Ларь (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 27

— Теперь иди, ты меня утомил. Самое плохое для нечисти — якшаться с человеком. У нас разная природа. Из-за человеков мы становимся уязвимыми. Теперь понадобится несколько лет, чтобы восстановиться после сегодняшней болтовни.

Я постоял еще немного, но роща больше не проявляла никакой активности. Да и хиста я теперь не ощущал. Словно Живень, как нечто одушевленное, но вместе с тем не имеющее оболочки, просто ушел из этих мест. Забавно, конечно, как это все происходит.

В армии у нас был один отбитый «дедушка», который сначала пытался гонять «духов». В его методы воспитания молодого бойца входило и одевание на время. Правда, потом к нам в роту попал стадвадцатикиллограммовый Коля по кличке Краснодар (хотя на самом деле был не из города, а какой-то станицы). Вроде как КМС по боксу, но на нас он производил впечатление, что является мастером спорта по всем боевым искусствам. Даже тем, которые еще не успели придумать.

В общем, Краснодар красноречиво и вместе с тем без лишних слов объяснил «дедушке» и его друзьям-старослужащим, что он очень устает днем и больше на такие побудки реагировать не будет. Его пытались воспитывать, да только было легче попробовать сломать лом. Бог Краснодару дал здоровья лет на двести вперед, так что дедовщина закончилась как-то даже толком не начавшись.

Но именно сейчас я бы мог побить свой армейский рекорд. «Бразильская система» она такая, мотивирующая. А когда ты стоишь в холоде ночи, при этом у тебя на Слове находится вся одежда, все происходит как-то само собой. В общем, местном антистриптизерском конкурсе при поддержке Живня, я бы занял первое место.

Поэтому к ежовику я вышел уже одетым. Правда, до сих пор так и не согрелся, и потому периодически подрагивал.

— Отпустил⁈ — хлопнула себя по бокам нечисть. При этом его иголки на миг прижались, чтобы не повредить ладони. — И даже не сделал тебе ничего⁈

Правда, он тут же осекся. Видимо, понял, ляпнул лишнего. Угу, это как с браком, один раз не в том месте и не в то время скажешь: «Да», потом большую часть времени начнешь молчать. От греха. Видимо, эту школу жизни ежовик не проходил. А вот я удивлением нечисти очень даже заинтересовался.

Ежовик ломанулся прочь с резвостью колючего шара с неприятностями. Однако я оказался проворнее. Наверное, это можно было даже связать с опытом, что ли. Несколько месяцев назад Матвей Зорин точно бы растерялся. А теперь ничего, секунда и форма заклинания уже заполнилась хистом, и ежовик застрял в Патоке.

Причем, застрял очень весело. Видимо, он решил, что бежать слишком долго, поэтому надо прыгнуть и катиться подобно колобку. И именно в этом самом прыжке и попал в западню. Поэтому сейчас его крохотные тонкие ножки (как они это тулово выдерживают?) висели в воздухе, дрыгаясь в разные стороны, а руки почти касались земли.

— Так на чем мы там остановились? — обошел я его.

— Что ты поцелуешь меня в задницу, — буркнул ежовик. Он немного помолчал и добавил. — Ты давай, не балуй, а лучше головой покумекай. Неужто убьешь нечисть под самым носом Живня. Что плохое мне сделаешь, можешь в лес даже не соваться.

— Мне кажется, ты у тебя слишком задрана планка собственной значимости. А Живень, кстати, ушел. Сказал, что я ему надоел. Представляешь? Так что, можно сказать, теперь мы здесь одни. А вот по поводу задницы ты зря. Знаешь такой анекдот: «Я палок не нашел, а вот шишек напихал»? Правда, там лиса застряла, а не ежовик, но в целом план мероприятий примерно одинаковый…

Я неторопливо обошел нечисть, которая еще сильнее засучила ногами.

— Эй, рубежник, ты чего там удумал? Матвей! Матвеюшка, может, не надо?

Я еле сдержался, чтобы не ответить: «Надо, Ежа, надо». Так же неторопливо, словно раздумывал, продолжал наворачивать круги вокруг нечисти.

А ежовик тем временем доходил до состояния готовности. Это правильно, я люблю употреблять нечисть степени well done.

— Ты, Матвей, не серчай, я же не со зла. Только чтобы лешему твоему нагадить.

— Забавное у тебя это «не со зла». И что должно было произойти?

— Понятно что. Живень бы постращал тебя немного. Ну не знаю, в пещеру загнал или по лесу голым пустил, но так, чтобы ты сразу не выбрался. Он к людям строгий, но не кровожадный. Про то бы слух прошел, точнее, Живень бы сам по лесам разнес, и леший явился. Ну, чтобы тебя выручать. Вы же приятельствуете.

При каждой фразе иголки на лице ежовика тревожно тряслись. Я вообще раньше не думал, что в одном предложении могут уместиться три таких разных слова: «иголки тревожно тряслись». Но вот же, сам увидел.

— Почему же Живню меня надо обязательно стращать?

Ежовик напряженно замолчал. Пришлось обойти его еще раз. Забавно, но, видимо, у товарища имелась какая-то психологическая особенность. Стоило зайти к нему за спину, как у того сразу развязывался язык.

— Потому что я тебе не совсем правильно сказал, как себя вести, — сморщился ежовик, словно съел лимон. Отчего его иголки собрались в одну точку. — Ведь Живню правда надо дары принести. Самую плодородную землю и самую чистую воду. Это вроде как у вас хлеб-соль. А мы тебя просто грязью измазали.

Я вздохнул. Вот почему у нечисти все не как у людей? Хотя оно понятно, на то она и нечисть. К слову, у людей, в смысле, рубежников там все тоже довольно сложно.

— Замечательно. Значит, сначала подставляем меня, а потом уже лешего, который бы однозначно вписался за глупого рубежника?

Что интересно, у меня не было даже сомнений, что батюшко поступил бы именно так. Вот реально прибежал бы по своим тайным тропам просить за тупого человека к Живню, к гадалке не ходи. И навлек на себя гнев старого бога. Хрен знает, что стало бы с лешим. Может, просто с должности бы сняли. Или что и похуже. В общем, замысел ежовика оказался коварен. Ну да ладно, я тут тоже умею устраивать всякие подставы. С недавних пор научили.

— И что нам с тобой делать? — опять вышел я к голове нечисти, скрестив руки на груди.

— Простить, Матвеюшко.

— Ага, а до этого понять. Думаю, глупо оставлять в живых такого персонажа. Ты же в любой момент мне в спину можешь нож вонзить. Ну, или иглу, тут без особой разницы.

— Не буду, видит Лес, не буду.

— И зарок дашь?

— Дам. Любой, какой попросишь.

— Ну, я тебя за язык не тянул.

Ежовик только сейчас понял, что действительно влип. Я же выждал театральную паузу, после чего стал рассказывать, как мы дальше будем жить. Если кое-кто и правда собирался жить.

Сказать, что нечисти мои планы не понравились, — ничего не сказать. Благодаря своему рубежному зрению, я видел, как налились кровью его глаза. Оно и понятно, из заговорщиков ежовик стремительно был разжалован до жертвы этого самого заговора.

— Либо соглашаешься на этот зарок, либо я пошел.

— Как это пошел? — набычился ежовик, отчего весь собрался в колючий шар, насколько это позволяло заклинание.

— В смысле ножками. Людей я не чувствую, а вот проход чуров пусть и плохо, но воспринимаю. Он же для нас, для рубежников, как маяк. Далековато, но дойду. Поэтому на мою скорую кончину можешь не рассчитывать.

— Погоди, Матвей…

— Нечего годить! — обрубил я. — Ты мое слово услышал. Тут либо безоговорочное согласие и подписание всех пунктов, либо долгая мучительная смерть. Я проверял, заклинание может работать на сотни километров.

Это я вспомнил тот случай, когда пытался замаскировать Зою, а сам умотал в Питер.

По колючему лицу ежовика было видно, что ему физически больно пойти на мои условия. Они мало того что представали унизительными, так еще переворачивали с ног на голову все внутреннее устройство нечисти.

Нет, если честно, о терзаниях ежовика можно было написать книгу. Его провал оказался масштабнее проигрыша римлян Ганнибалу при Каннах, поражения шведов под Полтавой и разгрома Наполеоновских войск при Ватерлоо. Да что там, так безоговорочно не капитулировал даже Костян, когда в восьмом классе Ольга купила джинсы с заниженной талией.

— Пусть так. Но на год?