Штурмовик из будущего 4 (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич - Страница 8

— О чем это она? — удивился Григорий, снимая шапку.

— А, не обращай внимания, — отмахнулся от него Прорва. — Там места просто особые сделаны для командования и Героев в отдельном закутке.

— Вон оно как, — криво ухмыльнулся экспат и потянул вниз молнию на своей меховой куртке. Та с треском опустилась, открывая грудь в Золотых Звездах и тяжелых гроздьях орденов и медалей. — Не переживай, красавица, мне там тоже можно.

— Ничего себе! — округлила глаза девушка, густо покраснев. А по столам завтракающих летчиков прокатился удивленно-восхищенный гул: «Дивин! Кощей!» — Простите, товарищ майор, под одеждой было не видно. Проходите, прошу вас!

— Гляди-ка, не обманул, — сказал экспат, сыто отдуваясь, когда они вышли на улицу после завтрака. — И впрямь кормят замечательно. А пирожки с повидлом — это отдельная песня!

— Я же говорил, — благодушно улыбнулся Рыжков, прикуривая. — Двинули в штаб. Я провожу тебя, но потом, извини, убегу на аэродром — дела! Нужно машины новые облетать.

— Ух ты! — загорелся Дивин. — Много пригнали?

— Пока на эскадрилью.

— С завода или после ремонта?

— Обижаешь, новье! Не хватало еще нам за кем-то остатки подбирать.

— А стрелков тоже прислали?

— Не, их пока еще нету. Обещали со дня на день. Так что, ждем-с!

Нужное здание оказалось хитро спрятано и замаскировано в небольшом леске, примыкавшем к летному полю. Рядом притаились два зенитных расчета. Орудийные стволы настороженно уставились в серое небо.

Часовой у крыльца тщательно проверил документы Григория, внимательно осмотрел летчика с головы до ног.

— Проходите!

Внутри Дивина встретил дежуривший по штабу сержант с красной повязкой на рукаве. Он задал несколько вопросов, выясняя, что именно нужно гостю, а потом проводил его до двери, выкрашенной светло-зеленой краской.

— Полковник Карманов здесь располагается, — указал он на кабинет. — Вы постучитесь и заходите, он с утра на месте был.

— Разрешите? — дернул ручку двери на себя экспат.

— Кого там черт принес? — поднял голову от бумаг старый знакомый по штурмовому полку. — А, это ты, Кощей? Заходи, заходи, жду тебя уже давно. Где ходишь-бродишь? Мне доложили, что ночью прилетел. Да ты не раздевайся, холодно здесь. Шапку вон снимай, да садись. Вольф, platz![1]

— Так точно, ночью, — кивнул Дивин, глядя с интересом на здоровенную, черную, как смоль, овчарку, что поднялась, было, со своего места в углу и низко зарычала, обнажив здоровенные белоснежные клыки. — Но меня предупредили, что вы только утром будете, поэтому ушел в казарму. А утром пока белье у каптенармуса получал, пока завтракал — вот и задержался маленько.

— Ну, понятно, — Карманов размял папиросу. — Да ты садись, говорю, в ногах правды нет. Кури, если хочешь.

— Спасибо, — настороженно сказал Григорий. Не нравилась ему доброжелательность бывшего комэска, ой, не нравилась. Не мог такой гнилой человек вдруг ни с того, ни с сего столь резко измениться. Значит…рупь за сто, ему что-то нужно от экспата. В принципе, памятуя о том, как Карманов рвал жопу, чтобы отхватить по-быстрому орденок и смыться поскорее с фронта обратно в тыл, под крылышко к своему высокому покровителю, можно было с большой долей уверенности предположить, что и здесь он преследует подобные цели.

— Sitz, Вольф, sitz![2] — полковник снова прикрикнул на пса. Тот с видимой неохотой подчинился. — Не слушается, зараза, — беззлобно ругнулся Карманов.

— А почему вы ему команды подаете на немецком? — с любопытством спросил Дивин.

— А, долгая история, — командир авиагруппы глубоко затянулся и выпустил тонкую струю дыма в потолок. — Если совсем коротко, то дело тут вот в чем: фрица одного как-то сбили, но он не грохнулся, а сел на вынужденную. Экипаж взяли в плен. Ну, разумеется, тех, кто в живых остался. Начали машину обыскивать, а у пилотов в кабине «хейнкеля» эта зверюга оказалась. Хотели сначала пристрелить, но он неожиданно ко мне подбежал, у ног сел и так преданно стал смотреть, что, веришь, рука не поднялась. Вот с тех пор и вожу с собой. По-русски не понимает, поэтому приходится на немецком с ним общаться. Но, видать, хреновое у меня произношение, через раз выполняет.

— Или прикидывается, — предположил Григорий. Неожиданно для себя он вдруг решил слегка похулиганить, потянулся аурой мантиса к овчарке и постарался припугнуть ее. Пес было оскалился, заворчал, даже дернулся с места, будто собирался кинуться на чужака, но затем вдруг тихонько взвизгнул и лег, прижав морду к полу. Непонятно, что именно он увидел или почувствовал, только вид у овчарки стал довольно жалким. Дивину мгновенно стало стыдно и он немедленно прекратил давление на нее.

— Что это с ним? — ошарашено уставился на собаку полковник. — Вольф? Вот зараза немецкая, хрен поймешь, что у нее на уме.

— Скажите, а какие цели ставятся перед нашей группой? — экспат решил отвлечь Карманова. — Мне в Москве говорили, что на месте все инструкции получу.

— Чего? — рассеянно спросил полковник, по-прежнему глядя на тихонько поскуливающего пса. — Ты о чем? А, инструкции! Да-да, сейчас все расскажу и даже покажу, — Карманов тихонько хохотнул. Полез в свой стол и вытащил из ящика картонную папку, завязанную на веревочный узелок. — Где же у меня здесь это? Угу, угу. О, нашел! — Он отложил в сторону несколько листов бумаги, и убрал папку обратно и вдруг задал довольно неожиданный вопрос. — А вот ответь-ка мне, Кощей, куда в ближайшем времени мы двинемся?

— Вы о чем? — насторожился Дивин.

— Ну как же, мне все уши в штабе армии прожужжали, какие у тебя блестящие аналитические способности, — заулыбался полковник. Глаза его при этом оставались пустыми и холодными. — Вот мне и стало любопытно, насколько эти утверждения обоснованы?

— Вон оно что, — медленно произнес Григорий. — Что ж, извольте, — он собрался с мыслями. — Я думаю, что не открою военную тайну, если предположу, что в самом ближайшем времени предстоит освобождение Крыма. Украину практически полностью очистили от немчуры, пора завершить начатое. Ну а потом…потом возможны наши удары в той же Прибалтике и Белоруссии.

— Хм, любопытно, — недовольно дернул щекой Карманов. — И ведь почти угадал. Молодец. Не обманули меня.

Экспат опустил голову, пряча презрительную усмешку. Нашел с кем соревноваться, придурок — весь ход Великой Отечественной был прекрасно известен Григорию после той памятной встречи с Махровым в московской гостинице. Конечно, нынешнее развитие событий немного отличалось от канонического, но не так, чтобы можно было говорить о новой временной линии.

— Раз уж ты такой провидец, — язвительно сказал полковник, — то не буду ходить вокруг да около. Ты совершенно прав: на очереди — Крым! Что можно сказать на данный момент о тамошней фашистской обороне? — Карманов потянулся за отложенными бумагами. — Наша разведка сообщает: весь полуостров по своему рельефу резко делится на две части: северная — равнинная. Там хорошо развитая сеть дорог. Южная часть — горы, леса. Здесь дороги преимущественно идут вдоль побережья. И главная проблема в том, что трудно использовать на этом участке механизированные части. А еще противник создал там несколько полос обороны, каждая из которых является, сама по себе, мощным узлом сопротивления. Траншеи, пулеметные гнезда, огневые позиции для пушек и минометов, всевозможные доты, дзоты, стальные колпаки, противотанковые рвы. Общая глубина обороны до семидесяти километров!

— Серьезно они укрепились!

— Да уж, крепко гансы в землю зарылись, трудно будет их оттуда выковыривать, — вздохнул Карманов. — К слову, кроме них там еще и румыны имеются. Но у нас после осенних операций появились плацдармы на южном берегу Сиваша и на Керченском полуострове. Тогда, правда, силенок не хватило успех развить.

— А что по их авиации известно?

— Здесь тоже фрицы не поскупились. Основные аэродромы расположены в Багерово, Сарабузе и на мысе Херсонес. Базируются там подразделения отборных асов, вояки они отменные. Особенно те истребители, что с Херсонеса. Всего где-то сотни две машин. Точнее не скажу, разведданных не хватает.