Лекарь драконьей матушки (СИ) - Юраш Кристина - Страница 12

— Как тебя зовут? — спросил император.

Я хотела было открыть рот, но Фруассар опередил меня.

— Августа Сеннет! — объявил он. — Довольно известная целительница! Ее очень хвалили!

— Значит так, — произнес император, а все притихли. В последнюю секунду жаркого спора один из магов выхватил у другого микстуру и едва не пролил ее на ковер. — Лечить мою матушку будет…

Все замерли.

— Она, — указал на меня перст императора.

— Нет! — возмутилась императрица, глядя на Дуремара, который уже давал ей какие-то консультации. — Я настаиваю на уважаемом господине Абермарле.

— Она, — повторил император, а я помню, как все посмотрели на меня.

— Ты что? Решил пойти против воли своей матушки? — опешила императрица. — Впервые в жизни?

В ее голосе слышались одновременно и какая-то гордость, и в то же время негодование.

— Да, — произнес император, вставая с кресла. — Она имеет право заходить в мой кабинет без стука, в любое время. Ведь речь идет о жизни моей матушки.

Все были в шоке. Старик с микстурой прокашлялся, словно судьба только что плюнула ему в лицо. С видом глубоко оскорбленным, он спрятал свое чудодейственное снадобье в сумку и гордо удалился вместе с остальными, обсуждая, как быстро за ними пришлют гонца, когда императрице станет хуже.

— Я знаю, почему ты выбрал ее, — послышался насмешливый голос императрицы. А ее синие глаза превратились в две подозрительные щелки. — Но я тебе сразу скажу. Я никогда не ошибалась в людях. И эта девушка мне не нравится!

— Она не должна тебе нравится, — отрезал император. — Она обязана тебя вылечить и поставить на ноги. Для этого любовь императрицы не нужна.

Я помню, каким взглядом императрица смотрела вслед сыну. И каким взглядом обожгла меня.

Внезапно воспоминания прервались. Сквозь полудрему я услышала стон.

Я прислушалась.

Нет! Мне не показалось!

— Ай! — послышался стон императрицы из соседней комнаты, а я открыла глаза. — Умираю… О боги… Как же мне плохо… Позовите сына… Умоляю…

Глава 25

Я подскочила на кровати, словно ужаленная, и бросилась к покоям императрицы. Свет мгновенно вспыхнул, и я увидела её лицо — бледное, как бумага, с заплаканными глазами, полными страха и боли.

Рука императрицы покоилась на животе, и она корчилась от боли, тихо всхлипывая, словно маленький ребёнок, которому пытаются помочь, но всё безуспешно.

— О, боги, как мне плохо, — прошептала она, едва разлепив пересохшие губы, — Болит… Как мне плохо… Ты меня отравила!

Моя первая мысль — что она доигралась со сладким, но, присмотревшись, я поняла, что симптомы другие. Лицо её было покрыто каплями пота, дыхание было тяжёлым, а глаза — расширены от страха. Это действительно было похоже на сильное отравление.

Я бросилась к графину с водой, хватая его с дрожью в руках, и стала быстро наливать стакан. Ее пересохшие губы прильнули к нему, и она осушила его до дна, словно жаждущий зверёк — жадно, с жадностью, которая пугала.

— Еще, — прошептала она с трудом.

— Пейте! Чем больше, тем лучше! — шептала я. — Вам нужно вымыть эту гадость из желудка! Давайте!

Она выпила еще стакан, осушив его с такой жадностью, что я испугалась. Несколько последующих стаканов — и я уже понимала, что остается только ждать. Внутри всё сжалось, сердце билось в тревоге.

— Что вы ели? — спрашивала я, подставляя ведро, — Отвечайте!

— Только то, — прокашлялась императрица, — что давала ты!

И её глаза сверкнули ненавистью.

— Так я и знала, что тебя прислали заговорщики! — прошептала она, кашляя водой, — Они тебя наняли, чтобы ты отравила меня!

Я была так напугана, что едва могла держать себя в руках. Ни скорой помощи, ни реанимации, ни глюкометра — ничего! Только вода и я. Всё казалось бессильным перед лицом этой ужасной ситуации.

Я упорно продолжала промывать ей желудок, стакан за стаканом, через «не могу» и «не хочу». Внутри всё тряслось, руки дрожали, и казалось, что сейчас я рухну без сил.

Не успела я опомниться, как послышались крики и топот ног. На шум и крики сбежались слуги, суетились, спрашивая друг друга, что случилось, кто кричит, кто плачет. Всё вокруг наполнилось гулом и тревогой.

Я продолжала промывать желудок, а императрица, взмахнула рукой и послала служанку к шкафчику. Та по указке взяла с полки маленький флакон — тонкий стеклянный пузырёк без опознавательных знаков, и протянула его императрице. Она, не раздумывая, осушила его и с трудом проглотила.

Смерть, кажется, разочарованно отступила, а у меня всё ещё тряслись руки. Состояние императрицы немного стабилизировалось, дыхание стало немного ровнее. Кажется, самое страшное — позади.

И тут, словно на сцене, в дверях появился император. Слуги учтиво расступились, давая ему пройти. Его красивые черные брови сурово сошлись на переносице, а взгляд показался мне холодный и пронизывающий.

— Она меня отравила! — прошептала императрица, глаза её полны паники. Она показала рукой на меня. — Она! Ее прислали заговорщики!

Глава 26

Я увидела, как страх отразился на ее лице, и сердце сжалось ещё сильнее. После такого заявления меня точно казнят. Но я не травила её! Откуда появился яд?

Я бросилась к кастрюльке, тщательно проверяя еду на наличие ядов. Но всё было как прежде — ничего подозрительного, никаких следов, что кто-то открывал крышку. Всё чисто, всё как полагается.

— Перестаньте ломать комедию, матушка! — произнёс император суровым, холодным голосом. — После того, что я видел недавно, я вряд ли поверю вам!

Но императрица, слабая и истощённая, едва могла говорить. Лежала, всхлипывая, словно ребёнок. И постоянно ощупывала свой живот.

— Все вон отсюда! — рявкнул Аладар, и его голос эхом разнёсся по коридору. Зрители тут же разошлись.

— Теперь я требую закончить этот балаган, — произнес он, сурово глядя на матушку.

Двери захлопнулись за последними зеваками, и стража оцепила коридор, словно опасную зону.

— Вот, — прошептала императрица, разжимая слабую руку, в которой лежал крошечный пузырёк противоядия. — Меня только что отравили! Мне пришлось выпить противоядие. И это сделала она!

Взгляд императора переметнулся на меня, и я почувствовала, как внутри всё неприятно вздрогнуло. Кому он поверит? Мне или ей?

— Я не при чем, — прошептала я, не зная, как доказать свою непричастность.

Я смотрела на бледную трясущуюся императрицу. Может, император прав? И она опять решила устроить цирк? Но тут же засомневалась, вспоминая, как она сыграла свою роль прежде. Нет, не похоже, чтобы это был театральный спектакль. Всё выглядело слишком убедительно, слишком реально. И я подумала, что ей на самом деле плохо. Но откуда тогда яд?

— Ее подослали заговорщики! — прошептала императрица, зубы стучали, словно в лихорадке, убеждая меня в том, что это не актерское мастерство. — Я уверена!

И в дверь протиснулся Дуремар, тихий и внимательный, словно тень. Он завертелся вокруг императрицы, словно заботливая мамочка вокруг ребенка. Меня ужасно раздражала его показная забота и бесконечный поток лести, но императрице это, видимо, нравилось!

— Да, она права! — сказал он твердо и уверенно. — Ваша матушка действительно была отравлена! и Все присутствующие обратили на него взгляды.

Тьфу ты! Тоже мне, эксперт!

— Госпожа, что вы ели и пили? — спросил Дуремар серьезным и обстоятельным голосом, поглаживая императрицу по бледной руке.

— Только то, что готовила эта девушка, — сказала она, указывая на меня. Сейчас ей было легче. — И мой сын этому свидетель. Я съела маленький кусочек — и, быть может, именно это и спасло мне жизнь. Если бы я съела больше, то, быть может, умерла!

Я поняла — она уверена в своих словах. Она считает, что я пыталась её отравить. И это было ужасно.

— Сейчас её должны осмотреть другие врачи! — сказал император, сохраняя холодный и решительный тон.