вам занять позицию, прикрываясь корпусом БМД и прицепом, — скомандовал он оставшимся «без дела» ребятам.

24

— Толян, отбой воздушной тревоги, — проорал со стороны трактора Михаил. — Не тревожь народ по рации: топливный фильтр засорился. Сейчас промоем, и поедем дальше.

У Жилина аж от сердца отлегло. Не потому, что половцы просто наблюдали очень издалека за тем, что происходит возле странного «каравана», встретившегося им в степи. Из-за того, что хоть трактор не требует ремонта. Но, когда «тягач» завёлся, всё равно связался по рации с Серой крепостью и предупредил, что они уже близко. И о половецком разъезде сообщил.

В ответ долго рассусоливать не стали, коротко ответив: «Принято. Встретим, как просишь».

А просил он, пожалуй, только доктора, поскольку Веснянка просто уже впала в ступор, почти ни на что не реагируя. Слабо реагировать начала только когда над головой, в открытом командирском люке, проплыли брёвна надвратной башни, а потом Толик принялся её тормошить, сообщая, что её испытания закончились, и они добрались до места. Но всё равно пришлось помогать девушке выбираться на броню, а потом и на руках снимать её на землю.

— Да ничего страшного не должно быть, — пожал плечами доктор в ответ на вопрос Анатолия, пока женщину, уложенную на носилки, несли к медсанчасти. — Цвет лица нормальный. Вон, даже, кажется, уснула. Отоспится, напоим с Нежданой успокоительными отварами, а потом будем разбираться и со всем остальным.

Сутки отдыха всем, участвовавшим в «спасательной операции», в течение которых Толян и Мазута побывали в гостях у капитана. Тот был плох. Видимо, пока воевал и ехал домой, держался на концентрации возможностей организма и силе воли, а попав в спокойную обстановку, размяк. Нет, не при смерти, поскольку и рану ему почистили, и возможное заражение крови предотвратили уколами антибиотиков. Просто расслабился, и теперь на него навалился «отходняк», смесь усталости, болезненных ощущений и переживаний из-за изуродованного раной лица.

— Оклемаюсь, — пробурчал он изменившимся голосом.

Силы воли ему не занимать, соберётся скоро, но с каждым человеком случается то, что он «расклеивается».

Сутки отдыха, а потом — включились в кипящую работу по подготовке к обороне от монголов.

А работа действительно кипела. Рыли «волчьи ямы», вкапывали в землю заострённые колья, направленные в сторону возможных атак противника. Причём, куда больше внимания уделялось подходам не к крепости, а к посаду, защищённому не бетонной стеной, а всего лишь частоколом. Здесь колья ставили в четыре ряда в шахматном порядке: и расход кольев в каждом ряду примерно на треть меньше, и прорываться труднее. Впрочем, небольшой проход в этом заграждении оставили для того, чтобы и техника могла пройти, и скот на пастбище и обратно. Проход, сделанный не напрямую к воротам, а очень сильно наискосок по отношению к рядам кольев. Тоже своеобразная ловушка: татары точно захотят им воспользоваться и попадут под фланговый огонь пулемёта с наблюдательной вышки посада. Женщины и дети «детсадовского» (ну, откуда в Серой слободе детский сад?) возраста растаскивали, куда им укажут, сплетённые за зиму и теперь уже чуток подсохшие щиты из ивняка. Ну, и специально выделенная команда занималась кое-какими другими сюрпризами для ордынского войска.

Для Жилина это всё — просто внешний фон, поскольку его задачей был ремонт двигателя БМД, который за прошедшие сутки уже подготовили к демонтажу и разборке. Так что в первый же рабочий день он вернулся к своей Авдотье чумазый, пропахший моторным маслом. Но довольный: движок «реанимации» подлежит! Изношен довольно сильно, новое такое длительное путешествие, как поход к Козельску, выдержит точно, но в какой момент после этого снова «закапризничает», непонятно. Да и с чем в эти вылазки шастать? С запасами выстрелов к пушке «Гром» всё довольно печально. И неизвестно, сколько придётся сжечь патронов при подходе орды, которую Батый направляет «гонять половцев».

К середине мая основные оборонительные работы были закончены, хотя часть народа по-прежнему продолжала возиться над формированием «внешнего обвода укреплений». Настала не менее ответственная пора полевых работ там, где их монгольская конница точно не вытопчет. Главное — посадили картошку и засеяли свежевспаханные поля в низинах рожью, пшеницей и гречкой.

И в разгар этих забот к крепости явился Полкан из Оскольской крепости. Можно сказать, в нарушение распоряжений Курского князя, запретившего «погранцам» взаимодействовать с людьми из Серой слободы до тех пор, пока Минкин не явится «на суд княжий» по делу об «обиде», нанесённой боярину Алексею Валаху. О том, что князь призывает Андрона на суд, можно было бы и гонца послать, но Полкан поехал сам, намереваясь попутно разжиться наконечниками стрел, чем и нарушал приказ Юрия Святославича.

— Страшную весть я вам привёз, — косясь на изуродованное лицо Беспалых, который уже снял повязку с раны, «обрадовал» он «наместника» и его ближайшее окружение. — Татарове пОроками разрушили стены града Козельска, взяли его приступом и истребили всех козельчан до единого.

В общем, всё, как писали об этом историки, как рассказывают летописи. Даже вылазку, направленную на уничтожение камнемётных машин, защитники устроили. И с тем же итогом: часть машин испортили и сожгли, сражались до последнего, перебили множество врагов, но из вылазки не вернулся ни один. Судьба малолетнего князя Василька пока только неизвестна. Конечно, явно не в крови утонул, как писали летописцы в родном мире основателей Серой крепости, но наверняка погиб от сабли степняцкой или ножа.

— Сам царь татарский Батыга с главным войском ушёл за Оку и Дон в Рязанские Земли, а его брат Орда и ещё несколько царевичей с немалыми силами в нашу сторону идут. Когда к нам гонца отправляли, татарские разъезды уже под Ельцом и Талицей видели.

Ну, разъезды — ещё не всё войско. Но, учитывая, сколько времени гонец добирается от Ельца до Курска, от Курска до Оскола, п потом Полкан ехал от Оскола до Серой слободы, сейчас в Ельце жарко. Если этот городок вообще ещё стоит. А значит, скоро ждать незваных гостей и здесь. И тоже не сразу, а через несколько дней после того, как появится авангард: чем больше войско, тем оно медленнее движется. Хотя, конечно, монголы умеют совершать быстрые переходы несколькими колоннами, что они даже на Руси нынешней зимой не единожды демонстрировали.

— Ясное дело, я ни на какой княжий суд сейчас не поеду, — поморщился Андрон. — Не хватало мне по пути в татарскую неволю угодить. Да и в справедливость того суда веры мало: Валах для него «свой», а я кто? Вот отобьёмся от татарского войска, тогда и подумаю об этом. А ты, Полкан, отводи людей с пути татарского войска, чтобы не терять их зазря: очень уж те привычны к облавной охоте, сложно будет твоим уйти от погони.

Кажется, сотник даже немного обиделся:

— Мы годами в Диком Поле ездим, от всяких погонь не раз уходили. Не глянется мне только, что ваши шашни с Сарыбашем приходится от князя таить. Ох, прознает он про них — ни тебе не поздоровится, ни нам.

— От кого узнает? Про них только моим ближним ведомо да тебе с воеводой.

— От половцев может узнать.

— Не успеет. Котян уже нынешним летом в Угорщину откочевать намерен. Знает, что татары его в покое не оставят. Тамошний король Бела ему уже кочевья в степи Пуште отдал. Да и если дознается Юрий Святославич, ни ты, ни воевода не сознавайтесь, что про то ведали. А мне — одним грехом перед князем больше, одним меньше… За семь бед один ответ.