"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Лайонс Дженн - Страница 66

Я осторожно взял инструмент. У него было всего три струны, и я провел по ним. Сзар протянул мне деревянный смычок с натянутой на него шелковой нитью. Нить была натянута так слабо, что играть смычком по струнам было бессмысленно. Я понятия не имел, нужно ли его как-то по-особому держать или он просто сломан. Сзар жестом указал на инструмент с длинным грифом.

Я со вздохом протянул инструмент обратно.

– Извини, здоровяк, но я не умею. Кто-то должен меня научить.

Сзар пожал плечами и повесил инструмент на стену, зацепив за один из колков.

– Какого рода инструмент тебе нужен? – спросил Тераэт.

Я подавил в себе желание подпрыгнуть. Должно быть, он подкрался ко мне с помощью какого-то колдовства.

– Что ты здесь делаешь? – Я свирепо посмотрел на Тераэта. – Нам с тобой разговаривать не о чем.

Он прислонился к двери.

– Я просто пытаюсь помочь.

– Нет, неправда, – рявкнул я. – В чем дело? Ты пошел за мной сюда, потому что я не выполнил приказ Хамезры? Компания мне не нужна, так что проваливай.

Тераэт ухмыльнулся и что-то сказал Сзару. Я мало что понял, но расслышал слово «обезьяна». Сзар ответил, рассмеялся и вышел из комнаты.

– Что ты ему сказал?

– Правду: то, что тебе не нужна его помощь. – Тераэт выпрямился. – У Шориссы есть лютня, а у Лонорин – цитра. Кстати, Лонорин тебя обожает, так что с радостью одолжила бы ее тебе. Видишь? Я тебе помогаю.

– Ты гад.

– По-моему, одно другому не мешает. В любом случае это лучше того, чем ты занимаешься сейчас – а именно ведешь себя как ребенок.

– Я веду себя… – Я сделал глубокий вдох, задержал дыхание, сосчитал до трех, а затем выпустил воздух с таким шипением, что любой трисс мне бы зааплодировал. – Я уже вел себя как взрослый человек, я приспосабливался к ситуации. И что? Сначала твоя мать отослала Калиндру. Затем, вместо обещанного учителя фехтования, она привезла сюда Дока. Думаю, мы с тобой сойдемся на том, что он обладает особым прирожденным обаянием. Я бы не поплыл через Сенлей, чтобы спасти его от крокодилов.

Тераэт не рассмеялся, но изобразил на своем лице особую гримасу, почти похожую на улыбку.

– Да, он осадил меня немного. Я думал, что ты за это его полюбишь.

– Может, мне не нужны конкуренты, – фыркнул я.

– Так позволь мне тебе помочь.

– Помочь мне? – Я рассмеялся – злобно и горько. – Ни тебе, ни Хамезре я не доверяю. Тьенцо – единственный человек, который ведет со мной честную игру. И какой из этого можно сделать вывод, если учесть, что именно она сделала мой гаэш? – Я снова посмотрел на инструменты. Мне нужно будет много практиковаться, прежде чем я научусь играть на этом. – Может, Сзар будет давать мне уроки.

Я направился к выходу, но Тераэт преградил мне дорогу.

– Тераэт, отойди.

– Я встретил ее в загробном мире, – сказал он.

Его ответ так поразил меня, что я ни с чем не мог его связать.

Вдруг я понял, что он имеет в виду девушку из Джората.

Глядя куда-то вдаль, Тераэт убрал руку и зашел в хижину. В тот момент я мог бы уйти – если бы захотел.

– Это произошло во время «Маэваноса». Я оказался в загробном мире, и… ну… она тоже была там.

– Значит, она умерла. Ты хочешь сказать, что она умерла. – Ужас стиснул мое горло. Я содрогнулся и выдохнул. Я ничего не мог понять. Я знал, что это бред – тосковать о какой-то женщине, которую никогда не видел и которая, возможно, мне даже бы не понравилась. Я знал, что это глупо.

Но мои ощущения от этого не менялись.

Тераэт поднял руки, словно сдаваясь.

– С формальной точки зрения я тогда тоже был мертв. Не все, кто бродит по загробному миру, попадают в Страну Покоя, – сказал Тераэт, очень осторожно подбирая слова. – Но мне не кажется, что она была мертва. Некоторые существа могут выживать в тех краях и странствовать там, когда им вздумается. Я готов биться об заклад, что она – одна из них.

– Ты про демонов? Но она не может быть… – Я почувствовал во рту вкус желчи. Да, да, она может быть демоном. Ведь, в конце концов, мне ее показал Ксалторат. Но я все равно не мог смириться с этой мыслью. Ксалторат, как и все демоны, про которых я вообще слышал, отвратительные, а не красивые[80].

– Демоны могут свободно ходить по загробному миру, но этой способностью обладают и боги, – сказал Тераэт.

– Она – не бог, – автоматически ответил я.

– О, ну ты-то, конечно, в этом разбираешься. Ты же эксперт по этой части.

– Этим можно объяснить то, как ты ее встретил. Но откуда тебе известно, что она важна для меня?

Он презрительно фыркнул и отвернулся.

– Это – один из вопросов, которые не стоит задавать. Ответ тебе не понравится.

– Тераэт…

– Я бы мог наговорить тебе разной чепухи о реинкарнации, судьбе и о душах, которые связаны между собой в разных жизнях. С другой стороны, я мог бы напомнить о том, что ты спал с моей бывшей подругой и что ты разговариваешь во сне. – Тераэт выставил вперед руки. – Выбирай ответ, который тебе по вкусу.

Внутри у меня все сжалось.

– Тебе рассказала Калиндра.

– Мне рассказала Калиндра, – подтвердил он. – Я узнал ее по описанию. Слушай, я понимаю, что у тебя нет особых причин нам доверять…

– Да, я помню. Ты еще сказал, что тебе поверит только дурак.

Он улыбнулся.

– Моя мать… – Тераэт умолк и посмотрел на свои руки. – Хамезра никогда не умела объяснять. Она выглядит, как жрица, но в душе она солдат, военачальник. Инстинкт заставляет ее сообщать только то, что тебе необходимо знать. Я понимаю, как это может злить. Раньше я бранил ее за скрытность, я требовал от нее ответов. Я так хотел взбунтоваться против нее, что я… – Тераэт умолк и уставился на стену. Взгляд его снова стал отсутствующим.

– Что? Договори до конца. Я хочу знать, что ты сделал.

– Я едва не погубил всех нас, – наконец сказал Тераэт, возвращаясь к действительности. – Не будь таким идиотом, как я. Мы хотим тебе помочь. Пожалуйста, прими нашу помощь.

– Даже если это помощь трактирщика?

У гнева – особенно праведного – есть одна особенность: он вызывает привыкание. Я кипел от ярости и не хотел успокаиваться, а Тераэт мне сочувствовал, убеждал меня, приводил разумные доводы и тем самым злил меня еще больше.

Тераэт покачал головой.

– Я не знаю, кто он, но вряд ли он обычный трактирщик. Иначе бы он поплатился за то, что так разговаривал с Хамезрой.

– И с тобой. А что это за история про твоего отца?

– Не твое дело. – Этот ответ был привычный и инстинктивный, однако Тераэт не стал его менять.

Я сжал губы. Если бы у нас только что не состоялся этот разговор, тогда бы я, возможно, удовлетворился этим ответом. Стоит ли мне лезть в это дело? Но меня слишком долго держали в неведении, и я всегда обо всем узнавал последним. Они знали обо мне все, а я о них – ничего. Это уже было невыносимо.

– Ты прав, – сказал я. – Это не мое дело. Но ты все равно мне расскажешь – потому что хочешь быть моим другом. И тебе хочется, чтобы я чувствовал, будто могу обратиться к тебе за помощью. Так что не веди себя, как твоя мать.

Мы уставились друг на друга.

Тераэт всплеснул руками и пошел прочь, но, сделав несколько шагов, повернулся.

– Ладно. Ты ведь знаешь, что твоя фамилия де Мон, как и у твоего отца?

– Проклятье! Отвечай на…

– Я отвечаю. Дай мне договорить.

Я взял себя в руки.

– Ладно. Продолжай.

– Ну вот… У нас, ванэ, все то же самое. Только мы выбираем одного из родителей, и тогда его фамилия становится первым слогом нашего имени. Ванэ не очень много, поэтому происхождение для нас – не та тема, от которой можно отмахнуться. Мое имя начинается на «Тер», точно так же, как имя моего отца начинается на «Тер», имя его бабки начинается на «Тер»… ну, ты понял. Ничего таинственного в этом нет. Когда ты слышишь имя ванэ, то в общем представляешь себе, кто его родичи.