Обострение (СИ) - Волков Тим - Страница 5

— Здравствуйте!

— А, Иван Палыч! — оторвалась от печатной машинки Ольга Яковлевна, секретарь. — За бумагами на морфин? Готовы! Аптека там указана. Дороговато, конечно… Ну, тут уж не мы выбирали — начальство!

Вытащив папиросу из лежавшего на столе портсигара, секретарша чиркнула спичкой, прикурила и устремила глаза в потолок:

— Ну, начальству, известно — виднее.

— Понятно, — доктор убрал бумаги в саквояж. — Ну, пойду. Дел невпроворот сегодня. Надо бы новые лекарства…

— Побойся Бога, Иван Палыч! Недавно ж совсем заказывал…

Луженый голос Ольги Яковлевны звучал громко и грозно.

— Так это… На тиф сильные подозрения! — не стал скрывать визитер. — Вот и нужно… Да, как там Виктор Иваныч? Лечится?

— Домой уже выписали, Слава Богу! — секретарша широко улыбнулась и выпустила дым. — Скоро на службу вернется. А то я тут пока за всех. Тяжеловато! Да, Иван Палыч… Вы «Ведомости» вчерашние читали?

— Нет… А что такое?

— Так опять Милюков! Такую речь задвинул… Сильно, сильно! И не побоялся ведь никого!

— Ну, политика — она политика и есть, — застегивая пальто, индифферентно отозвался Иван Палыч. Уж чего, чего, а политики ему хватило вполне! Едва жив остался.

— Так, где, говорите, аптека-то?

— На Второй Дворянской… Аптека Якова Евтюхова. Там витрина большая — увидите.

Аптеку доктор решил оставить на потом. Чтоб не таскаться по всему городу с полным саквояжем лекарств. Да еще каких!

Поймав извозчика, молодой человек первым делом поехал к Нобелю, в контору, где переоформил договор на продукцию второго класса. Мотоцикл-то… Может, и правда — бензин тому причина?

Покончив с этим делом, Иван Палыч добрался до городского госпиталя на попутном грузовичке — как раз шел от конторы. Шофер — молоденький солдатик с погонами младшего унтера — оказался парнем словоохотливым… и неожиданно умным, поскольку в политические темы не лез, а весь разговор сводил к разного рода техническим устройствам.

— Вот, взять хотя бы граммофон! Стоит тридцать рублей. Хорошо стоит! А звук не регулируется совсем! А ведь бы бывают же случаи… если, к примеру, с барышней там… когда бы и потише нужно… Резистор бы, что ли, какой…

Граммофон…

А что, если купить в подарок Анне Львовне пластинку с популярными песнями? Даже не одну… Аннушка ведь музыку любит! Хорошая мысль… спасибо шоферу — подсказал…

— Вот здесь вот я сойду! Спасибо… Удачи!

— И вам!

Соскочив у госпиталя, Иван Палыч поднялся по широкому крыльцу и первым делом направился к дежурной:

— Я врач, из Зарного. Мне бы с каким свободным коллегой посоветоваться.

— Из Зарного? — миловидная сестричка в глухом серо-зеленом платье и такой же шапочке с красным крестом вдруг улыбнулась. — Знаю Зарное. Бывала когда-то там, на усадьбе, в гостях…

— У Ростовцевых?

— Да… А вы их знаете?

— И Веру Николаевну, и Юру… и даже еще… Ксению… — тут доктор неожиданно для себя покраснел.

— Вот славно! Право же, славно! — обрадовалась сестричка. — А мы полгода уже не виделись — все некогда… Как там Верочка, Юра?

— Потихоньку… в порядке все…

— Поклон им передавайте. От Юленьки Лихоносовой… Мой папенька с их отцом — в одном штабе! Да, а насчет коллеги… Через полчасика Николай Саввич освободиться после обхода. Он всегда в ординаторской обедает. Подождете?

— Ну, конечно же. А подскажите, в какой палате господин Гробовский? Алексей Николаевич, поручик… с пулевым…

— Гробовский? — сестричка покачала головой. — А вы друг его?

— Ну-у-у…

— Выпишем его скоро. Путь дома долечивается! Понимаете, все время нарушает режим! Вечно у него какие-то люди, то сам куда-то уходит… И, главное, главврач ему ничего не говорит! Ну, так же нельзя! Может, вы скажете… Вот и сегодня открыл окно и мальчишку-газетчика позвал!

— Прямо в палату⁈

— Ну, что вы! В коридор…

В коридоре же доктор Гробовского и обнаружил. В халате поверх полосатой больничной пижаме, тот сидел на скамеечке у окна и внимательно читал газету. Время от времени ругаясь вслух.

— Вот же, сволочи! Ну, что же вы такое творите-то?

— Что такое, Алексей Николаич?

Поручик поднял глаза:

— А-а! Спаситель! Не ждал, что заглянешь… Ну, здоров будь!

— И вам не хворать, — усевшись рядом, хмыкнул доктор. — Честно сказать, по пути заглянул… Жду коллегу. Да что же там такое пишут?

— А вы не читали?

— Нет.

— Ах, да… у вас там, в деревне… Смотрите, что этот гад говорит! — Гробовский с выражением зачитал вслух. — «Что это? Глупость или измена?»… А? Каково? Так полоскать высочайшую семью! На всю Россию… На всю! Ну, совершенно никакого уважения! И это — на руку врагам. Э-эх, в старые бы времена… Вот же ж гад-то!

— Алексей Николаич, это вы про кого?

— Да про Милюкова ж! А еще профессор! Навыбирали на свою голову… И куда только цензоры смотрят? Ага! Знаю, куда. Столичные-то газетки себя такого не позволяют! А вот всякие подметные листки… Ух! Прижмем, гадин!

Так вот время и пролетело — быстро. Иван Палыч и пары фраз не смог сказать — все слушал.

Николай Саввич оказался седеньким благообразным старичком, от которого за версту веяло йодом, карболкой и еще чем-то таким специфически больничным, по которому врачи даже иногда опознают своего.

— А, из Зарного? А чайку? Давайте-давайте, у меня с мятой! Летом лично собирал. Знаете ли… Кстати, как вам Милюков? Я считаю — правильно! Если нарыв не вскрыть… Ну, сами знаете. А то, как же так? Высочайшими людьми… Какой-то темный дикий мужик! Говорят, министров уже назначает! Как же так можно-то? Я понимаю, царевич, но всему же есть какой-то предел, друг мой! Вы чай-то пейте… Вот, печенье… Угощайтесь, коллега! Что-что? Тиф у вас… Хм… А с чего вы взяли?

Иван Палыч перечислил симптомы.

— Да-а… Похоже, что он и есть, — покачал головой коллега. — Впрочем, ничего нового. Последняя эпидемия был в Петербурге… да-да, в столице! — дай Бог памяти, в девятьсот восьмом году. До этого… Как лечить? Профилактика… А знаете, неожиданно — травы хорошо помогают! Аир и еще что-то… У вас там, в деревне, наверняка, травницы есть! Вот их и просите помочь. Наряду со всеми прочими мерами. Да-да, попросите! И стеснятся тут нечего.

Аптеку Якова Евтюхова на Второй Дворянской улице Иван Палыч увидел сразу же, как только сошел с «линейки» — так здесь именовали что-то вроде маршрутного такси на конной тяге. А что? Коли одна остановка рядом с госпиталем — а через три — как раз Вторая Дворянская. И дешево же!

Видать издалека — большая сверкающая витрина, вывеска. А почти напротив, на другой стороне улицы — «Музыкальный магазин 'Диез»! «Ноты, граммофоны, пластинки». «Новейшия записи г–на Шаляпина»!

Вот это все в тему! Подарок-то надо бы купить. Но, сначала в аптеку. Доделать все дела.

Подвешенный над входной дверью колокольчик издал нежный звон. Из-за прилавка тот час же выскочил ушлый приказчик — молодой, с прилизанными висками:

— Здравствуйте, уважаемый господин! Чего угодно-с? Есть леденцы от кашля, микстура на горной воде…

— Мне бы о поставках…

— А, тогда вам к господину провизору! Прошу-с.

У самой витрины стоял круглый столик с кофейником и чашками, составленными горкой. Видать, между посетителями аптечные гоняли чаи. Ну, и почему бы и нет?

— Да-да, морфин, гедонал…

Провизор оказался лысеющим типом лет пятидесяти, худым, с блеющим голосом и вытянутым каким-то конским лицом. Пенсне, белый фартук поверх дешевой пиджачной пары. Но, дело свое он, кажется, знал…

— Вот, пожалуйста, проверяйте! Сейчас упакуем… Так сказать, на ваших глазах. По количеству все совпадает?

— Ну да.

— Тогда прошу расписаться… вот здесь… А потом завезете нам справочку — с вашей подписью и печатью… Мы тоже поставим печать и отправим в управу! Дело такое…

— Да-да, обязательно…

Взяв заметно потяжелевший саквояж, Иван Палыч перешел улицу и оказался в музыкальном магазине.