Источник света - Ольховская Влада - Страница 9

– Я заставила ее говорить, – на глазах Екатерины появились слезы, но она их даже не заметила, пойманная в прошлом, в тех днях, когда ее дочь была жива и все казалось поправимым. – К тому моменту это было несложно… Она извелась, она хотела рассказать, просто не знала, как… А я не ожидала, я и предположить не могла…

– Сколько их было? – спросил Николай.

– Что?.. Откуда вы знаете, что их было?..

– Я не первый день в профессии. Так сколько же?

– Двенадцать…

Несложно догадаться, что на нечто подобное Настя не соглашалась, но ее никто и не спрашивал. Она всегда осторожно относилась к алкоголю, ни разу не напивалась по-настоящему. Она и на банкете в честь окончания первого дня съемок не собиралась позволять себе лишнего, она и вовсе пообещала себе остаться трезвой. Но один из организаторов насел на нее, обвинил в том, что она портит всем настроение. Настя же явно была из тех девушек, которые плохо переносят давление, их пугают любые конфликты. Она решила, что от одного бокала вина точно ничего не будет, зато ее оставят в покое.

Одного бокала хватило. Николай даже не сомневался, что туда подмешали какой-то наркотик, он мог сказать это уже на этапе, когда к Насте стал приставать организатор. Кому нужно, чтобы какая-то посторонняя девушка пила просто так? Нет, у него изначально была собственная цель. Настя, на свою беду, оказалась куда более красивой, чем согласные на все девушки… А может, согласие как раз оказалось не в цене?

Выпив подмешанное в вино вещество, Настя почти сразу провалилась в полузабытье – она видела окружающий мир вспышками, то отключалась, то возвращалась к реальности, однако ни на что уже не могла повлиять. Со стороны она выглядела захмелевшей, и ее увели из банкетного зала – якобы в спальню.

Однако в коттедже обнаружилась отдельная комната, созданная специально для таких развлечений. Без окон, с хорошей звукоизоляцией. Со скудным набором мебели и обширной коллекцией аксессуаров очень специфического назначения. Там Настя и провела оставшиеся до конца проекта дни – все сцены с ней отсняли сразу, как актриса она больше не требовалась.

Потом ее отпустили, убивать ее никто не собирался. Ну кто она против них, что она может? Ее запугали, на ее счет перевели внушительную сумму, и казалось, что Настя согласилась на это. Ей приказали не ходить в полицию, да она и не собиралась, ей хотелось как можно скорее забыть о случившемся.

Только вот она не поняла, что не сможет забыть. Николай предупредил бы ее о таком сразу, ему и краткого описания ее характера хватило, чтобы понять: она не сумеет просто двинуться дальше, не без посторонней помощи так точно. Сама же Настя пришла к этому выводу после нескольких дней затянувшегося кошмара. Она обратилась за помощью туда, куда пошла бы любая девушка, далекая от мира криминала: к своей семье.

– И вы сказали ей идти в полицию, – вздохнул Николай. Вопросом это не было.

– Конечно… Как же иначе?

Теоретически это действительно был верный поступок – и все же тот, который не стоило совершать. Не травмированной девушке, не в одиночестве, не в обычное отделение полиции. Со стороны история Насти представлялась неубедительной по умолчанию: нет доказательств, нет улик… Все биологические следы она смыла с себя в первый же день, а травм не получила, тут наркотик помог преступникам, сопротивляться жертва не могла. Она обвиняла в серьезном преступлении богатых уважаемых людей. И что могла подумать полиция? Семья Насти верила, что справедливость восторжествует. Они просто не понимали, что со справедливостью примерно такая же история, как с правдой: у каждого своя.

Как и следовало ожидать, первая попытка написать заявление ничем хорошим не закончилась, Настя вернулась домой в слезах. И тут Токаревым бы отступить, получить помощь, поговорить с людьми, разбирающимися в таких запутанных историях… Не сложилось. Родные Насти начали вредить ей, сами того не желая.

Куда более пробивные Екатерина и Лиза заставили ее настоять на своем и снова пойти в полицию. Им казалось, что они понимают Настю, несложно ведь представить, что групповое изнасилование – это очень тяжело и страшно! Им, как и многим другим, было невдомек, что их воображение никогда не дотянется до того, что пережила той ночью Настя. Стараясь помочь ей и вынуждая «быть сильной», они не давали зажить ране, которая изначально была смертельно опасной. Говорить об этом Николай не собирался – он-то знал, что все стороны в итоге были наказаны… кроме тех, кто действительно виноват.

Под напором семьи Токаревых полиция все же приступила к проверке, но стало только хуже. Настю вызывали на дачу показаний снова и снова, и каждый раз она возвращалась домой в шоковом состоянии, отказываясь объяснять, что произошло. Екатерина в ту пору верила, что дела идут пусть и сложно, но в нужном направлении: суд обязательно состоится!

Однако спустя несколько месяцев дело прикрыли, сухим канцелярским языком отписавшись о том, что преступления не было. Это настолько возмутило Екатерину и Лизу, что они сразу же заверили Настю: они не дадут этому скандалу угаснуть, завтра они начнут борьбу сначала! Настя улыбнулась им, поблагодарила, но той же ночью ушла из дома, забралась на крышу небоскреба – и шагнула вниз.

Ее родные действительно не ожидали этого, Екатерина и сейчас считала, что все произошло внезапно, Настя приняла решение в последний момент… Николай же подозревал, что она хотела такого исхода с самого начала, много месяцев боролась с собой, однако все-таки не выдержала.

После ее смерти и похорон родные готовились вернуться к скандальному делу, если не защитить Настю, так хоть восстановить ее честное имя. Собирая материалы для нового обращения, они обыскали комнату погибшей и нашли дневник, в котором она подробно, с зарисовками, со всеми деталями, описала, что с ней произошло – в том самом коттедже и в полиции. Еще семью днями позже Лиза поднялась на ту же крышу, прижимая к груди фотографию сестры, и спустилась так же, как Настя…

– Она винила себя с самого начала, – признала Екатерина. – За то, что втянула Настю в такое, подставила… Если бы мы не настаивали, ничего бы не случилось! Но изначально Лиза хотела поквитаться с этими уродами… Тот дневник все изменил. Ни она, ни я не представляли, что все было настолько чудовищно… Лиза не смогла с этим жить.

Николай задумчиво кивнул. Он видел, что младшая сестра отзеркалила поведение старшей: Лизе казалось, что изначально она передала Насте свою судьбу. Теперь, чтобы наказать саму себя, она скопировала судьбу сестры, наверняка при помутненном сознании.

Так Токаревы за несколько недель потеряли обеих дочерей. Будущее семьи было изуродовано, по сути – уничтожено. Отец и мать были настроены на то, чтобы хоть чего-то добиться: наказания, мести, раскаяния виновных… Материальная компенсация их не интересовала, они действовали не ради денег, а чтобы погасить боль.

Но доказательств не было изначально, а теперь – тем более. Они не могли добраться до виновных в смерти своих детей и следователей, которые этих детей не защитили. Муж Екатерины все-таки не выдержал, погиб в автомобильной катастрофе, случившейся по его неосмотрительности. Екатерина и сейчас допускала, что от него избавились. Николай признавал, что у виновных не было смысла организовывать такое серьезное преступление, Токарев был не в состоянии доставить им серьезные проблемы. Скорее всего, его погубили горе и бессонница.

Екатерина осталась совсем одна на руинах недавно счастливой жизни. Последний солдат опустевшего форта… И форт этот не нужно защищать, и война давно закончилась, но другого смысла жизни у солдата просто нет. Она хотела, чтобы ее дочери не растворились в забвении, чтобы в их трагедии появился хоть какой-то просвет… Она многое перепробовала и под конец поверила, что остался только огонь.

– Мне нужны ваши показания в аудиозаписи, – сказал Форсов. – Диктофон я вам обеспечу, а вы постарайтесь вспомнить все, получится дословно – хорошо. И конечно, мне нужен дневник Насти.