Замуж за незнакомца - Рэй Теона - Страница 14

– Да что за бред, – выплюнула я, захлопывая книгу.

Во-первых, опять – упоминание лилии. Во-вторых, это обычный роман, коих тысячи! Никаких черных заклинаний, колдовских обрядов, и даже не описаны места ведьмовских оргий. А такие существуют, я слышала. Соседский мальчишка – старший брат пятилетнего полуголого «мужчины» – рассказывал мне о ведьмах и оргиях. Мерзкая была история, но захватила с первых слов, в отличие от этого детектива.

Я вернула книгу на место и нескоро поймала себя на том, что хожу по торговому залу из угла в угол, то грызу кончики пальцев, то хлопаю себя по бедрам, не зная, куда деть руки. Рио ничего не рассказал о книгах, но я и не спрашивала толком. Все пыталась выудить из него информацию потихоньку, по капельке, но не получилось. Разве что…

В ящиках стола под прилавком я видела исчерканный листок. Кажется, это был счет из ателье, где мисс Торвик что-то заказывала. Я вчиталась в неразборчивые строчки, узнала, что заказывала она шляпку с перьями, и нашла адрес ателье.

Ателье уже наверняка закрыто, но их хозяева, насколько я знаю, всегда живут над мастерскими в отдельных комнатах. Есть шанс застать модистку дома и спросить у нее о мисс Торвик. К ней я пойду уже завтра, незачем волновать старушку на ночь глядя.

Я вытащила из чемодана легкое пальто: за неимением теплого, которое я оставила в доме Рио, и это сойдет. Для тепла накинула на плечи шаль, заодно прикрывая им дорогую ткань пальто. Роскошь из прошлой жизни, как сказала бы моя бабушка. Другого такого у меня уже не будет, не думаю, что смогу заработать на продаже книг так много.

Пока я шагала от вокзала до рынка, откуда потом нужно было пройти еще четыре улицы, начал накрапывать дождь. Поежившись, я поправила шляпку и ускорила шаг. Мокрая брусчатая дорога норовила опрокинуть меня, так что вскоре я не шла, а семенила. Не хотелось бы распластаться посреди дороги, пусть и людей на улицах уже почти нет, и никто не увидит моей неуклюжести.

Проскочила под светом фонаря мимо аптекарской лавки и адвокатской конторы, по кругу обошла подозрительно тихий темный переулок и уткнулась взглядом в серый навес над типографией. На миг застыла, быстро вспомнив, что только что читала, и в ужасе уставилась на пустую дорогу перед типографией. Я ожидала увидеть труп с белой лилией в руке, а не обнаружив его, усмехнулась. Накрутила себя так, что спать не смогу, да разве так можно?

Ателье находилось в не менее темном переулке, чем тот который я торопилась обойти. Собравшись с духом, я шагнула в него и стала всматриваться в вывески, силясь прочитать названия: кожевенная мастерская, обувная, похоронное бюро… Вот оно!

Я постучала в дверь швейной мастерской, отпрянула от двери, всмотрелась в черные окна. Долгие минуты спустя в одном из них вспыхнул огонек свечи, а еще несколькими минутами позже дверь наконец отворилась, являя мне седовласого старика в белом платье и с масляным фонарем в руке. Белесые глаза осмотрели меня с ног до головы, морщинистые губы прошамкали что-то неразборчиво.

– Простите за поздний визит, – начала я.

– Не дам ни медяка! – прокряхтел мастер. – Совсем уже озверели, ночами шлындают!

Я на секунду расстроилась из-за своего внешнего вида. Неужели я и правда так плохо выгляжу? А ведь всего лишь накинула на плечи шаль, хотя тоже недешевую, между прочим.

– Я не попрошайка, – обиженно пробормотала я. – Я ищу одну женщину, мисс Торвик… Вы ее знаете?

– Отчего ж не знать. – Старик приотворил дверь еще шире, когда понял, что его никто не собирается грабить. – Вон она. – Мастер поднял голову, кивая на что-то поверх меня.

Я проследила за его взглядом и заметила, как дернулась занавеска в окне второго этажа в доме напротив.

– Спать отправилась, – сказал старик. – И я пойду.

Дверь со стуком захлопнулась. Я потопталась на месте, не решаясь ни уйти домой, ни навестить мисс Торвик прямо сейчас. В конце концов усилившийся дождь заставил меня поспешить домой. Завтра схожу к мисс Торвик, узнаю у нее, что за жуть происходит в особняке чародея и что за запрещенку я продаю в теперь уже моей книжной лавке.

Жутковато бродить в ночи у вокзала. Вроде центр, и улицы здесь иногда патрулируют, но нет-нет да мелькнет в газете на первой полосе заголовок «Убит…». Не хотелось бы, чтобы и мне посвятили первую полосу в «Утреннем вестнике».

Дождь льет как из ведра… Тьфу, даже думать об этом не хочу. Тот детектив начинался с таких же слов.

Мокрая и продрогшая, со множеством подобных мрачных мыслей я добралась домой. В лавку заскочила, как будто за мной всю дорогу гнались черти, заперла дверь на засов и для надежности оставила ключ в замке…

Засов. Я схватилась за него нервно подрагивающей рукой. Глянула через окно на шпиль башни особняка Рио – отсюда была видна только башня – и в голове затуманилось. Я же запирала дверь, прежде чем пройти в гостиную. Точно запирала. Или нет? Может быть, я не попала в паз? Да нет, точно попала. Но как тогда девушки вошли в дом?

Понимая, что, кажется, начинаю сходить с ума, я уныло поплелась наверх. Нужно записывать каждый свой шаг, иначе так недолго и в больницу для слабоумных отправиться.

Заварила чай, отнесла чайник и кружку наверх, надеясь, что он не остынет, пока я купаюсь.

Горячая ванна привела меня в чувство. Я буквально уговорила себя лежать и бездумно пялиться в потолок, но мысли лезли и лезли в голову, тогда я начала тихонько петь, прогоняя их. Вспоминать слова песен – утомительное занятие, к тому же петь я никогда не любила и голос имела преотвратнейший. То есть говорила я приятно и легко, связно, а вот пела так, что учительница пения попросила моего отца рассчитать ее уже на пятом занятии.

Пар заполнил комнатушку, прогрел стены и пол. Я вылезла из воды красная, как вареный рак, но довольная. Волосы и кожа пахли душистым лавандовым мылом, и его запах окутал весь второй этаж.

Горячая вода всегда помогала мне расслабиться лучше всяких массажей и травяных чаев, которыми так любила баловаться моя мама. Мне же дай полную ванну, исходящую паром, оставь на четверть часа, и я буду счастлива.

В спальне я чуть-чуть приоткрыла окно, впуская внутрь прохладный воздух с запахом дождя. Взбила подушки на кровати, отодвинула к изножью покрывало, одеяло, отряхнула простыню от невидимых соринок и забралась в постель вместе с чайной чашкой. Личный дневник, вытащенный вчера из чемодана, поглядывал на меня из-под подушки. Я грустно улыбнулась ему: совсем его забросила. Пусть прошли всего сутки с моей последней записи, но это много: раньше я писала каждый вечер перед сном. Вчерашний вечер вот не записала, наверное, оно и к лучшему. Ужас, что я пережила, лучше на веки вечные забыть.

А вот сегодняшний день на страницах дневника запечатлеть нужно. Слишком много странностей произошло, в них и запутаться недолго. Впрочем, я уже запуталась: не помню, запирала ли дверь в доме Рио на засов. Что наговорила сестрам Пенроуз. Какие книги купила Элиза, если она была Элизой. Если она вообще была… Книги-то на месте.

Я выпила чай, не почувствовав вкуса, поставила чашку на пол. Задумчиво погрызла кончик пера, потом аккуратным почерком вывела дату: «25 февраля». Некстати вспомнилось, что мама купила «Корпулентных принцесс для Темного лорда» всего неделю назад. Записала и это. Закончила на пятой странице строчкой: «Если я лишусь рассудка, вините в этом Рио Гилтона и его лавку. Поправка: мою лавку».

На этом можно было отложить дневник, но книги под рукой не оказалось, идти вниз не хотелось, а перед сном я привыкла читать несколько страниц. За неимением романов в спальне я пролистнула дневник к 15 декабря – к тому дню, когда отец впервые не пришел домой вовремя. Тогда я не придала этому значения. Ну задержался на работе, с кем не бывает? Мама тоже не нервничала, значит, все в порядке.

Теперь же обстоятельства складывались так, что я стала вспоминать все, так или иначе относящееся к происходящему в моей жизни. Папа не пришел домой вовремя один раз, второй, третий. Потом в нашем доме стали часто гостить его новые друзья, а вот старых он почему-то перестал приглашать. Хотя, как по мне, и старые, и новые мало чем отличались друг от друга: балагуры и пьяницы, как только состояние не промотали быстрее моего отца.