Ода Смятения (СИ) - Злобин Михаил - Страница 6

Волевым усилием заставляю себя расслабиться и говорю:

— Отпустите, всё нормально.

— Точно? Ты здесь? С нами? — насторожено глядит на меня Старый.

— Да-да, хватит уже меня обнимать, — раздражённо ворчу я.

Пара мордоворотов с сомнением переглядываются, но всё-таки отступают на полшага.

— Кабздец! Охереть! Ну ты и бешеный! — эмоционально пыхтел блондин. — Ты… ты ж их чуть не завалил!

Сейчас он уже не походил на того самоуверенного типа, которого изображал в ресторане. С него слетела вся напуская важность и дерзость, оставив только одну по-детски экспрессивную оторопь.

— Ну не завалил же, — поморщился я, ощущая, как меня постепенно отпускает горячка схватки.

— И часто тебя так перекрывает? — сочувственно поинтересовался Старый, воспринявший нашу стычку гораздо спокойней.

Я пожал плечами, не зная, что ответить. Это ведь мой первый день после возвращения. Кто ведает, может у меня и в самом деле с башкой что-то не так? Я же на полном серьёзе хотел убивать.

— Если нужна помощь специалиста, я тебе могу посоветовать хорошего мозгоправа, — доверительно сообщил Старый. — Там дядька опытный, многим нашим помог в мирную жизнь вернуться.

— Да, пожалуй, надо будет посетить, — потёр я расшибленный об морду Лукаша кулак.

— А это чё вообще за эквилибристику ты сейчас показал? — осторожно тронул меня за руку Витя. — Я такого ещё не видел, хотя контактными видами спорта с детства занимаюсь.

— Алавийская школа Vliegstaal Skole, — хохотнул я.

Но мою шутку юмора никто не оценил. Ведь в этом мире понятия не имели, что где-то существует народ темноликих, воспитывающий неподражаемых воительниц.

— Хрен знает, что за школа, но выглядит эффектно! — отдал мне должное Старый, а затем отвесил лёгкий дружеский подзатыльник блондину: — Вот тебе, блин и наёмник!

— Да какой там… спецура, походу, — ничуть не обиделся тот, потирая шею.

Внезапно наш разговор прервали клокочущее хрипение и булькающий кашель. Мы втроём обернулись к Сизому, который всё никак не мог подняться на ноги, и, честно говоря, видок у него был такой, будто он скоро преставится. Буро-фиолетовая рожа сейчас как никогда оправдывала полученное отморозком прозвище. Глаза вылезли из орбит, губы посинели, а руки тщетно царапали горло.

— Твою мать, да он же сдыхает! — снова запаниковал блондин. — Ох, епт, надо «неотложку» вызывать!

— Отставить! — рявкнул я так, что молодой парень едва в струнку не вытянулся. — Аптечку давай тащи, в ресторане точно есть!

— У меня в тачке была! Я ща! — Витя помчался к припаркованным на другом краю автостоянки внедорожникам, не посмев мне возражать или спорить.

— А ты, Старый, держи этого. Сейчас я буду кровь ему спускать. У него отёк на гортань давит, если не поторопимся, то дыхательный просвет вообще перекроет.

Здоровяк глядя на то, как я снова взялся за нож, поднял раскрытые ладони и попятился:

— Да ну на хрен, я не хочу, чтоб на меня потом этого трупа ещё повесили…

— Выполняй, блядь!!! — проревел я, награждая мужчину испепеляющим взглядом.

Тот что-то нечленораздельно пробурчал себе под нос, но подчинился. Матеря весь белый свет и причитая, он завернул Сизому руки и привёл его в относительно твёрдое сидячее положение. Я же, ощупав распухшую шею отморозка, создал крохотное плетение «Шила» и с филигранной точностью пустил очень близко к сонной артерии. Из гематомы, набухающей в области кадыка, хлынула почти чёрная кровь, но это и хорошо. Куда хуже, окажись она ярко-алой.

К тому времени, когда блондин прибежал с аптечкой, я успел тайком сотворить с полдюжины «Божественных перстов», пользуясь тем, что Старому не видно, что я там химичу. Морда Сизого постепенно потеряла жутковатый цвет, напоминающий гниющий томат. Дыхание почти выровнялось, стало глубже, но всё ещё сопровождалось устрашающими сипами. Но в целом батиному вышибале явно полегчало. Он даже попытался что-то сказать, но лично я не разобрал ни слова.

— Ну всё, жить будет, если в больничку обратится, — констатировал я, вытирая окровавленные руки об куртку Сизого.

— А аптечка? — с глупым видом сунулся Витя, протягивая оранжевый пластиковый бокс.

— Не понадобилась! — отрезал я.

— Ни хрена ж себе полевая хирургия! — восхитился Старый. — Так ты ещё и медик что ли?

— Мясник скорее, — недобро улыбнулся я, и физиономии у здоровяков заметно вытянулись.

— Слышь, Александр, а ты работу не ищешь случайно? — заговорил после непродолжительной паузы тёзка, закуривая ещё одну сигарету.

— Так у меня же есть, — ровным тоном отозвался я.

— Это по кабакам-то играть? — встрял в диалог блондин.

— Ну да, а тебя что смущает? — воззрился я на него.

— Не-не, ничего. Хорошая, наверное, тема, если так держишься за неё, — замотал белобрысой шевелюрой Витя.

Ишь, какой покладистый стал! А то, помнится, грозился мне лицо сломать. Верно про него Старый сказал — молодой, неопытный. Думает, что всё по жизни ему легко даваться будет, оттого и ведёт себя излишне борзо. Однако чужие авторитеты признавать умеет, этого не отнять.

— Ну, ежели что, то обращайся, — вернул на себя фокус внимания Александр. — Только сначала свой посттравматический синдром подлечи. Нам, конечно, бойцы завсегда нужны, но не беспредельщики. У нас контора серьёзная.

— Угу, спасибо за предложение, — махнул я на прощание этой парочке и отправился обратно к ресторану.

Хлопну, наверное, пару стопок, да домой поеду. Ой, а ведь надо к Глебычу заглянуть. Он за выступление со мной ещё не расплатился. С деньгами-то жить всегда приятней.

Троица плечистых мужчин, не принимавших участия во всеобщем веселье, негромко переговаривалась, непрестанно сканируя обстановку вокруг. Возле столика юбиляра, которого они сегодня оберегали от любых вероятных проблем и напастей, крутились только откровенно разодетые девицы, да парочка его приятелей. Можно было сказать, что активная служба перешла в фазу рутины. Поэтому все трое с нетерпением ждали, когда вернутся их товарищи и расскажут, как прошла воспитательная беседа с местным хамом, который нагрубил одному из близких друзей виновника торжества.

— Опа, а вот и пианист вернулся, — заметил один из них.

— Странно, рожа вроде целая, — неодобрительно зыркнул через плечо сосед.

— И всё же он какой-то слегка растрёпанный. Руки в крови, и на штанине след тёмный, — определил профессиональным взглядом третий член компании.

— Чёт я не догоняю… А наши тогда где?

— Да вон же они! Чуть позади тащатся!

И действительно, две плечистые фигуры сильно выделялись на фоне остальных гостей. Не заметить их было сложно.

— Есть чё выпить? — с ходу потребовал Старый.

— Ага, мне бы тоже, — поддакнул Витя.

— Воу, мужики, вы чего? Мы ж работаем. Дождитесь, когда нас отпустят, да поедем к девкам в сауну, как планировали…

Молодого парня вроде бы предложенный вариант устроил. Но мужчина считал, что ему нужно промочить горло прямо сейчас. Поэтому он сцапал ополовиненную бутылку вина и приложился к ней. В три больших глотка он осушил её и с хрипловатым «ух-х» поставил на столешницу.

— Трындец! — заявил Александр в ответ на вопрошающие взоры своих товарищей, и уселся, не давая больше никаких пояснений.

— Чё там было-то? — завозились от нетерпения приятели.

— Да вы просто охренеете! — возбуждённо заговорил блондин. — Пианист этот, на которого Сергеич залупился, ни разу не интеллигент! Дядя непростой оказался! Он там на парковке двух каких-то быков чуть на наших глазах не порешил. Я вам клянусь, братва, мы его вдвоём со Старым еле оттащили! Вот вроде и мелкий, а вертлявый, сука, как угорь! Ножичек выхватил, как давай им махать! Ну чисто циркач, твою мать! Отделал он их, конечно смачно. Там один ласты прям на месте чуть не завернул. Огрёб в кадык, дак вся шея раздулась, как зоб у жабы, прикиньте⁈

Все трое повернулись к Александру, желая получить подтверждение, либо же опровержение этим словам. Но тот хмуро продолжал смотреть в одну точку, не спеша принимать участие в беседе.