Ларь (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 28

— Ровно год, — ответил я. — Потом свободен, как бегемот в водах Амазонки. Ну давай, решай, раньше сядешь, раньше выйдешь.

Ежовик тяжело вздохнул, немного поколебался, но наконец стал нехотя говорить именно то, что я хотел от него услышать. Я же стоял и внимал, пытаясь поймать нечисть на возможной уловке. Но нет, он, видимо, действительно смирился. Вот мой Гриша точно бы попытался юлить и изворачиваться.

Когда все было закончено, я разрушил форму и ежовик упал на землю. Поднялся он явно уже другим существом — смущенным и будто бы даже прибитым.

— Чего теперь делать? — спросил он.

— Пойдем обратно. Только тихонько.

— Тихонько уже вряд ли получится, — ответил ежовик с тяжелым вздохом. — Думаю, Живень про тебя лешим уже рассказал.

Однако проворно зашагал вперед.

Теперь ночь представала совершенно другой — свежий воздух, каким он может быть только ранней весной, растекался вкусным киселем. Мягкие веточки хвои нежно покалывали щеки, словно пытаясь робко поцеловать. А сам лес вдруг наполнился множеством звуков, которые я теперь без труда различал — крики птиц, скрип деревьев, шелест листвы, гуляющий в кронах ветер, шорох изредка пробегающих грызунов. Интересно, это все возникло после видения, которое подарил Живень? Или дело в том, что впервые у меня на душе было радостно, поэтому я не ожидал от жизни какой-нибудь подлянки? Так ненароком и прозвище свое забудешь.

Нет, ну действительно. Я единственный среди всех рубежников понимал, как открыть ларь так, чтобы тебя потом не убили. Иными словами, оказался готов воплотить в жизнь самый популярный тост: «Чтобы у нас все было и нам за это ничего не было».

Да, оставались еще всякие мелкие детали, касающиеся остальной жизни — но это все уже не имело никакого значения. Если я завладею реликвией, то не знаю… могу «сквозануть» в любое место в любом из миров. И пусть потом Трепов-Тугарин ищет меня с полицией и собаками.

Даже удивительно, что одна и та же дорога представлялась совершенно по-разному. Сюда я шел так, словно меня вели на казнь. А обратно был готов бежать вприпрыжку. Это при том, что грязь по-прежнему прилипала к кроссовкам.

Поэтому когда ежовик резко остановился, я даже не понял, что именно произошло. Почти догнал нечисть, которая вскинула руку, и только потом на меня накатил уже знакомый ужас.

К тому времени мы опять проскочили Ладожское озеро и выбрались к Приозерску. А чем славился этот славный город? Правильно, тем, что в его окрестных лесах живет самый суровый леший. Который почему-то именно сейчас не спал.

Вообще, я однажды уже пережил пришествие лесного хозяина. Когда бежал, роняя тапки, после убийства лешачихи. Однако, как выяснилось, все познается в сравнении. Появление местного хозяина предстало неким апокалипсисом: шум ветра, стон вековых деревьев, крик зверья и птиц и грохот великаньих шагов.

Про то, чтобы по тихой грусти сбежать, не было даже речи. Ноги подкосились, язык прилип к небу, а руки стали ватными. Ежовик явно находился в похожем состоянии. Если учитывать, что он лесное существо, то вообще удивительно, как он еще не впал в кому.

Единственное, что мне пришло в голову, снять куртку и вывернуть наизнанку футболку. Затем я снова накинул куртку и почувствовал, что стало ощутимо легче. Нет, вокруг продолжалось светопреставление, однако с головы кто-то будто снял железный обруч. Все-таки маленькие хитрости работали.

Местный леший появился из-под земли. Как гриб. Вот только что его не было, и буквально в течение какой-то секунды он вырос до размеров двухметрового здоровяка лет сорока с очень тяжелым взглядом. Кстати, если присматриваться, в его образе действительно было нечто инфернальное — сдвинутая на бок челюсть, один прищуренный, почти закрытый глаз, и вытянутое левое ухо.

— Человек.

Я чуть не ляпнул: «Леший». Но вовремя удержал язык за зубами. Выглядел местный хозяин не очень довольным.

— По моим владениями, без должного разрешения и без всякого уважения…

— Это вы зря, батюшко. Как раз из-за уважения вас и не потревожили. Все-таки ночь на дворе. И по поводу угощения зря…

Я запустил руку в рюкзак и достал оттуда несколько шоколадных батончиков. Конечно, вообще-то они были приготовлены совсем для другого лешего, но чего уж теперь.

Хозяин леса поморщился, наверное, догадываясь, что это все домашние заготовки, а не искреннее отношение. Однако лишь пожевал губами, кивнув головой, мол, клади. Я и положил. Ничего похожего на пень тут не оказалось, поэтому я уронил угощения прямо на траву.

Примерно сейчас надо было еще раз извиниться и убраться восвояси. Ну, еще необходимо найти правильные слова. Вот только это оказалось лишним, потому что ветер и дрожь земли принесли еще одного важного персонажа, моего старого друга. Точнее, не такого старого, как нынешний леший, но тоже немолодого.

Батюшко выскочил из-за дерева. Именно выскочил, как в необычном диковинном прыжке, словно из какого-то забытого фильма Джеки Чана, и оказался между мной и местным хозяином.

— Не тронь его, брат!

Вообще, по моему опыту, когда говорят «брат», то собеседника очень хотят обмануть. Здоровенный леший, видимо, придерживался такого же мнения.

— Мне, в моих владениях указывать…

Говорил он тихо, однако вместо него вокруг шумел лес. Да не просто шумел, бесновался. Верхушки деревьев водили хоровод, а мы будто бы вообще стояли в эпицентре бури. И тут я почувствовал хист лешего. Древний, могучий, явно застоявшийся не найдя себе подходящей работы, и оттого сейчас готовый обрушиться на наши головы.

Нет, батюшко, молодец, че тут скажешь. Дипломат от бога, хоть прямиком отсюда в МИД бери. Пришел на почти потухший конфликт, все в лучшем виде подпалил, теперь можно закидывать картошку и греться в тени ночного леса. Пока этот гигант будет нас разматывать.

А что именно это он и сделает, не было никаких сомнений. По рубцам леший превосходил меня примерно на две отметки. И это было бы еще ничего, окажись мы где-нибудь на оживленной магистрали. А не в его владениях, как он правильно заметил. Тут он в «своем праве» и все такое. Но что гораздо хуже, тут он в своих силах. И его совершенно справедливо стоило опасаться.

Больше того, скажу так, если бы Живень вдруг резко и скоропостижно скончался, а над лесом показался белый дым, то, скорее всего, именно этот леший и был бы главным претендентом на роль нового. Ну, или не знаю, как новые Живни там появляются. Явно не от сырости заводятся.

И мой батюшко все это понимал. Но что самое плохое, явно не собирался отступать. Неужели моя глупость настолько заразна, что передается воздушно-капельным путем? Судя по всему, что-то в этом было. И самое противное, что благодаря ежовику я не взял с собой Лихо. Не знаю, помогла бы она здесь, все-таки ее ключевой аудиторией являлись рубежники, но лишней бы точно не была.

Последнее, что я увидел, — это упавший на колени ежовик, который свернулся в клубок и почти превратился в ежа. Разве что чуток перекормленного. Ну что тут скажешь — понеслась!

Глава 13

Когда понимаешь, что тебе сейчас прилетит жестко и неотвратимо, мозг начинает рождать всякие умные мысли. Что-то типа: «Не все в мире можно решить силой», «Зло порождает лишь новое зло», «Акт насилия есть жест слабости» и прочее. Лично я сейчас мог родить вагон таких фраз, потому что как только схлестнулись лешие, все стало вполне очевидно — мы огребем. Жестко и быстро.

Конечно, как прогнозист я был так себе персонаж. Никогда не угадывал счет матчей или изменение курса акций. Но конкретно сейчас был другой случай.

Дело даже не в том, что мой батюшко уступал чужому в размерах. Всем давно известно, чем больше шкаф, тем сильнее пугаются в лесу белки, когда он падает. Не всегда, но часто в жизни бывало, когда маленький и прыткий боксер парой ударов уделывал здорового неповоротливого толстяка. Жаль, что на роль панчера мой батюшко вообще никак не тянул.