Приключения рождественского пудинга - Кристи Агата - Страница 50

Луиза прошла в библиотеку на втором этаже, закрыла за собой дверь, открыла пишущую машинку и достала из тумбы стола дневники. Через открытое окно она заметила фигуру мисс Гриншоу, одетую в платье с простым растительным узором, которая, склонившись над альпийской горкой, усердно вырывала сорняки. Прошедшие два дня были дождливыми, и сорняки разрослись в полную меру.

Луиза, будучи девушкой городской, решила, что если у нее когда-нибудь появится сад, то в нем не будет альпийской горки, которую надо вручную очищать от сорняков. После этого она приступила к работе.

Когда в половине двенадцатого в библиотеку с подносом с кофе вошла миссис Крессуэлл, стало сразу понятно, что она в отвратительном настроении. Грохнув поднос на стол, домоправительница заявила в никуда:

– Гости на ланче, а в доме хоть шаром покати! И что же мне с этим делать, хотела бы я знать? И опять этот Альфред куда-то запропастился…

– Когда я приехала, он подметал подъездную дорогу, – подсказала ей Луиза.

– Еще бы… Классная работенка.

Миссис Крессуэлл вылетела из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь. Луиза усмехнулась про себя. Ей было интересно узнать, что собой представляет «племянник».

Она допила кофе и вновь принялась за работу. Погрузившись в нее с головой, потеряла счет времени. Когда Натаниэль Гриншоу начал писать дневники он, по-видимому, решил позволить себе быть в них совершенно откровенным. Поэтому, перепечатывая абзац, в котором автор распространялся о прелестях барменши в соседнем городке, Луиза отметила про себя, что в дальнейшем ей потребуется тщательно отредактировать написанное.

Размышляя об этом, она вдруг услышала в саду крик. Вскочив, подбежала к открытому окну. Внизу мисс Гриншоу ковыляла от альпийской горки к дому. Обеими руками она держалась за горло, а между пальцами у нее торчала палка с перьями, в которой Луиза с изумлением узнала стрелу.

Голова мисс Гриншоу с ее всегдашней соломенной шляпой опустилась ей на грудь. Слабеющим голосом она крикнула Луизе: «… убил… он застрелил меня… стрелой… зовите на помощь…»

Луиза бросилась к двери. Она повернула ручку, но дверь не открылась. Ей понадобилось несколько мгновений бесплодных усилий чтобы понять, что та заперта. Женщина бросилась назад к окну и крикнула:

– Я заперта!

Мисс Гриншоу, повернувшаяся к Луизе спиной, слегка раскачивалась на ногах и теперь уже обращалась к домоправительнице, высунувшейся из окна, расположившегося дальше по стене.

– Полицию… телефон…

А потом, как пьяная, мотаясь из стороны в сторону, скрылась из глаз Луизы во французском окне, через которое нетвердой походкой вошла в гостиную, расположенную на первом этаже. Мгновение спустя Луиза услышала грохот разбившегося фарфора, звук тяжелого падения – и наступила тишина. Мысленно она представила себе, что могло произойти: мисс Гриншоу, скорее всего, споткнулась о небольшой столик, на котором стоял севрский чайный сервиз.

В отчаянии, крича и призывая на помощь, Луиза колотилась в дверь. Снаружи на стене не было ни ползучих растений, ни дождевой трубы, по которым можно было бы спуститься вниз.

Наконец, устав ломиться в закрытую дверь, она вернулась к окну. Из окна комнаты домоправительницы, расположенного дальше по стене, появилась голова миссис Крессуэлл.

– Выпустите меня, миссис Оксли! Меня кто-то запер…

– Я сама заперта, – ответила ей Луиза.

– Боже! Какой ужас! Я позвонила в полицию. В этой комнате есть телефон. Одного я не могу понять, миссис Оксли, – кто нас запер? Я не слышала, как поворачивали ключ, а вы?

– Я тоже ничего не слышала… Боже, что нам теперь делать? Может быть, мы сможем докричаться до Альфреда? – И Луиза закричала изо всех сил: – Альфред! Альфред!

– Наверняка уже ушел на обед. Сколько сейчас времени?

– Двадцать пять минут первого, – ответила Луиза, взглянув на часы.

– Он не должен уходить раньше половины двенадцатого, но вечно пытается улизнуть пораньше.

– Вы думаете… думаете… – Луиза хотела спросить: «Вы думаете, она умерла?» – но слова застряли у нее в горле.

Им оставалось только ждать. Луиза присела на подоконник. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем из-за угла появилась фигура полицейского констебля в каске. Луиза высунулась из окна; полисмен поднял на нее глаза, прикрыв их ладонью от солнца.

– Что здесь происходит? – с напором спросил он.

Высунувшиеся из своих окон Луиза и миссис Крессуэлл вылили ему на голову целый ушат информации.

Констебль достал из кармана блокнот и карандаш.

– Значит, вы, леди, убежали наверх и заперлись там? Продиктуйте-ка мне свои имена, прошу вас.

– Нет, нас кто-то запер. Поднимитесь и выпустите нас.

– Всё в свое время, – с упреком ответил констебль и исчез во французском окне.

И опять время, казалось, тянулось бесконечно. Луиза услышала звук подъехавшей машины, а не меньше, как ей показалось, чем через час (хотя в действительности прошло всего три минуты), полицейский сержант, более встревоженный, чем появившийся первым констебль, освободил сначала миссис Крессуэлл, а потом Луизу.

– Мисс Гриншоу? – Голос не слушался Луизу. – Что… что с ней?

Сержант прочистил горло.

– Мне очень жаль, мэм, но должен сообщить вам то, что уже сказал миссис Крессуэлл, – мисс Гриншоу мертва.

– Убита, – поправила его домоправительница. – Ведь это было убийство?

– Возможно, что и несчастный случай. – В голосе сержанта слышалось сомнение. – Какие-то ребята могли стрелять из лука…

И вновь послышался звук подъехавшего автомобиля.

– Это, должно быть, врач, – сказал сержант и повернулся к лестнице.

Но это оказался не врач. Когда Луиза и миссис Крессуэлл спустились вниз, в холл неуверенно вошел молодой человек, который остановился и стал оглядываться с недоуменным видом. Затем приятным голосом, который показался Луизе знакомым – может быть, он напомнил ей голос мисс Гриншоу? – спросил:

– Простите… э-э-э… мисс Гриншоу здесь живет?

– Представьтесь, пожалуйста, – попросил его подошедший сержант.

– Флетчер, – ответил молодой человек. – Нат Флетчер. Выходит так, что я племянник мисс Гриншоу.

– Ах вот как, сэр… Тогда прошу прощения…

– Здесь что-то произошло?

– Несчастный случай. Вашу тетю убили стрелой… та повредила ей яремную вену.

Раздался истерический голос миссис Крессуэлл, из которого исчезла вся его былая изысканность:

– Вашу тетку убили, вот что здесь случилось! Вашу тетку убили!

Инспектор Уэлч придвинул свой стул поближе к столу и неторопливо осмотрел четырех людей, находившихся в комнате. Все происходило вечером того же дня. Он заехал в дом Уэстов, чтобы еще раз опросить Луизу Оксли.

– А вы точно запомнили ее слова? «… убил… он застрелил меня… стрелой… зовите на помощь…»?

Луиза кивнула.

– А время?

– Через пару минут я посмотрела на свои часы – было двадцать пять минут первого.

– А часы у вас точные?

– Я сверилась с часами на стене. – После этого ответа Луизы ни у кого не осталось никаких сомнений.

Инспектор повернулся к Раймонду Уэсту.

– Как я понимаю, сэр, около недели назад вы с мистером Горацием Биндлером выступили свидетелями при подписании завещания мисс Гриншоу?

Раймонд коротко рассказал инспектору о том, что произошло во время посещения ими «Причуды Гриншоу».

– Эти ваши показания могут быть очень важны, – заметил Уэлч. – Вы подтверждаете, что мисс Гриншоу ясно дала вам понять, что ее завещание составлено в пользу домоправительницы, миссис Крессуэлл, и что она не собирается оплачивать миссис Крессуэлл ее труд в преддверии того, что та должна будет получить выгоду после ее смерти?

– Именно так она и сказала – да, подтверждаю.

– И вы считаете, что миссис Крессуэлл была совершенно точно ознакомлена с этими обстоятельствами?

– Вне всякого сомнения. Мисс Гриншоу в моем присутствии заметила, что выгодоприобретатель не может засвидетельствовать завещание, и миссис Крессуэлл четко поняла, что она имеет в виду. Более того, мисс Гриншоу сама сообщила мне, что к этому решению они пришли совместно с миссис Крессуэлл.