Императрица Мария. Восставшая из могилы - Барятинский Михаил Борисович - Страница 41

– Но «атаманщине» надо положить конец, – задумчиво проговорила великая княжна, – это же наносит явный ущерб общему делу.

– Только вы и сможете положить, – сказал Колчак, – вас тот же Семенов не посмеет ослушаться, да и казаки не поймут.

Маша задумалась, а адмирал молча наблюдал за ней, от волнения до белизны стискивая пальцы.

«Хороша, до чего же хороша, – думал он. – Проста, естественна, никакой вычурности, никакого жеманства. Впрочем, все великие княжны были такими, их так воспитывали. И умна, определенно умна! Опыта нет? Это дело наживное. Умеет слушать и слышать, а это важно! Но какая харизма! Ей просто хочется подчиняться!»

– Что же было дальше? – прервала молчание великая княжна.

– На Семенова сделали ставку японцы, уж не знаю почему. У меня с ними на КВЖД отношения не сложились. Тогда я решил поехать в Японию, дабы договориться непосредственно с японским военным руководством. Не получилось. Я встречался с начальником японского генштаба генералом Ихарой и его помощником генералом Танакой.

– И?

– И ничего. Они давили на меня, прощупывая почву по вопросу территориальных уступок, дешевых концессий, бесконтрольной рыбной ловли в наших водах. Ну а встретив мое неприятие всех этих вопросов, потеряли ко мне интерес. Уж не знаю, что им наобещал Семенов, что они вокруг него так вьются. С японцами можно иметь дело, но только на равных. Если они понимают, что ты от них зависишь, то начинают наглеть.

– А другие не начинают? – усмехнулась княжна.

– Ну, во всяком случае, не так явно! – развел руками Колчак и продолжил: – Видя, что я представляю некоторую угрозу их планам, японцы постарались задержать меня в Японии под видом отдыха и лечения. Мне какое-то время не удавалось покинуть страну. Зато за время, проведенное в Японии, я познакомился с британским генералом Ноксом и французским послом Реньо. Вместе с ними мне наконец-то удалось покинуть Японию и прибыть во Владивосток. Это было в конце сентября.

– А где сейчас генерал Нокс? – спросила княжна.

– В Омске. Мы прибыли одновременно. Но он не любит себя афишировать. Полагаю, что и на встречу с вами он напрашиваться не будет, предпочтет подождать. Ну а Владивосток сейчас вообще забит союзниками: больше всего японцев, есть канадцы, американцы, чехи – в общем, каждой твари по паре. Там же находится и глава французской миссии генерал Жанен.

– Как вы думаете, Александр Васильевич, – спросила великая княжна, – нам не придется потом выдворять союзников силой? Тем более что предлог – обеспечение эвакуации Чехословацкого корпуса – уже фикция. Война с германцами со дня на день кончится.

– Тогда чехов точно не удержать, – вздохнул Колчак, – сломя голову во Владивосток бросятся!

– Я слово заветное знаю, – улыбнулась княжна. – Так как насчет союзников?

– Все может быть, Мария Николаевна, – развел руками адмирал, – но сейчас мы в них нуждаемся. Наших надежных войск там очень мало. А союзники – это единственная сила в Приморье, которая навела порядок, взяла под охрану склады.

Колчак подался вперед.

– Мария Николаевна! Там гигантские склады, во Владивостоке и Николаевске! Чего там только нет! Масса военных грузов, оружие, автомобили, миллионы патронов, много химических материалов для производства пороха и взрывчатки. И все это не только на складах, этим забиты даже пляжи! Просто накрыто парусиной и лежит под открытым небом!

– Это все оплачено?

– Что-то наверняка оплачено, что-то – нет. Надо выяснять! Но вывезти нет возможности!

– Почему?

– Насколько я понял, из-за нехватки вагонов. Дурацкая, понимаете, история. Транссиб ведь не единое целое, он организационно разбит на несколько дорог, так мне объяснили. И каждая дорога придерживает вагоны!

– Да, действительно! Заставь дурака…

Княжна опять задумалась, а потом спросила:

– А что вы думаете о Ноксе и Жанене?

– Генерал Нокс – истинный джентльмен, честный и порядочный человек. Мы много общались, и у меня сложилось впечатление, что он искренне хочет нам помочь. Тем более что такая помощь никак не противоречит британским интересам. С Жаненом я общался меньше, но мое мнение о нем хуже, чем о Ноксе. Не знаю, может быть, я ошибаюсь. Кстати, в Омске уже находится английский пехотный батальон под командованием полковника Уорда, а также верховный комиссар Великобритании Чарльз Элиот, опытный дипломат. Насколько я знаю, он встречался с Вологодским в Харбине.

«Ну да, не противоречит, – подумала Маша, вспомнив, сколько рассказывал Николай о роли Британии в российских событиях. – Не противоречит, пока империя разваливается. Как там сказал Ллойд-Джордж, узнав об отречении папа? „Одна из целей этой войны достигнута!“ А вот как они себя поведут, когда поймут, что империя собирается вновь?»

Колчак молча наблюдал за раздумывавшей о чем-то царевной, как внезапно ожесточилось ее лицо, потом снова разгладилось и посветлело, стало опять мягким и приветливым.

– Каковы ваши планы на будущее? – спросила великая княжна, заглянув Колчаку в глаза.

Адмирал почувствовал, что краснеет. Он ждал этого вопроса и боялся его. Разговоры о диктатуре шли в Омске повсеместно, Директория стремительно теряла популярность. Колчак знал, что он рассматривается как один из кандидатов на роль диктатора. И англичане завуалированно дали понять, что хотели бы видеть в этой роли именно его. Но как объяснить все это девочке, сидящей, поджав ноги, напротив него?

– Говорите правду, Александр Васильевич.

Она как будто прочла его мысли. И Колчак решился.

– Первоначальные мои планы были не определены. Я не собирался задерживаться в Омске, а планировал отправиться дальше, на юг России, к генералу Деникину. Но в Омске был встречен радушно, оказалось, что я весьма популярен. На днях генерал Болдырев предложил мне должность военного министра во Всероссийском правительстве вместо Иванова– Ринова. Поначалу я отказался, затем согласился, но в должность вступить так и не успел.

– Почему?

– В Омск приехали вы, Мария Николаевна, и боюсь, что всю колоду придется тасовать заново. И тасовать ее будете уже вы.

– Что вы имеете в виду?

– В Омске фактически составлен заговор по свержению Директории и установлению диктатуры как более эффективной формы управления в военное время. И я – один из кандидатов в диктаторы. Причем англичане, вероятнее всего, поддержат именно мою кандидатуру. Иначе зачем они тащили меня из Сингапура в Омск?

– А кто второй?

– Теперь это не имеет значения!

– И все-таки?

– Генерал Болдырев.

– Мне кажется, Василий Георгиевич совсем не подходит для этой роли.

– Я тоже так считаю.

– Так что? – улыбнулась великая княжна. – Будете свергать Директорию?

– Буду, – решительно сказал Колчак. – Для вас буду, не для себя. Я не могу, не смею соперничать с вами, ваше императорское высочество! Я русский офицер, и мой долг – повиноваться августейшей особе. Тем более вам! Вы правы, вы бесконечно правы: мы все в долгу перед вами. Да, я, как все, оступился, смалодушничал, но я готов искупить вину, искупить кровью. Где угодно и как угодно. Готов с винтовкой встать в строй!

– Ну зачем с винтовкой? – Маша потянулась грациозно, как кошка.

«Как пантера перед прыжком», – глядя на нее, подумал Колчак.

– Вице-адмиралам с винтовкой в атаку ходить – это слишком накладно для казны будет. – Великая княжна встала, давая понять, что разговор закончен. – Мы еще встретимся с вами, Александр Васильевич, через несколько дней и вместе подумаем, как лучше вам исполнить долг свой.

Колчак щелкнул каблуками и вышел из комнаты.

Маша прошлась по спальне, разминая немного затекшие ноги.

«Пожалуй, в такой позе я больше не высижу, – усмехнулась она, – кресло бы какое-нибудь».

В комнату заглянул Николай.

– Все в порядке?

– Зайди, Коля, – попросила княжна.

– Там внизу, в холле, Гайда ждет!

– Зайди, пожалуйста! Гайда подождет, никуда он не денется. Тут надо решать, как быть с союзниками, с грузами во Владивостоке. Дорога толком не работает! Я не знаю, что делать, Коля!