Телохранитель Генсека. Том 3 (СИ) - Алмазный Петр - Страница 16

— Кому нужны твои правила? — Леночка показала сестре язык и закричала:

— Ура!!! Мы будем делать неправильную шоколадную колбасу!

На кухне было уже убрано — я немного разобрался с утварью и посудой в первый же день, как заселились в эту квартиру. Позже навел уже более основательный порядок. Сейчас открыл навесной шкаф, достал коричневую коробочку, на которой было написано: «Золотой ярлык». Следом банку сгущенки и пакет с печеньем. Достал из холодильника кусок масла.

— Папа, а где шоколад для нашей колбасы? — спросила Леночка, рассчитывая увидеть шоколадные плитки.

— А мы его сейчас сами сделаем, — я улыбнулся, глядя на недоверчивую гримасу, которая появилась на ее мордашке.

Я посмотрел на продукты — вроде бы ничего не забыл. Признаться, кулинар из меня не очень, но некоторые рецепты знаю наизусть. С шоколадной колбасой уж точно ничего не напутаю — столько раз, будучи еще молодым Владимиром Гуляевым, готовил ее для своей дочери, когда та была маленькой.

— Лена, тебе серьезное задание: ты будешь ломать печенье.

— Ура! — обрадовалась Леночка, запуская руку в пакет с печеньем.

— Да погоди ты, не на стол же! — поставил перед дочкой большую глубокую миску. — Сюда. Вот прямо на мелкие кусочки ломай.

— А я что буду делать? — Таня пританцовывала возле стола.

— А мы с тобой приготовим «шоколад»!

— И я хочу шоколад! — возмутилась несправедливостью Леночка.

— Лена, мы же не будем его без тебя есть. И как только приготовим — тебе первой дадим попробовать. Договорились?

— Ну лаадно…

Мы с Таней слегка растопили масло на водяной бане. Не так, чтобы оно стало совсем жидким, а только приняло консистенцию крема. Добавили к нему банку сгущенки. Тщательно все перемешали.

— А теперь главный секрет шоколадной колбасы, — сказал я загадочно. — две большие ложки какао с горкой. Одну ложку добавляешь ты, Танюша, а вторую Леночка. Шоколадная колбаса получается очень вкусной, когда ее готовят дружно!

— А мы и так дружные! — уверенно заявила Таня и вдруг чихнула.

Какао с ложки осело тонкой пленкой на ее лице и одежде.

— Я тоже так могу! — И Леночка, прежде чем я успел ее остановить, дунула на свою ложку с порошком «Золотой ярлык». От себя, естественно. Я едва успел зажмурить глаза. К когда открыл их, девочки хохотали.

— Папка, ты на негра похож!

— Или на кочегара! И ты, Таня, тоже на кочегара похожа!

Я не остался в восторге от такой шутки, однако и ругаться не стал. Кое-как вытерлись — все равно после такой кулинарии потом придется целиком купаться — и продолжили готовку.

— Вот и готов наш шоколад! — сообщил я, позволив Леночке облизать ложку. — А теперь давайте всыпать в него раскрошенное печенье и перемешивать.

В кухню заглянула Светлана.

— Что здесь такое интересное происходит?

— Мама, уйди! У нас сюрприз! — в один голос закричали дочери.

— Ладно, не буду мешать, — Света улыбнулась и предупредила: — Только постарайтесь не сильно свинячить, убирать сами будете.

Я достал из кухонного шкафчика целлофановые пакетики.

— Осталось только разложить нашу колбасу…

— Что-то это совсем не похоже на колбасу, — разочарованно протянула Леночка. — Просто каша какая-то!

— Подожди, дочка, еще не время…

Я разделил массу на три части, выложил ее на целлофановые пакетики и показал, как раскатать в колбаску.

— А теперь можно есть? — девочки уже «напробовались», пока готовили, но им все-таки не терпелось нарезать шоколадные колбаски на кусочки.

— Нет, она пока должна застыть в холодильнике. Так что самое время убираться, как маме обещали. А потом мыться, причем всем.

Я отправил дочек в ванную, а сам принялся за уборку. Кухню мы, конечно, уделали знатно! Зато с каким удовольствием потом пили чай с новым десертом!

После обеда Светлана и дочки прилегли отдохнуть и заснули. Дневной сон на фоне последних напряженных дней пойдет на пользу, и я не стал их будить. На цыпочках прошел в зал, сел в кресло и с удовольствием вытянул ноги.

Валентину Ивановну, несмотря на все наши конфликты, мне было очень жаль. Вот не жадничала бы, не поехала бы забирать ненужные ей на юге шубы — была бы жива. Но, как говорится, на все воля Божья. Я сам-то остался жив только потому, что афганский оппозиционер вместо меня заскочил в кабину.

Расследование провели серьезное, но того «техника», что организовал падение лифта, не нашли. Я бы очень удивился, будь это по-другому. Но думаю, что это были чисто афганские разборки…

Сейчас у нас конец августа семьдесят седьмого года. Уже в следующем году будет серьезная встряска в Афганистане. Апрельская революция начнется с убийства видного деятеля народной демократической партии Афганистана — Мира Акбара Хайбара. Стрелка так и не найдут, будут ходить слухи о причастности к убийству спецслужб президента Дауда. Это выльется в многотысячную демонстрацию, а полиция жестоко разгонит протестующих, тем самым подлив масла в огонь. Одновременно службы безопасности начнут аресты лидеров НДПА. Хафизулла Амин поднимет вооруженное восстание. Страна полыхнет и в прямом, и в переносном смысле.

На Лубянке считали, что целью киллера был афганский политик, а покушение на меня даже не рассматривалось. И я тоже поначалу так думал. По крайней мере до следующего дня.

Глава 8

Утром солнце било в глаза, прорываясь сквозь воздушные, полупрозрачные шторы. В открытую форточку задувал теплый летний ветерок, шурша тонким тюлем. Живи я в деревне, сейчас лежал бы вот так, умиротворенно закрыв глаза, и слушал пение птиц. В городе «птички» были другими, их пение заменяли трамвайные звонки и сигналы автомобилей. Подумал, что надо будет заменить на более тяжелые портьеры, желательно, темные, и открыл глаза. Повернулся к супруге и не смог удержаться от улыбки. Она так смешно сопела во сне — почти так же, как дочки.

— Светка, просыпайся! — осторожно дернул отросшую прядь волос, заправил ее за ухо, погладил по щеке — реакции ноль. Продолжала спать так же крепко, будто перед этим неделю копала картошку или собирала хлопок на плантации.

Попытался сдернуть с жены одеяло, но не тут-то было! Она вцепилась в край и лихо, одним движением, завернулась в него с головой. Из складок одеяла наружу торчал только нос. Я легонько щелкнул ее по кончику носа и, склонившись к самому уху, прошептал:

— Светочка, завтра первое сентября.

— Как завтра⁈ — страдальчески простонала сонная супруга. — Володя, почему ты мне вчера не напомнил? Это просто уму непостижимо — забыть о первом школьном дне дочек⁈ Какая ж я мать после такого?

— Ну и что ты так запаниковала? Первое же не сегодня — завтра. Стоит так волноваться? — я действительно не понимал ее страхов. Ну первый учебный день — и что? Даже то, что девочки пойдут первый раз в новую школу, не причина для такого переполоха. — Свет, что мы за день два букета не организуем?

— Володя, ты все-таки мужчина и не понимаешь женских забот. Если бы дело было только в цветах… Мы же не готовы к школе, вообще не готовы. Абсолютно — от слова «совсем», — Светлана тяжело вздохнула. — Как же я спать хочу…

— Давай так, ты немного подремлешь, а я сделаю тебе кофе и принесу. В постель.

— А я с сонных глаз опрокину чашку с кофе на казенную постель.

Только усмехнувшись в ответ, я прошел на кухню, открыл шкаф. Турка, которую я заприметил давно, стояла на верхней полке. Достал, перевернул и посмотрел на донышко — инвентарный номер 127/14. Усмехнулся — какая прелесть! Надеюсь, инвентаризацию проводить, пока мы тут живем, не будут. Вспомнилась сцена из фильма «Служебный роман», когда во время разговора Новосельцева с его начальницей в кабинет «нашей мымры» ворвалась бригада горластых теток во главе с Георгием Бурковым.

Кофе, слава богу, на месте. Та самая пластмассовая банка с плотной крышкой, из нашей прежней квартиры в Кратово. Признаться, я ее не сразу нашел, думал, теща — земля ей пухом — тоже упаковала в свои узлы и загрузила в контейнер. Хотя её сестра Анна кофе не любила, предпочитая смаковать какао с печеньем и потягивать благоухающий травяной чай. Но если бы такой «подарочек» попал ей в руки, тоже бы не пропал — использовала бы как удобрение для цветов.