Табельный наган с серебряными пулями (СИ) - Костин Константин Александрович - Страница 40

Я снова посмотрел на пятак в моей ладони. По нашему профилю, значит… Хм…

— Товарищ Чеглок, а не продадите ли мне свой коробок спичек за вот этот пятачок?

Мой начальник заухмылялся, улыбнулся и Волков. Вот улыбка у него была, конечно, широченная, прям, как будто не на него шитая.

— Угадал, Степа, угадал. Это — неразменный пятак.

4

Неразменные пятаки в наше время встречались редко. Я, честно говоря, и случаев-то таких не помню. Что такое в наше время пятак? Ничего серьезного на него и не купишь, так баловство одно. Вот неразменный рубль или золотой червонец — совсем другое дело. Но, с другой стороны — суть одна и та же.

Что такое неразменная монета? Монета, которую ты не можешь отдать, потерять, подарить, выкинуть, и, самое главное — потратить. Отдашь ты, допустим, пятак за фунт соли, отсыплет тебе продавец сдачи три копейки, отойдешь в сторону, заглянешь в карман — а у тебя там снова этот же пятак лежит. И соль со сдачей остались. Как это называется? Волшебство, да. А с точки зрения уголовного кодекса? А с точки зрения кодекса это — мошенничество, сопряженное с использованием волшебных предметов, статья 321, до двух лет заключения. Ну, или, учитывая, что ущерб-то невелик — можно штрафом отделаться.

Это при условии, что ты монету от другого человека получил.

Есть всего два способа избавиться от неразменной монеты. Вернее, три — первый, это если ты, после того, как она тебе в руки попалась, ничего на нее не покупал, а сразу отдал или выбросил. Она не успела к тебе привязаться, поэтому потеряется с легкостью. Ну а если ты нашел такую кем-то выброшенную монету и успел на нее что-то купить и, самое главное, получить сдачу — это ключевой момент — то тогда остаются два способа. Первый — отдать неразменную монету со сдачей, если у тебя кто-то покупает. Поэтому владельцы старались такие пятаки отдельно держать. Чтобы ненароком ее не лишиться. Ну а второй способ — если у тебя ее по закону конфискуют. Против милиции ее волшебство бессильно будет.

Так что, если ты неразменный рубль получил случайно, со сдачей или там нашел потерянный — то ничего страшного тебе не грозит. А вот если ты захотел получить его… Неразменные монеты, что рубли, что пятаки, просто так не продаются. Продаются они по ночам, на перекрестке, в обмен на зажаренного живьем гуся — уже мерзко, да? — и продает их исключительно нечисть. А любое сношение с нечистью — это уже статья 301, тут сроки — ОТ двух лет. И — до высшей меры наказания. Ну, за покупку пятака не расстреляют, конечно, но приятного все равно мало.

И — все равно. Не настолько это огромное преступление, чтобы за тысячу километров человека отправлять.

Примерно в этом смысле я высказался, мол, странное что-то, товарищ Волков, чего-то вы недоговариваете. Неразменный пятак — это слишком мелко для МУРа.

— Мелко? — хмыкнул Волков.

Он полез в свою сумку, достал из нее увесистый узелок и, распустив завязки, брякнул его на стол.

Узелок был доверху наполнен пятаками. Навскидку — сотня, не меньше. И что-то мне подсказывало, что они ВСЕ были неразменными.

Это ж целое стадо гусей надо продать было.

— Кто-то у вас в Москве, товарищи, производство таких монеток на поток поставил. Поэтому меня к вам и отправили.

5

О том, что на городском рынке можно, при желании, прикупить неразменную монету, петрозаводский угро узнал от своих информаторов. И поначалу отнесся к этому несколько философски — всегда и во все времена были люди, которые хотели халявы, всегда и во все времена были люди, не боящиеся ради будущей наживы выйти ночью на перекресток четырех дорог с жареным гусем или там черным котом. Полностью от таких людей не избавишься, пока не наступит коммунизм, и деньги не отменят. Бывало и такое, что неразменные рубли продавали, как бы странно это не выглядело. Дело в том, что, как ни крути, а неразменный рубль — нечто, связанное с нечистой силой. И что лучше — возможность бесконечной оплаты плюс связь с нечистыми или небольшая сумма денег без всяких подобных обременений — каждый решал сам.

Да и помимо монет, которые то ли есть, то ли нет, у петрозаводского угро работы хватало. Было их ровным счетом восемнадцать человек, а территория ответственности на них лежала ой какая немаленькая. Да к тому же ее и прилегающая к финской границе, через которую постоянно лезло что ни попадя, от белофиннов, до контрабандистов. И пусть это уже было ответственностью ГПУ — милиции тоже работы было через край. Грабители, которые вечерами срывали с людей шапки на улицах, воры, залезшие в квартиру инженера Дягилева, участок реки, на котором повадились совершать самоубийства те, кому кажется, что мир к ним холоден и неприветлив. И поди разбери — то ли люди перед смертью хотят увидеть что-то красивое, то ли место проклятое и это уже вопрос уголовного розыска. Лично я подумал, что второе. Потому что ладно, когда люди ходят на реку топиться. Но если человек приходит на берег, чтобы застрелиться — это уже ненормально.

— Козы еще эти… — пробурчал Волков.

— Что за козы? — не понял я. Мне показалось, что он о девицах легкого поведения.

— Да обычные. С рогами. Хозяева за ними следить не хотят, козы бродят по всему городу, по проезжей части улицы слоняются, мешают. Не обращать на них внимания — так на нас жалуются, что милиция ничего не делает. Ловить и штрафовать хозяев — тогда жалуются, что штрафуем, в газету даже пишут. Ловить и отдавать хозяевам — там мы ж, блин, милиция, а не козопасы!

Судя по горячности Волкова, именно ему в силу молодости, чаще всего приходилось заниматься козиной проблемой.

В общем, в угро было, чем заняться и поступавшую информацию отрабатывали несколько с прохладцей. Тем более что неразменными попадались исключительно пятаки. Один пятак — это несерьезно.

— Мы поначалу, — рассказывал Волков, — думали, что это наши ученые балуются.

— Что там за ученые у вас такие?

— Да в Соловце у нас институт открыли, изучения магии. Вот поперву и подумали, что это какие-то научные эксперименты.

Вот только на третьем пятаке, попавшем в руки милиции, выяснилось, что никакие ученые с ними не связаны, а неразменные монеты банально продают всем желающим. Вернее — продает. Машинист поезда, Силантий Куча. У которого обнаружили вот этот самый мешочек с пятаками. Что моментально перевело дело на гораздо более серьезный уровень.

По словам машиниста, продававшего эти пятаки за два рубля, принадлежали они не ему… в том смысле, что это не он их получил у нечисти либо каким-то другим незаконным способом. Силантий… купил мешок неразменных пятаков. По рублю за штучку. На вокзале в Москве.

На резонный вопрос, нормальный ли он вообще или психический — пятак за рубль покупать — машинист ответил, что сразу же озвучил свое подозрение, что его держат за зайца лопоухого. Продавец пятаков согласился с тем, что ситуация выглядит несколько подозрительно и предложил проверить — вручил Силантию тот самый мешок с монетами и отправил прогуляться до ближайшего лотка, в каковом и проверить любую монету на выбор на предмет неразменности. Или, ежели у Силантия будет такой стих — хоть все. На высказанную в шутку мысль, что ему, Силантию, ничего не помешает после проверки просто-напросто положить пятаки к себе в карман да и отправиться, насвистывая, по своим делам, продавец заметил, что в случае такого нарушения устной договоренности, дела у Силантия будут идти крайне плохо. И, скорее всего, недолго. И голос у него при это был такой убедительный, что машинист, прикупив у моссельпромовского лоточника, несколько сигарет и убедившись, что обмана нет — честно выложил всю имеющуюся при нем наличность, получив в обмен пятаки.

Да, вот именно — голос. Дело в том, что внешность продавца Силантий Куча не видел и описать его не мог: тот подошел к нему со спины в безлюдном проулке и поворачиваться не велел. Поэтому в распоряжении у петрозаводского розыска имелись только место распространения — Москва и голос — грубый, мужской.