Красно-белый. Том 4 (СИ) - Порошин Влад - Страница 24

— В понедельник обмозгуем, — согласился я.

И тут на сцене музыканты заиграли новую композицию «Звёзды нас ждут», и большинство посетителей ресторана, побросав выпивку и закуску, потянулись на танцпол. Пошёл танцевать и я, чуть ли не насильно потащив с собой Александра Заварова, чтобы тот с молочного коктейля случайно не перешёл на коньячок. Пробившись поближе к сцене, я помахал рукой Маше, и та, кивнув мне в ответ, запела:

Ночь закрыла прошлого листы.

Одни мы в мире я и ты.

В руке твоей моя рука…

— Отличный музон, — крикнул мне в ухо наш новобранец из Ворошиловграда и, подняв руки вверх, стал танцевать некую смесь ламбады и гопака.

«Нормальный», — крякнул я про себя, ещё раз убеждаясь, что такое неприхотливое творчество с лёгкостью разлетится по стране и будущие шумные гастроли гарантированы. А вот нужно ли мне с головой окунаться в этот шоу-бизнес, где возможны разные криминальные разборки — это ещё очень большой вопрос. Деньги, само собой, лишними не будут, ведь надо и квартиру Тамаре купить и сделать задел на будущее. Ведь пока что футболом в СССР много заработать нельзя, не те времена. Ещё не скоро разные футбольные бездари, сидя на лавке, будут получать миллионы. Но какова будет цена этих денег из шоу-бизнеса? Как бы не надорваться.

— Мальчики, а мы к вам, — ко мне и Заварову протиснулись две подвыпившие дамы.

— А шо? Мы только за, — захохотал Александр.

Я же прежде всего покосился на Машку, которая с высокой сцены всё видела, и подумал: «Ничего, путь немного поревнует, ей полезно. Да и не факт, что мы с ней надолго вместе. Хоть музыка нас и связала и тайною нашей стала».

Из ресторана мы в прямом смысле слова выползли ровно в полночь, когда по народным преданиям оживает вся нечистая сила. Почему выползли? Потому что Саша Калашников еле держался на ногах и Юре Гаврилову, который тоже немного перебрал, приходилось его активно поддерживать. А ещё Саша Заваров вывел под руки двух весёлых дам, что требовали продолжение банкета и тоже покачивались на слабеньком московском ветру. Лично я вполне уверенно, так как был абсолютно трезв, вёл под руки бывших танцовщиц из варьете, а ныне солисток «Миража» — Машу и Олесю.

— Сейчас поймаю машину и отправлю этих гавриков в Сокольники, — кивнул я на своих одноклубников. — А потом провожу и вас.

— Поезжай куда хочешь, — прошипела Машка.

— Ну, это правда не мои знакомые, — улыбнулся я, кивнув головой в сторону Заварова и двух малознакомых барышень, которые в этот момент игриво чмокнули нашего юного полузащитника в две его розовые щёчки.

— В первый раз вижу, как моя подружка переживает из-за молодого человека, — захихикала Олеська.

— Это не смешно, — обиделась Маша. — Нам с тобой, Володя, наверное, надо о многом поговорить.

— Возможно, — пожал я плечами.

И через секунду произошло то, чего я меньше всего хотел и меньше всего ожидал. Из небольшого парка, что был разбит напротив гостиницы «Юность», вышла пятёрка молодых и крепких парней. И не смотря на плохое уличное освещение, одного из них я моментально узнал — это был бывший дружок танцовщицы Маши. И направились они в нашу сторону явно не в поисках, как пройти в библиотеку, спросить время или попросить закурить. Маша и Олеська мгновенно напряглись и, сделав шаг назад, чисто интуитивно спрятались за мою спину.

— Здорово, боксёр, — усмехнулся этот патлатый и модно одетый парень — Или футболист? Как тебя теперь правильно называть?

«Эпическая сила, — подумал я. — Мои парни пьяненькие, еле держат боксёрскую стойку, а, следовательно, нам сейчас накостыляют, а потом скажут, что нас было четверо против пятерых. Вот зараза».

— Можно ваше величество, можно ваше благородие, — прорычал я, готовясь к драке. — Сразу предупреждаю, у меня серьезные связи и длинные руки. Поэтому советую сначала хорошо подумать, чем раскапывать топор войны.

— А то что? — уже не так уверенно произнёс патлатый.

— А то кто-нибудь случайно выпадет из окна, — соврал я. — Я же говорю, за мной стоят серьезные люди.

Парни тут же стали о чём-то перешёптываться и спорить, и я, уже мысленно выдохнув, помолился футбольным Богам, что вроде бы пронесло. Как вдруг за моей спиной зарычал Саша Калашников:

— Удавлю, падлы!

И с эти нечеловеческим воем он бросился на этих уличных хулиганов. К сожалению, после первого же удара, что он пропустил, мой друг героически рухнул лицом на асфальт. Поэтому дальше завертелась стремительная круговерть банальной уличной драки, в которую влезли и Заваров, и Гаврилов. Лично я два своих первых удара выбросил точно в цель и мой противник, схватившись за лицо, тут же выбыл из потасовки. Затем мне удалось одному пробить ногой в колено, а третьему ловко расквасить нос. Однако досталось и мне. Пока я автоматически махал кулаками, отбиваясь сразу от нескольких нападавших, из моей брови что-то теплое покапало на скулу и поползло дальше вниз по лицу.

«Бровь разбили, суки», — догадался я, наконец-то, влепив патлатому правым боковым точно в подбородок. После чего драка сама собой внезапно прекратилась. Двое хулиганов, которые ещё стояли на ногах отскочили на несколько метров. Из нашей компании на ногах держался только я. И тут Юра Гаврилов, лёжа на асфальте, вытащил из кармана свои длинные ключи от дома и заорал:

— Разбежались, суки, стреляю без предупреждения!

— Мир, мужики, не надо стрелять, — забормотал один из нападавших. — Расходимся.

— Лады, расходимся, — кивнул я, вытирая с лица кровь. — Зря вы полезли. Ещё раз встречу, покалечу.

— Извини, футболист, мы аванс отрабатывали, — забубнил, сильно шепелявя, второй хулиган, который тут же принялся поднимать своих парней и патлатого главаря тоже.

Кстати, патлатый когда встал на ноги, то ничего не понимая и шатаясь как сомнамбула, тупо поплёлся вместе со своими бойцами в темноту московской ночи.

— Мальчики, а что здесь сейчас произошло? — спросила одна из дам, которая весь вечер танцевала с Сашей Заваровым.

— Помогли милиции, скрутить особо опасного рецидивиста, — соврал я, поднимая с асфальта Калашникова, у которого на скуле красовался огромный синяк.

А вот Заваров встал и отряхнулся сам, причём, судя по его внешнему виду, отделался он всего-навсего одним синяком под левым глазом. У Гаврилова распухла и кровоточила губа, зато всё остальное вроде бы было цело и невредимо.

— Нормально погуляли, — усмехнулся он.

И тут как на зло подъехал музыкант Гена на своей старенькой «Волге» и предложил подвезти Машу и Олесю до дома. И перепуганные девчонки, не говоря ни слова, запрыгнули на заднее сиденье, так как впереди сидела солистка Кристина.

— Значит, съёмка в понедельник? — спросил музыкант.

— Да, — кивнул я, — приедете на базу в Тарасовку к 12 часам, инструменты расставите в столовой. Когда телевизионщики будут снимать наш футбольный быт, споёте песню «Музыка нас связала».

— А может что-то ещё?

— Там посмотрим, — пробурчал я, помахав девчонкам рукой.

— Хороши, нечего сказать, — пророкотал Николай Старостин, когда в понедельник 8-го октября перед первой утренней тренировкой вызвал нас к себе «на ковёр».

И хоть после матчей прошедшего 27-го тура лидерство «Спартака» ещё сильней укрепилось, так как «Черноморец» из Одессы обыграл киевское «Динамо» 2:0, а «Шахтёр» Донецк и «Динамо» Тбилиси разошлись миром 3:3, чувствовалось, что Старостин откровенно зол. Кстати, самодельная турнирная таблица теперь висела не только около столовой, но и на стене кабинета нашего 77-летнейго главного тренера:

_____________________________И____В_­­__Н___П_____М______О

1. Спартак (Москва)____________27___22___3___2___75 — 22___47

2. Шахтёр (Донецк)____________27___15___8___4___44 — 22___37

3. Динамо (Киев)______________27___16___5___6___34 — 20___37

4. Динамо (Тбилиси)___________27___14___9___4___41 — 23___35