Двойник короля 17 (СИ) - Скабер Артемий - Страница 32

Кивнул в сторону Елены и Вероники. Перевёртыши ощутили, что о них говорят, и синхронно повернули головы. Газа на секунду изменились — зрачки вытянулись, радужка сменила цвет. Лица исказились в хищных улыбках, обнажая слишком острые для человека зубы.

— Ты ещё и с ней спал? — улыбнулся Жаслан сквозь боль и нехватку кислорода. На его лице появилось выражение брезгливого превосходства. — Какая мерзость!

Эти слова должны были меня задеть, но вызвали только усталое раздражение. Очередной фанатик со своими предрассудками. В любой стране, в любой культуре они одинаковы.

— Господин, разреши, я его кастрирую, а потом заставлю сожрать своё достоинство? — предложила Елена. Её голос звучал сладко, почти мелодично, что делало слова ещё более жуткими.

— Слышал? — кивнул, вздёрнув бровь.

Ледяной шип закрыл дверь. Магия отозвалась мгновенно, лёд сформировался из влаги в воздухе. Ещё один заморозил замок: тонкие кристаллы проникли в механизм, блокируя его надёжнее любого ключа.

Устроили, твари, балаган, мне всё обучение сломали! А ведь я очень ревностно отношусь к познанию нового. Весь план, все договорённости — под угрозой из-за этих идиотов с их предрассудками и ненавистью.

— Когда узнают… — захрипел и уже начал синеть монгол. Глаза его стали выпучиваться, а вены на шее вздулись от натуги.

— Не узнают, — оскалился, наклоняясь ближе. — Поверь. Мне проще, чтобы Жаслан прямо сейчас перестал существовать. А вообще знаешь что?..

Вот только монгол начал какие-то свои песнопения. Язык его двигался странно, произнося слова. Глаза закатились, показывая белки. Всё-таки шаман? Нет времени выяснять.

Я закрыл ему рот второй рукой и выпустил яд. Источник отозвался, жидкость выступила на кончиках пальцев — зелёная, густая, смертоносная. Ощущение покалывания появилось на коже.

Как же увеличились глаза, когда он понял. Зрачки расширились до предела, в них читался настоящий ужас. Мужик знает, что его ждёт.

Отпустил. Монгол съехал по стене. Пена изо рта, его трясёт. Тело билось в конвульсиях точно так же, как недавно Изольда. Ноги колотили по полу, руки хаотично дёргались, хватая воздух. Глаза остекленели, глядя в пустоту.

Потом подумаю, что с ним делать, пока пусть помучается. Возможно, он ещё может быть полезен, если найдёт в себе силы для разумного диалога.

Оглядел свой номер. Бардак: кровь на полу, на стенах, обломки мебели, осколки разбитой бутылки. Раненая монголка на кровати, отец и сын — у стены, Жаслан на полу. Изольда в трансформации рядом с двумя перевёртышами. Ситуация из просто сложной превратилась в катастрофическую.

— Что с Изольдой? — задал вопрос, обращаясь к девушкам.

Елена приподняла ей голову, укладывая себе на колени. Вероника проверяла пульс, прижав пальцы к шее, затем осматривала зрачки, оттягивая веки.

— Её намного дольше пичкали этими наркотиками, — поморщилась Вероника, тонкими пальцами ощупывая тело Изольды. — Будет тяжелее прийти в себя. Потребуется время.

— Отлично… — саркастически улыбнулся я. — Остаюсь без переводчика и того, кто хоть что-то знает.

Губы сами растянулись в холодной ухмылке. Ещё одна проблема к общему списку, ситуация усложняется с каждой минутой. Нужен новый план.

— Господин, мы!.. Я… — попыталась сказать Елена. Её глаза горели искренним желанием помочь, загладить то, что произошло с Изольдой.

Закрыл на мгновение веки, открыл. Вдох, выдох. Мысли в голове уже складывались в новую стратегию. Придётся импровизировать.

— Приглядите за ней, — сказал перевёртышам.

Взмахнул рукой, и они начали растворяться в серых нитях. Перед этим убрал действие клятвы крови: не хотелось мучить Изольду дольше необходимого. Магия окутала их, возвращая в пространственное кольцо. Девушки исчезли, забрав с собой бесчувственное тело Изольды, растворившись в воздухе, как утренний туман.

Так, с одной сложностью почти разобрался. Теперь… Посмотрел на оставшихся участников нашего представления. Каждый требовал внимания, каждый представлял либо угрозу, либо возможность. Нужно расставить приоритеты.

Подошёл к монголке, она была ещё жива. Кровь пропитала одежду, создавая тёмное, влажное пятно вокруг раны. Дыхание — слабое, прерывистое. Кожа бледная, с синеватым оттенком. Пульс частый, но едва прощупывается. Мой шип изменил траекторию, и нож не влетел ей в сердце. Повезло.

Так… Девушка шептала какую-то то ли молитву, то ли заклинание. Губы её едва заметно шевелились, произнося слова древнего языка. В уголке рта пузырилась розоватая пена — признак внутреннего кровотечения. Глаза полуприкрыты, взгляд затуманен.

Наклонился. Шаманка — ценный источник информации о рухах и местной магии. Нельзя допустить, чтобы она умерла. Вообще не терплю, когда трогают моё, аж зубы сводит.

— Что ж вы за спиногрызы такие? — спросил я, хотя знал, что она меня не понимает.

В её глазах мелькнул страх, когда я склонился. Девушка попыталась отстраниться, но силы покидали её тело, лишь слабый стон вырвался из пересохших губ.

Достал лечилку и выносливость — зелья в маленьких флаконах удобно легли в ладонь. Зеленоватая жидкость в одном мерцала, словно содержала крошечные звёзды. Во втором густая янтарная субстанция медленно перетекала, когда я наклонял бутылёк.

— Скажи «А-а-а»! — попросил девушку, поднося флакон к её губам.

Она уставилась на меня растерянными глазами. Удивление на мгновение вытеснило боль, ведь никто не ожидает помощи от врага. В её взгляде читался вопрос: «Почему?»

Выдернул нож резким движением, не давая времени на подготовку. Лезвие вышло из плоти с влажным звуком, и свежая кровь хлынула из раны.

— М-м-м-м! — простонала монголка, выгибаясь от боли. Тело её напряглось, как струна, пальцы судорожно сжали простыню.

— Почти, — улыбнулся, наблюдая за реакцией.

Зелье на рану — много и прямо в глубину. Холодная жидкость полилась в повреждение, и тело монголки затрясло. Придержал рукой. Девушка дёрнулась, пытаясь уйти от новой боли. Ладонь на её плече ощущала, как мышцы напрягаются под кожей. Жидкость шипела на ране, пузырясь и пенясь, словно вступала в реакцию с тканями. Запах — резкий, травяной, с нотками спирта и чего-то металлического.

Зубами открыл пробку и вторую лечилку влил ей в рот. Зажал нос, чтобы вынудить проглотить. А сверху добавил выносливость и ещё одну от боли. Заставил выпить всё до последней капли, несмотря на слабые попытки сопротивления.

Ну что за чудо? Доктор Магинский… Горько усмехнулся собственным мыслям: «Не самый бережный метод лечения, но эффективный. Главное — результат».

Оставил девушку приходить в себя. По телу уже разливалось целебное тепло зелий, цвет возвращался к щекам, дыхание становилось глубже и ровнее. Повезёт — выживет. А если нет? То мне будет очень «грустно», потеря ценного источника информации всегда прискорбна.

Поднялся. Кто там у нас следующий на «осмотр»? Взгляд скользнул по комнате, оценивая приоритеты. Жаслан — под действием яда, но я могу вывести его позже, если мужик окажется полезным. Шаманка выпила лечебные зелья, стабилизируется.

Подошёл к монголам — отцу и сыну. Они лежали у стены, куда я их отбросил. Лица, изрезанные когтями Изольды, представляли собой кровавое месиво. Но оба дышали. Открытые глаза следили за каждым моим движением, в них читался страх, смешанный с ненавистью.

Из пространственного кольца возникли кинжалы — почувствовал привычную тяжесть оружия в руках. Лезвия поймали тусклый свет, мягко блеснув. Магия отозвалась мгновенно, создавая ледяные кляпы, которые я бесцеремонно вставил в рты монголам. Кожа вокруг их губ сразу покраснела от холода.

Удар в ляжку одному, чтобы пришёл в себя, и ещё один второму. Несильно, только чтобы сфокусировать их внимание. Боль — отличный способ прочистить мозги. Глаза монголов расширились от шока, тела дёрнулись. Они попытались что-то сказать, но кляпы во рту превращали слова в нечленораздельное мычание. Был соблазн выполнить своё обещание о неразмножении, но я же «добрый доктор». Мой внутренний хомяк сегодня великодушен.