Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса V (СИ) - Мордорский Ваня - Страница 10

— Точно! — воскликнула Хрули. — Как я не догадалась?

— Потому что ты туго соображаешь, — хмыкнула Джинг.

— Сама не лучше, — огрызнулась Хрули.

— Прекратили. — сказала Бай-Гу и лисы умолкли, — Дальше будет проще. Что значит «заставлять зиму цвести»?

Глаза Хрули тут же загорелись. После первого выражения и его толкования, уже было понятно, что значат следующие.

— Менять времена года! — воскликнула она, и начала сыпать словами, — Сделать зимой сад. Или, наверное, наоборот — на сад наслать снег. Или…заставить цвести зимой деревья!

— Правильно, — довольно кивнула Бай-Гу, — Это тоже очень сложно, и к такому навыку подбираться вам придется долго… Как и долго будете отращивать хвосты. Ну и последнее… «красть тени».

Звучало просто. Неужели речь именно об воровстве теней? Вряд ли.

Джинг нахмурилась, почесала лапкой мордочку и сказала:

— Принимать чужие обличья.

— Правильно, Джинг. Принимать чужие обличья тоже один из самых сложных навыков, потому что легко обмануть и создать туман над водой, но попробуй обмани другого человека, обернувшись его родным.

Джинг довольно ухмыльнулась.

Теперь обе лисы были довольны, ведь у каждой было по одному верному ответу.

— А сейчас я расскажу вам о самом главном. И для примера расскажу две притчи.

Лисы заинтересованно вытянули мордочки. Лянг вынырнул из озера. А я стал внимательно слушать.

— Однажды жил один даосский отшельник. Он мастерски владел искусством иллюзий, и так их полюбил, что перестал видеть правду. Он заменял всё то, что ему не нравилось, на приятные иллюзии. Он заменял горечь полыни сладостью, и постепенно забыл настоящий вкус не только этого растения, но и всего остального. Когда ему было холодно он превращал зимнюю стужу в летний зной…и скоро он разучился чувствовать мороз. Иллюзия была настолько полной, что сливалась с реальностью. Более того, он даже создал иллюзию собственного просветления, но из-за этого он лишь стал еще более одиноким. А конец его был печальным…он утонул в озере, потому что принял отражение луны за настоящий свет. Иллюзии и реальность окончательно запутали его и распутать их он был уже не в состоянии.

Над озером повисло молчание.

— Но если вам далека история о человеческом отшельнике, я расскажу вам о вашем сородиче.

Лисы встрепенулись.

— О Ху-Ване, Лисьем Императоре. Давным-давно он правил подземным царством Цин-Цю, где был абсолютным властителем, там даже тени обретали плоть. Он не просто создавал иллюзии — он заставлял реальность служить себе. Ему показалось, что утро может длиться подольше, и он сделал утро, которое длилось сто лет. Реки там текли вспять.

— И, что же случилось? — не утерпела и спросила Джинг.

— Однажды… — помрачнев ответила Бай-Гу, — Он увидел свое отражение в колодце правды…

— И⁈ — воскликнула Хрули.

— И там он увидел, что всего лишь сон другого Хули-цзин. Его царство и сам он рассыпались, как песок.

Лисы потрясенно застыли, а Черепаха расхохоталась и дунула им в носы, заставив сморщиться.

— Эти две истории я рассказала лишь для одного — чтобы вы помнили главное. Запомните закон: Хули-цзин, которая верит в свои иллюзии, погибает первой. Никогда не давайте собственным иллюзиям обмануть себя. Помните, где находится реальность.

Хрули и Джинг вздохнули с некоторым облегчением.

— Да, это предупреждение. Лисы слишком часто увлекаются собственными иллюзиями. И чем сильнее и старше они, тем больше риск попасть в неразрушимую иллюзорную реальность. — сказала Бай-Гу.

— Да мы поняли, — ответила Хрули.

— Не верить в созданные иллюзии. — добавила Джинг.

— Эх… — покачала головой, Бай-Гу, — Ладно, допустим кое-что вы поняли. А теперь Ван…

Черепаха посмотрела на меня.

— Я научила тебя трем упражнениям, которые дали тебе больше, чем дадут техники. Эти упражнения дали тебе понимание мира вокруг тебя, и другое понимание Ци, пусть ты этого до конца еще не понимаешь, техники можно найти и выучить, а понимание только обрести. Но тут делать тебе, лисам, и этому… кхм…карпу нечего. Вы и так тут задержались…

Лянг открыл рот и хотел что-то сказать, но промолчал. Думаю, он просто еще не успел придумать все пункты своего кодекса, а тут, оказывается, нас выпроваживают, как засидевшихся гостей.

Так это значит, что полученных навыков мне хватит, чтобы получить Белый Лотос? За всеми этими упражнениями и странным течением времени вокруг я и забыл, зачем я тут, а ведь я тут для того, чтобы изгнать жабу, которая эти недели молчала, и квакала лишь изредка.

— Да, Ван, Лотос ты сможешь теперь взять. Ты научился быть спокойным, вот только… — Черепаха улыбнулась, — Я уже тебе говорила, что прежде, чем ты покинешь это место, ты должен победить Пустотника.

— Иллюзию Пустотника, вы говорили, — уточнил я на всякий случай.

Черепаха отмахнулась.

— Пустотника…или иллюзию… Не важно. Кто знает, где заканчивается реальность и начинается иллюзия? Для тебя этот Пустотник будет самым настоящим.

Бай-Гу полетела ко мне, чуть раскачиваясь.

Вот только не долетела…

Мир вокруг начал неуловимо меняться. Исчезли цвета… Исчезли лисы… Исчезло озеро с рыбками и Лянгом. Исчез Ли Бо. Исчезли звуки и свет.

Всё накрыла тьма, в которой я не видел, но ощущал себя.

Ощущение было до боли знакомым. Будто я уже в этом месте был.

Хотя, почему «будто»? Я чувствовал такое же всепожирающее равнодушие от Разлома, который увидел в воспоминаниях Даоса, и такое же равнодушие я помню сразу после смерти, когда ненадолго очутился в Пустоте.

Я сделал вдох. Не получилось.

Я хотел сказать слово, но ни одного звука не вылетело из моего рта.

Я хотел пошевелиться, но руки-ноги, и вообще всё тело сковало космическим холодом.

Бай-Гу не обманула — кто разберет где иллюзия, а где реальность?

И сейчас эта иллюзия была реальной.

Я снова очутился в Пустоте.

И я не понимал одного: как Черепаха могла передать в иллюзии достоверно это ужасающее ощущение от Пустоты, которое я уже однажды испытал.

Может, это вовсе и не иллюзия?

Через несколько секунд во тьме началось шевеление. И шевелилась тьма, словно засасывая в себя саму себя.

Я уже видел это создание. Именно его показывала Бай-Гу.

Пустотник.

Я попытался воспользоваться Ци и осознал страшную вещь.

Во мне нет Ци. Ни капли.

Глава 5

Очутиться в Пустоте, перед Пустотником, да еще и без Ци — что могло быть хуже?

Я настолько привык, что эта энергия наполняет меня, что я ей пользуюсь, пусть даже на низком уровне, что очутившись без нее слегка запаниковал. А еще понял, что на мне больше нет одежды Святого, с ее невероятным «эффектом спокойствия». Тут только я сам. Один. Со своими страхами и сомнениями.

А вокруг Пустота. Как-то инстинктивно я сделал шаг и…словно натолкнулся на незримую стену, разделяющую Пустоту.

В тот же миг передо мной возник человек. На нем были белые одежды. Глаза его были закрыты, но они светились изнутри ярким светом, а на лбу была выбита золотом знакомая уже мне Печать Вечного Дозора.

— Ван, — обратился ко мне этот Даос, никем другим этот Практик быть не мог.

Голос его прозвучал в моей голове, потому что звука в этом месте просто не было.

— Ты стоишь там, где падали Даосы. Здесь осталась их Память. То, что ты ощутил как границу — не просто граница…

Внезапно за спиной Даоса возник сияющий плащ, который разделил Тьму и Пустоту.

Значит, я стою всё еще во тьме, а не в Пустоте. И это я отбивался только от ее отголосков? Что же там, за гранью?..

Плащ? Да, этот огромный плащ — это раскинувшаяся душа этого Даоса, — понял я.

— Ты вошел в Зону Последнего Следа, — сказал Даос, — Бай-Гу отправила тебя увидеть, ощутить это место и стать Настоящим Стражем, потому что только тот, кто победил Пустотника, может называться Стражем Последнего Дозора.

Я взглянул под ноги Даосу, и в тот же миг под ним распахнулся Разлом — трещина в реальности, засасывающая в себя само Время.