Красно-белый. Том 4 (СИ) - Порошин Влад - Страница 25

5. Динамо (Москва)____________27___13___6___8___29 — 23___32

6. Динамо (Минск)_____________26___11___6___9___30 — 24___28

7. ЦСКА (Москва)______________27___10___7___10___33 — 29___27

8. Зенит (Ленинград)___________27___10___8___9____36 — 36___27

9. Арарат (Ереван)_____________27___9___12___6____33 — 25___25

10. Пахтакор (Ташкент)_________26___10___5___11___30 — 37___25

11. Черноморец (Одесса)________27___8___8___11___25 — 28___23

12. Кайрат (Алма-Ата)___________27___7___6___14___24 — 38___20

13. Локомотив (Москва)_________27___5___11__11___34 — 46___17

14. Торпедо (Москва)___________27___5___8___14___23 — 35___17

15. Нефтчи (Баку)______________27___5___8___14___21 — 38___17

16. СКА (Ростов-на-Дону)________27___5__12___10___29 — 47___17

17. Заря (Ворошиловград)_______27___4___9___14___29 — 47___15

18. Крылья Советов (Куйбышев)__27___6___3___18___16 — 46___15

— Что молчим, как партизаны на допросе? — снова пророкотал Старостин.

— Мы не молчим. Просто девушек, Николай Петрович, защищали, — брякнул Гаврилов. — Зачем кричать о хороших делах? И вообще, пора дать достойный отпор уличной преступности.

— С достоинством отстояли спартаковскую честь, — поддакнул я, бросив короткий взгляд на своих друзей, из которых сильнее всех пострадал Саша Калашников, ибо у него на скуле расцветала огромная разноцветная блямба, мы же по большому счёту отделались мелкими синяками и царапинами.

— Что же мне с вами делать? — пробубнил себе под нос Старостин. — Вот вы у меня где сидите, в печёнках, — прошипел он, постучав себя по печени. — В общем так, скоро приедет телевидение, работам как ни в чём не бывало. Ты, Калашников, сиди в номере и не высовывайся. Нечего таким лицом от экрана распугивать зрителей.

— Уже и упасть нельзя, — смущённо буркнул мой друг.

— Поговори мне ещё, — погрозил кулаком «дед». — А с тобой, Гаврилов, и с тобой, Никонов, поступим так: в воспитательных целях вы оба от матча с ЦСКА отстраняетесь. Посидите немного на лавке, глядишь и поумнеете.

— А шо со мной? — спросил Саша Заваров.

— Тоже играть не хочешь? — усмехнулся Старостин.

— Никак нет, хочу, — по-военному ответил наш юный полузащитник.

— Тогда иди и тренируйся, — отмахнулся Николай Старостин. — И вы тоже марш на разминку.

— Вот и погуляли, — пробурчал Гаврилов, когда мы вышли в коридор и пошагали на тренировочное поле.

— За дело получили, — улыбнулся я, — по справедливости.

Глава 12

Телевизионная съёмочная бригада приехала в Тарасовку около 12 часов дня. Возглавлял эту группу сотрудников «Останкино» Николай Николаевич Озеров, которому всё на нашей базе было давным-давно известно. Поэтому писать интервью с руководителями команды, с братьями Старостиными, он решил на берегу реки Клязьмы. Уж не знаю, о чём они там говорили, но когда телевизионщики спустя час вернулись на тренировочное поле, то вся наша красно-белая дружина уже была мокрая от пота и из-за осенней распутицы грязная с ног до головы. Приехавший с Озеровым режиссер, как только увидел наши чумазые лица, тут же замахал руками и заголосил, что снимать такое нельзя, ибо народ у телеэкранов такие художества не поймёт.

— Всем в душ, переодеваться и снова на поле, — пророкотал Николай Старостин.

«Вот и замечательно, вот и превосходно», — подумал я и, подойдя к Николаю Озерову и товарищу режиссёру, предложил:

— У меня есть замечательная идея. Пока у вас незапланированная пауза в съёмочном процессе, запечатлейте музыкальную группу «Мираж». Они уже в нашей столовой поставили инструменты и готовы для вас спеть.

— Что спеть? — скривил лицо режиссёр. — Футбольный марш?

— Аха, закаляйся, если хочешь быть здоров, — буркнул я.

— Никон, не дерзи, — прошипел на меня Старостин.

— Дело в том, что наш московский «Спартак» с этой музыкальной группой давно сотрудничает, — протараторил я. — Лично я, прямо здесь в Тарасовке написал несколько песен для этих талантливых ребят, и теперь они с большим успехом выступаю на разных московских площадках.

— Володя, это шутка? — улыбнулся Озеров.

— Николай Николаевич, когда есть на руках сертификаты из агентства по защите авторских прав, то уже не шутки, — совершенно серьёзно ответил я.

— А что? — вдруг заулыбался вечно хмурый режиссёр. — Это интересно. Футбол, футбол и вдруг музыка. Мужики, сматывай провода, идём в столовую.

— Доведёшь ты меня, Никон, до инфаркта, — пробормотал мне в спину «дед».

— Вы нас всех, Николай Петрович, ещё переживёте, — хохотнул я и побежал следом за телевизионщиками.

Надо сказать, что номер художественной самодеятельности от Гены музыканта, его двух коллег и трио хорошеньких девушек, режиссёру очень даже понравился. Правда, сначала на губах этого странного товарища гуляла пренебрежительная и снисходительная улыбка, но когда девчонки спели «Музыка нас связала», а затем «Солнечно лето», то у телевизионного режиссёра глаза полезли на лоб. И пока я не показал ему документы, что эти песни написаны именно мной, он разрешения на съёмку не давал.

Зато потом в прямом смысле слова закипела работа. И по задумке режиссёра Николай Озеров должен был у меня спросить: «Володя, а чем вы занимаетесь в свободное от игр и тренировок время?», а я должен было ответить, что у меня есть интересное хобби, и что я пишу музыку для своих хороших друзей. Далее камера переезжала на музыкантов и те пели только припев песни «Музыка нас связала». Но тут вдруг захандрила техника, затем у оператора кончилась плёнка, потом случилось что-то с осветительными приборами. В общем, коротенький эпизод с «Миражом» снимался ещё один час. Кстати, затем режиссёр попросил оператора отдельно снять ещё две песни: «Солнечное лето» и «Звёзды нас ждут». Чему я был откровенно рад.

Однако когда телевизионщики во второй раз вернулись на тренировочное поле, то вся красно-белая дружина вновь была грязная с головы до ног. Николай Петрович Старостин схватился за голову и приказал снова всем идти в душ и снова переодеваться. После чего «дед» пригласил всех сотрудников телевидения отобедать, чем Бог послал.

— Как оцениваешь выступление? — спросил меня Гена музыкант, складывая электроорган в багажник совей «Волги».

— Молодцы, — откровенно признался я. — Девчонки тоже высший класс. Я сунул двадцатку телеоператору, и он обещал показать это видео в редакции музыкальных программ. Вроде какая-то новая рубрика появилась «Молодёжь на эстраде». Так что всё пока идёт по плану. Что с кассетами? Напоминаю, что мне нужно ровно сто штук.

— Музыкального материала маловато, — хитро прищурившись, пробубнил музыкант.

— Восьми песен на первых порах будет достаточно, — отчеканил я каждое слово. — Остальную часть кассеты добьёте каверами ритмов иностранной эстрады. Учти, Геннадий, к декабрю, когда у меня закончится футбольный сезон о «Мираже» должны знать и слышать в каждом уголке Советского союза. Так как в декабре мы начнём большой гастрольный тур. Поэтому кассеты, хотя бы среднего качества, нужны уже в этом месяце.

— Придумаю что-нибудь, старичок, придумаю, — усмехнулся он.

И я, закончив дела с руководителем музыкальной группы, подошёл к Маше, с которой мы в эту субботу не очень хорошо расстались. Тем не менее бывшая танцовщица из варьете выглядела бодрой и весёлой.

— Ты как? — спросил я.

— Отлично, видишь — пою, — улыбнулась она.

— Этот твой бывший «покровитель» не достаёт?

— Ты же его так здорово отделал, что теперь он не скоро появится, — хмыкнула девушка. — Вон иди, кажется, тебя зовут.

Я оглянулся в сторону нашего жилого корпуса, откуда потянулись на поле мои партнёры по команде и отобедавшая, чем Бог послал, телевизионная бригада.

— Ладно, созвонимся, — буркнул я. — У нас в среду матч, придёшь?

— Нет, не люблю футбол, — выдавила из себя улыбку Маша.

«Всё правильно, — подумал я, посеменив на тренировочное поле, — в шоу-бизнесе нет ничего лучше чётких и деловых отношений. И нет ничего хуже, когда смешивается работа и личная жизнь. От этого возникает путаница, чехарда и из-за излишних эмоций страдает конкретное дело».