Сказки долгой зимы (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич - Страница 38

Лиарна ткнула пальцем в упаковку каши, ткнула пальцем себе в голову, обвела тем же пальцем вокруг, потом развела руками, пожала плечами и вернулась к еде.

— Смысл этой пантомимы от меня ускользнул, — признался Ингвар. — Ты хочешь сказать, что дело не в каше, а в наших мозгах?

Девушка кивнула и повторила жест, сделав круг пальцем.

— И в мире вокруг?

Кивок.

— Да уж, с миром здешним что-то капитально не так, — признал Ингвар. — И до Катастрофы было странно, а сейчас и вовсе. Меня с первого дня преследует ощущение, что он какой-то ненатуральный, переупрощенный, словно его кто-то выдумал, а не само так сложилось. Выдумал, не сильно заморачиваясь подробностями, и реализовал как получилось. Словно это не мир, а инструмент для какой-то задачи, а люди в нём просто детальки. Что ты киваешь, Лысая? Это так и есть?

— И что это за задача такая, требующая для реализации целого мира? — спросил Драган. — Что может быть настолько больше мира?

Девушка только покосилась на него мрачно, так что ответил Ингвар:

— Мне приходит в голову только один ответ: Мультиверсум. Великий Фрактал, или как там ещё его называют. Только он идёт уровнем выше. И если этот мир затыкает в нём какую-нибудь важную дырку, то…

Лиарна, не сдержавшись, фыркнула в стакан с чаем, забрызгав стол.

— Ты чего?

Она только отмахнулась, смеясь.

— Вот и пойми тебя, — вздохнул Ингвар. — Ладно, подъезжаем уже. Давайте собираться.

* * *

Поезд ожидают. Представители общины встретили их под сводами тоннеля, недовольно жмурясь с отвычки на падающий снаружи свет. Вперёд выступил председатель Совета Горчин:

— Хмырь вынули вощение пересолить мех в автоклав! Метод пыхать консерву! — заявил он торжественно прибывшему на паровозе представителю администрации Кареграда. — Жёлуди столовой заправляться в жуть.

— Э… Вы что-то поняли? — тихо спросил Немановский посланник у Ингвара.

— Ни черта, — признался тот. — Йована, переведите, пожалуйста.

— Мочим насрал гора осеменяться, — сказала пожилая женщина. — Шлак будень шлем пучит.

— Значит, женщин у вас тоже накрыло?

— Егерь швы разом оказия. Дурак раком годы.

— Просто кивните, если вы с нами в новый анклав, — терпеливо сказал чиновник. — Или помотайте головой, если решили оставаться здесь. Нам ещё назад ехать, причём вагоном вперёд, разворотного круга тут нет.

Йована и Горчин изо всех сил закивали.

— Первой партией заберём человек десять, они подготовят вам место в одном из корпусов, завтра пригоним ещё пару вагонов, надо вывезти здешние запасы. Напоминаю, ваше согласие означает, что община вливается в анклав на общих основаниях, никакой автономии. Рядовыми членами.

— Говно ломы жуковредители! — возмутился Горчин.

Представитель Кареграда его на этот раз, как ни странно, понял:

— Чтобы стать руководителями там, вам придётся сначала проявить себя. Старые заслуги не действуют. Собирайте вещи…

* * *

— Привет, Милана, — сказал Ингвар. — Помнишь Лысую Башку?

— Ровно выгнулась? — спросила девушка. — Бред пожимала…

— Ох… И до тебя, значит, афазия добралась?

— Я… Сейчас… — блондинка сделала над собой заметное усилие, глубоко вдохнула, постояла пару секунд зажмурившись и ответила: — Да, с каждым разом всё тяжелее. Трансляции записей работают гораздо хуже, чем прямой эфир. Я тут внизу ещё держусь, в Убежище есть что-то вроде остаточного фона… Не знаю, как правильно сказать. Мне вообще трудно говорить, простите.

— Вяжись дубиной швы отправились! — утешил её Деян. — Балда совсем облезут манку шепчет.

— Он считает, — пояснила Милана, — что здесь есть небольшой аналог излучателя, точнее, нечто вроде его интерфейса… Я не очень разбираюсь. Совсем слабенький, даже наша небольшая община превысила предел числа абонентов, и он не работает.

— Да, — кивнул Драган, — так посыпались несколько анклавов: принимали слишком много людей, и в какой-то момент излучатель переставал на них действовать, хотя и не отключался. Спаслись те, у кого хватило решимости моментально избавиться от излишков населения. Поэтому Неман так осторожничает, никто не знает, где этот предел.

— То есть когда все уедут, вам хватит? — уточнил Ингвар.

— Деян считает, что да.

— Ладно, дело ваше. Как там Юльча?

— Только что проснулась. Хотите её покормить?

— А можно?

— Думаю, да. Она по вам скучает, мне кажется. Может, будет меньше баловаться за столом.

Деян шумно выдохнул и нахмурился, но промолчал.

* * *

— Юльча-Юленька, привет, что сегодня на обед? — пропел Ингвар, пододвигая к себе миску. — Не очень каша вкусная, и Юльча совсем грустная?

— Каса!

— Да ты ж какая умница! Ну-ка… — он попробовал кашу. — Незнакомый вкус… Но, ты знаешь, не так уж плохо. Сладенько. Как сосиски в сиропе. Давай-ка ложечку за маму? Что ты крутишь головой? Вон, перемазалась вся. Открывай ротик. Нет? Слишком просто для такой хитренькой Юльчи? Ладно…

— Сорока-ворона,

кашу варила,

ну, как «варила»,

на складе добыла,

кипятком зали́ла,

Юльчу кормила.

Юльча капри́зит,

каша не лезет,

хочется Юльке

вкусненькой булки.

Булочки нету,

дадим ей конфету,

за то и за это

из Кареграда с приветом…

Ингвар достал из кармана шоколадную конфету в ярком фантике и помахал ей перед носом девочки. Та радостно захлопала ладошками.

— Ай! Ай!

— Развернём бумажку,

но сначала кашку!

Ложка взлетает,

кашку хватает,

вверх поднимает,

к Юльче подлетает,

в рот ей ныряет!

Девочка, смеясь, открывает рот, получает порцию каши, тянется к конфете.

— Нет-нет, давай сперва ещё кашки. Мама не одобрит, если я тебя накормлю только конфетой.

— Мама! Ам!

— Да ты ж наша разговорчивая! Главные слова уже знаешь, остальное приложится. Давай-ка ещё по кашке врежем.

— Помешаем ложкой кашу

и покормим Юльчу нашу.

Наша ложка летит в ротик,

каша падает в животик!

Девочка открывает рот, съедает порцию, потом прикрывает его ладошкой и мотает головкой, сдавленно хихикая.

— На кормление Юльчонка

с прибаутками хожу,

кашу ложкой помешаю

и конфетку покажу!

— ещё одна порция отправляется в рот, повторяется пантомима с ладошкой.

— Шоу должно продолжаться? — смеётся Ингвар. — Просто так есть скучно? Мне не трудно.

— Травку кушает корова,

кустик кушает коза,

ну, а Юльча любит кашку,

озорная егоза!

— ладошка отодвигается ото рта, пропуская ложку.

— На таможню пришла ложка,

кашки зацепив немножко,

вот товарный манифест:

эту кашу Юльча съест!

— ложка ныряет в рот.

— Эту кашу наша банда

доставляла контрабандой,

ее Юльча изымает,

себе в ротик отправляет!

— ладошка послушно пропускает порцию.

— Вот лежит кашка,

в Юльчиной чашке,

мы её ложкой

зацепим немножко,