"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Лайонс Дженн - Страница 67

– Стой, стой… Ты хочешь сказать, что твое имя вовсе не Тераэт, а… Аэт? Раэт? Как это вообще у вас устроено?

– Вот почему я не хотел об этом говорить. – Он сжал пальцами переносицу. – Мое имя Тераэт. Это фамилия и имя одновременно. Они никогда не разделяются. Раньше я выбрал имя своей матери – Ха. Когда я узнал, кто мой отец, то взял себе его имя – не для того, чтобы оказать ему честь, но чтобы никогда не забывать про его грехи.

Вот это уже меня заинтересовало.

– Грехи? Это из-за них у Дока был такой вид, словно я поджег его таверну?

– А у него был такой вид?

– О да.

– Кто самый знаменитый ванэ, имя которого начинается на «Тер»?

– Я мало знаю про ванэ…

– Клянусь, про него ты слышал.

Целую минуту я пытался вспомнить это имя. А потом мне на ум пришли истории, которые в детстве мне рассказывал Сурдье.

– Погоди… Принц Териндел? Териндел Черный? Тот самый, кто требовал у жителей Кирписа приносить в жертву людей? Про него сочинили песню. Да про него и пьеса есть…

Тераэт горестно усмехнулся.

– Териндел не требовал человеческих жертв. Это просто история, которую я… а, не важно. В Кирписе находятся самые крупные месторождения ариалы и друссиана. Они принадлежали ванэ. Кууру нужны были эти шахты, чтобы финансировать войну с богами-королями. Атрин Кандор придумал повод для того, чтобы захватить эти земли. Все просто. Ну вот… и этот Териндел – мой отец.

– И ты выбрал его фамилию, а не Хамезры?

– Я же говорю – чтобы не забыть. – Он покачал головой. – А люди считают, что у Таэны нет чувства юмора. – Он откашлялся и подошел к музыкальным инструментам. – На чем ты играл?

– На арфе, – ответил я, хмурясь от того, что он так резко сменил тему. – Но работорговцы почему-то у меня ее забрали.

Тераэт снова преградил мне путь.

– Если тебе нужна арфа, можно привести ее из Жериаса.

– Спасибо, но мне не очень хочется полгода ждать еще одного корабля.

Он улыбнулся.

– Ждать придется не полгода – час или два, не больше.

Я резко остановился.

– Что?

– Инистана находится в центре древней системы магических врат. Она похожа на ту, что проходит через Куур, только наша значительно меньше. Одна из линий идет отсюда в Жериас. Ради собственной безопасности мы не болтаем об этом и редко пользуемся этими вратами. Но для тебя… – Тераэт пожал плечами. – Я уверен, что для тебя Хамезра сделает исключение.

Я скрестил руки на груди.

– Ты в самом деле хочешь сказать, что все это время Хамезра могла вывезти меня с острова?

Тераэт напрягся – скорее всего, он почувствовал, что я могу в любую секунду взорваться.

– Да, но за это бы пришлось очень дорого заплатить. Возможно, Старик поймет, что тебя здесь уже нет, лишь через несколько дней, но потом он, скорее всего, придет в ярость. В лучшем случае он просто разбудит вулкан в центре острова. Но, вероятно, он начнет нападать на города в Жериасе и на побережье материка. Может, на юге он дойдет даже до Кишна-Фарриги. Погибнут тысячи. А затем он отправится на поиски. Не забывай: он знает твою ауру и умеет летать.

Во рту у меня пересохло.

– С ним нужно что-то сделать.

– Если хочешь этим заняться, я не против.

На эти слова я не обратил внимания – по очевидным причинам.

– Значит, ты можешь уехать отсюда, когда захочешь. Все могут уехать в любую минуту. То есть пленник здесь я.

Он наклонил голову.

– Хм… Да, верно. Похоже, дело действительно в тебе.

Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох и подавил в себе желание ему врезать. Все равно он даст сдачи, а у меня еще болела челюсть после нашей прошлой стычки.

Я двинулся к выходу.

– А зачем тебе вообще арфа? – спросил Тераэт.

– Не твое дело, – отрезал я и отправился на поиски того, кто готов привезти мне арфу из Жериаса.

40: Интерлюдия на скотобойне

(Рассказ Коготь)

Алшена де Мон спустилась по длинной лестнице из Двора принцев в зал восточного крыла дворца. На ходу она постукивала по стенам, по гобеленам, по панелям из резного дерева, отбивала яростный, возбужденный ритм.

Завидев ее, слуги и рабы разбегались кто куда.

Затем Алшена побежала вниз по другой лестнице – тихой и пыльной. В конце ее она нашла некрашеную стену и особым образом нажала на шов из цемента. Неправильное нажатие стало бы для нее смертельной ошибкой, однако женщину это не беспокоило: нужную последовательность она могла бы повторить и во сне – если бы вообще когда-либо спала.

Красноволосая хозяйка дома де Мон, напевая непристойную матросскую песенку, двинулась по открывшемуся темному коридору. Он повел ее по извилистому тоннелю, где сам Терин де Мон не бывал уже более десяти лет. Наконец тоннель закончился тускло освещенной комнатой.

Когда Алшена вошла в комнату, слева от нее заорал какой-то мужчина, прикованный к невысокому деревянному столу. Изо рта у него хлынула черная кровь. Она залила его тело и стекла на пол. За кровью последовала отвратительно пахнущая желчь. Человек перестал корчиться и застыл с гримасой ужаса на лице.

Алшена приподняла край своего аголе и перешагнула через лужу крови.

– Утеночек, доза слишком большая.

Услышав это заявление, тень, прислонившаяся к стене, вышла вперед и оказалась Дарзином де Моном.

– Я знаю, любовь моя, – разочарованно вздохнул он. – Никак не могу найти правильное соотношение ингредиентов. – Вдруг его голова резко дернулась, и он сурово посмотрел на Алшену. – О боги! Зачем ты приняла ее облик? Ты же знаешь, что я ненавижу эту суку.

– Тогда, наверное, тебе не стоило на ней жениться, – ответила Алшена. – Ты понимаешь, что она выглядела так просто для того, чтобы тебе досадить? На самом деле она очень симпатичная.

– На самом деле она уже умерла, – сказал Дарзин.

Алшена наклонилась и коснулась черной жидкости, которая вытекала из трупа. Она понюхала ее, поморщилась и вытерла пальцы об одежду мертвеца.

– Ох. Непременно нужно их отравлять? От этого вкус портится.

Дарзин вздохнул.

– Я убиваю их не затем, чтобы удовлетворять твои аппетиты, Коготь. И убить мою жену я приказал тебе только для того, чтобы мне больше не приходилось на нее смотреть. – Он раздраженно махнул рукой в ее сторону.

– Ну ладно. А я принесла тебе новый вкус на пробу. – После этого игрового заявления ее фигура задрожала, затем заструилась. Когда она опустила руки, Алшены де Мон уже не было. Вместо нее появилась ошеломительно красивая девочка-подросток, темнокожая, с длинными волосами, заплетенными в косички. Ее волосы и кончики пальцев были окрашены хной.

Дарзин улыбнулся.

– Неплохо, очень мило. Недавно перекусила? – Не обращая внимания на мертвеца, лежащего посреди пыточной камеры, он подошел к ней и провел пальцами по ее рукам, затем сверху вниз по спине. Затем он нежно, словно любовник, прижался губами к ее шее.

Коготь кивнула, глядя на него из-под густых ресниц.

– Она была такой сладкой. Нужно подарить твоему новому «сыну» что-нибудь в благодарность за то, что он привел меня к ней.

Дарзин посмотрел ей в глаза, а затем рассмеялся.

– Да, наверное, работа в борделе дает определенные преимущества. – Все еще посмеиваясь, он убрал руки. – По крайней мере, у него хороший вкус.

Коготь склонилась над столом и провела покрасневшими пальцами по руке Дарзина.

– У него, наверное, тоже хороший вкус. Он такой симпатичный! Так бы его и съела. Можно я возьму его, милый? Ну пожалуйста?

Дарзин покачал головой и фыркнул.

– Не смеши меня, Коготь. Он же мой сын.

В комнате воцарилась тишина.

Коготь провела острым ногтем по пропитанному кровью столу, оставив в доске глубокую борозду.

– Если этот мальчик – твой сын, то я – девственница и герцогиня Эамитонская, – прорычала она.

Дарзин всплеснул руками.

– Ладно, любовь моя. Ты права, он не мой сын, но поскольку его настоящий отец никогда не наберется храбрости, чтобы признать правду, я заявил о своих правах на мальчишку, чтобы получить над ним власть. Так что нет, я запрещаю его убивать. – Он сделал несколько кругов по комнате.