Ларь (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 49

— Митя, даже не думай! — заорал я, видя, что лесной черт уже сгруппировался для прыжка.

Да что там, если ежовик к тому времени удрал, понимая, что ничем хорошим тут дело не закончится. А вот моя нечисть сумела меня удивить дважды за сегодняшнюю ночь — со стороны леса мелькнуло, возвращаясь, рыжее пятно. Храбрость Гриши была как курс биткоина — никогда не знаешь, когда выстрелит. А еще хуже всего, что бес вообще не сопоставлял мощь противника со своей.

— Это Царь царей, — внезапно сказал Рехон.

Я обалдело поглядел на него, не зная, что и ответить. Нет, хорошо, что кощей такой догадливый. И я даже был бы не против поговорить с ним на эту тему. Однако как бы сказать помягче — момент был выбран невероятно неудачный.

— Никогда прежде он не приходил в наш мир, — продолжал Рехон. — Я хотел сказать, в любой мир.

Ну да, наверное, я сам виноват. Мне почему-то кощей виделся компаньоном, который просто поможет открыть ларь. Никто же не думал, что он вдруг станет полноценным союзником. Общение с рубежниками к подобному меня не готовило. Вот и не рассказывал Рехону ничего лишнего. А если честно, то вообще ничего. Что называется, сходили на двадцатиминутное приключение, чтобы вытащить артефакт из ларя.

— Если коротко, ему нужен этот ключ, — показал я на реликвию. И вместе с тем ужаснулся тому, во что превратилась конечность — пальцы покраснели и распухли. — Вроде как с его помощью он сможет перетащить сюда свою армию. И еще Куся, это грифониха. С ней ничего не понятно, но она вроде как может остановить нежизнь…

— Тогда лучше поторопиться, твоя нечисть умирает, — оборвал меня на полуслове Рехон, указав своей «старой» рукой в сторону грифонихи.

В этой сутолоке я как-то совсем забыл справиться о ее состоянии. Да, Трепов вроде отмахнулся ножом, но мне казалось, что после всего, что пережила Куся, это не должно как-то существенно ей навредить. И только теперь дошло, что против обычного оружия моя нечисть беззащитна.

Грифониха лежала все в том же положении, совсем не шевелясь. И будто бы не дышала. Видимо, дело действительно труба.

Я было дернулся к ней, но тут же крепкая, уже здоровая рука схватила меня за плечо. Даже после битвы с Виктором и короткой стычки с Царем царей, Рехон все еще был сильнее меня. Сдавалось мне, что у нас вообще не представится ситуации, в которой я смогу победить его.

— Забирай ее и уходите, — сказал он.

Я на автомате кивнул, с опозданием поняв, что имеет в виду иномирный кощей. Поэтому после замотал головой. Были определенные вещи, которые я не старался избегать, вроде теплого пива и однополой любви. Самопожертвование относилось именно к этой категории.

— Это не ради тебя. И даже не ради меня. Это ради отца и Зои. Если сюда придет нежизнь…

Он не договорил, поднимаясь на ноги и попросту отодвигая меня. Я хотел спорить, отказаться от такой жертвы, однако Бедлам, рубежник, которого приходилось когда-то считать своим врагом, уже сделал свой выбор. И теперь решительно направлялся к противнику. Оставалось либо противиться этому, чтобы погибнуть всем вместе, либо с уважением принять столь бесценный дар. Сомневаться пришлось совсем недолго.

Первым делом я кинулся к грифонихе, доставая на ходу Трубку. Понятно, что через мою импровизированную «дверь» нечисти пробраться не удастся. Уж слишком она отъелась за последнее время, поэтому было решено прибегнуть к определенной хитрости. Правда, имелась небольшая загвоздка, заключавшаяся в состоянии грифонихи. Мне нужна была нечисть в сознании.

— Куся, Кусечка, — я бережно погладил ее по макушке.

И к моей радости, та издала слабый писк, чуть подняв голову и посмотрев мне в глаза. А я разглядел перья на груди, сплошь залитые кровью — рана действительно оказалась серьезная. Ладно, сейчас самое главное — убраться отсюда подальше, а там уж я постараюсь ее подлатать.

— Куся, тебе надо забраться сюда.

Я поднес Трубку к грифонихе, ожидая самого худшего. К примеру, что она не поймет, что именно от нее требуется. Или вовсе воспротивится. Однако Куся внимательно поглядела на меня, а после исчезла. То есть, переместилась в артефакт. Замечательно, одной проблемой меньше.

— Митя, Гриша, Юния, ко мне! — я немного поколебался и добавил. — Наташа, ты тоже.

Казалось, от этого возгласа вздрогнул даже Царь царей. Скажу больше, он было рванулся вслед за улепетывающей лихо, однако был остановлен Рехоном. Иномирный кощей схватил вторженца за плечи и потянул на себя, утапливая любителя нежизни в земле, словно та была водой.

При этом моему союзнику приходилось сложно. Как только он коснулся Царя царей, его лицо исказила трагическая мука, а руки задрожали. Однако Рехон выдержал и продолжил тащить за собой первожреца ценой собственной жизни.

К тому времени ко мне уже подскочили Митя, Юния, новая рубежница и, с определенным запозданием, Гриша. Бес оказался растрепан, в высшей степени встревожен и все водил носом, будто почуявшая зайца гончая. Самое страшное, что в роли последнего, мой домашний приживала явно определил Царя царей. Все-таки никакого чувства самосохранения у Гриши на открытом пространстве. И хрен что ты сделаешь с этим странным проявлением агорафобии.

Я вытащил со Слова купленную в отделе «Сантехника» ту самую «дверь», доводчик которой был уже безбожно сломан. И бросил на траву. С обратной стороны крышки я прикрутил ручку, руководствуясь фразой: «Когда мы думали, что достигли дна — снизу постучали», поэтому крышка легла неровно. А что? Я еще хотел и щеколду присобачить, чтобы вход в другие миры был закрыт изнутри, однако так случилось, что ее не оказалось в новом доме.

Все, теперь дело за малым — осуществить переход в другой мир. Собственно, я знал, что ключ может это делать, я же видел форму заклинания, которая появилась практически из ниоткуда. Осталось понять самое главное — как это провернуть?

— Подумай, где ты сс… сейчас больше всего хочешь оказаться, — поняла мое состояние лихо.

Блин, самый простой ответ — дома на диване. Чтобы был включен телевизор и имелось полное понимание. что мне ничего делать попросту не нужно. Я перевел взгляд на двух сражающихся кощеев. Хотя нет, Царь царей по силе был сродни крону, что теперь и демонстрировал. Он сам стоял по пояс в «жидкой земле», нанося смертельные удары Рехону. А тот, болтаясь как игрушка, делал самое важное, что только мог — не отпускал противника. Рехон давал нам время, которое я тратил самым бесполезным образом.

Так, Мотя, соберись. Где ты сейчас больше всего хочешь оказаться? Точно подальше отсюда. И чтобы было прохладно, а то этот ключ сейчас к чертям спалит руку. Едва все это подумал, как артефакт тревожно завибрировал. Совсем как мой знакомец-меч. Вот только реликвия будто сама направляла меня. И в данный момент конечной целью являлась туалетная крышка.

Я не увидел форму, однако артефакт явно создал какой-то образ заклинания. Мне хватило ума поднести ключ к пластику, и крыша осветилась снизу. А когда я откинул ее, то под ободком, где у каждого нормального человека должны были находиться десять миллионов бактерий, оказалось нечто, похожее на водоворот. Разве что иссиня-черный.

— Гриша, прыгай.

— А че сразу я? — набычился бес, который и так находился в крайне возбужденном состоянии.

— Да твою мать, — обернулся я на Рехона. Одна его рука уже безвольно держалась на земле, а вторая будто бы готова была отпустить противника. — Митя, тогда ты!

Лесной черт, в очередной раз демонстрируя свою полную покладистость, кивнул, после чего зачем-то перекрестился, зажал нос и рухнул вниз. И, само собой, исчез.

— Юния!

Лихо тоже не стала задавать лишних вопросов. Разве что напоследок как-то нервно улыбнулась. А я для себя отметил, что будто бы черты ее лица стали намного мягче.

Наташу даже просить не пришлось. Она не была испуганной, скорее напряженной. Тронь — заискрится. Портал а-ля дверь продолжал справляться, хотя я чувствовал, как реликвия тянет мой промысел. Причем, отток хиста был, как бы сказать помягче, — намного стремительнее, чем можно предположить. Оно и понятно, путешествия в другие миры — занятие довольно затратное.