Оракул с Уолл-стрит 6 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 3

— А что с программой микрокредитования?

— Выдано двенадцать кредитов на общую сумму четырнадцать тысяч долларов, — Эллиотт перешел ко второй папке. — Средний размер тысяча двести долларов под восемь процентов годовых.

Восемь процентов — революционно низкая ставка для того времени, когда большинство банков требовали пятнадцать-двадцать процентов. Но я рассчитывал не на прибыль от процентов, а на создание лояльной клиентской базы.

— Расскажите о конкретных случаях.

Эллиотт достал отдельную папку с подробными досье заемщиков.

— Джеймс О’Коннор, ирландский иммигрант, потерял работу грузчика в порту. Взял кредит в восемьсот долларов на покупку тележки и лошади для торговли овощами. Уже вернул первые пятьдесят долларов.

— Хорошо. Продолжайте.

— Мария Гонсалез, вдова с тремя детьми. Муж погиб на стройке в сентябре. Получила тысячу долларов на открытие швейной мастерской в собственном доме. Показывает отличные результаты, уже набрала пять постоянных клиенток.

Каждая история была драмой выживания в эпоху краха. Люди, потерявшие все, цеплялись за любую возможность начать заново. Мой банк давал им эту возможность.

— А проблемные случаи?

— Пока минимальные, — признал Эллиотт. — Один фермер задержал платеж на неделю из-за плохой погоды. Но предупредил заранее и внес дополнительное обеспечение.

Я встал и подошел к окну, откуда открывался вид на оживленную Стоун-стрит. Внизу сновали люди, многие с портфелями и деловыми бумагами. Финансовый район постепенно возвращался к жизни, хотя и в гораздо более скромных масштабах.

— Томас, готовы ли мы к запуску программы для малого бизнеса?

— Да, сэр. Я подготовил критерии оценки заявок и обучил сотрудников новым процедурам.

Программа кредитования малого бизнеса — моя особая гордость. Кредиты от пяти до двадцати тысяч долларов под десять процентов годовых для восстановления небольших предприятий. Революционные условия, которые крупные банки сочли бы безумными.

В этот момент в дверь постучали. Вошла мисс Картер, новая секретарша, элегантная женщина лет тридцати с каштановыми волосами, уложенными в модную прическу боб, и умными зелеными глазами за очками в тонкой оправе.

— Мистер Стерлинг, первый клиент по программе малого бизнеса ожидает в приемной. Мистер Патрик Флэннери, владелец слесарной мастерской.

— Пригласите его, — попросил я.

Патрик Флэннери оказался крепким ирландцем лет сорока с мозолистыми руками мастерового и честными голубыми глазами. Его рабочий костюм был заплатан, но чист, а кепка в руках выдавала волнение перед важной встречей.

— Мистер Стерлинг, — произнес он с легким ирландским акцентом, — слышал, что ваш банк помогает простым людям. Правда ли это?

— Присаживайтесь, мистер Флэннери, — я указал на кресло напротив стола. — Расскажите о вашем деле.

— Тридцать лет занимаюсь слесарным ремеслом, — он сел на край кресла, явно не привыкший к роскошной обстановке. — Мастерская в Бруклине, делаю замки, ремонтирую металлические изделия, кую подковы для немногих оставшихся лошадей.

Эллиотт открыл новую папку и начал делать записи.

— А в чем проблема? — спросил я.

— После краха заказов стало в три раза меньше. Людям не до новых замков, когда хлеба не хватает. Пришлось уволить двух подмастерьев, продать половину инструментов.

Флэннери достал из кармана мятый лист бумаги с расчетами, сделанными карандашом.

— Но есть возможность. Городские власти объявили программу восстановления мостов и общественных зданий. Нужны металлические конструкции, перила, решетки. Заказ на восемь тысяч долларов.

— И что требуется от банка?

— Пять тысяч долларов кредита на закупку металла и возвращение подмастерьев. Обещаю вернуть с процентами за полгода.

Я изучил его расчеты. Цифры выглядели реалистично, а муниципальный заказ гарантировал оплату. При текущих банковских стандартах такой кредит мелкому ремесленнику получить было невозможно.

— Мистер Флэннери, какое обеспечение можете предоставить?

— Мастерскую и оборудование, — он протянул документы о собственности. — Оценка семь тысяч долларов. Плюс гарантию от священника нашего прихода.

Гарантия священника — трогательная деталь, показывающая, насколько серьезно ирландец относится к взятым обязательствам.

— Томас, каково ваше мнение? — обратился я к управляющему.

Эллиотт быстро просмотрел документы.

— Обеспечение достаточное, муниципальный контракт надежен, репутация заемщика безупречная. Рекомендую одобрить кредит.

— Мистер Флэннери, — сказал я, протягивая ирландцу руку, — кредит одобрен. Пять тысяч долларов под десять процентов годовых. Деньги поступят на ваш счет завтра утром.

Лицо Флэннери преобразилось. Суровый мастеровой чуть не прослезился от радости.

— Мистер Стерлинг, вы спасли мою мастерскую! Клянусь святым Патриком, не подведу вашего доверия!

Когда ирландец ушел, расцеловав меня на прощание в щеки, Эллиотт покачал головой:

— Сэр, такой подход к кредитованию радикально отличается от традиционной банковской практики.

— В том и смысл, Томас. Традиционная практика привела к краху системы. Пора попробовать что-то новое.

Я вернулся к столу и достал папку с планами развития банка.

— А теперь о наших собственных операциях. Готовы ли мы к финансированию крупных приобретений?

— Абсолютно, — кивнул Эллиотт. — Резервы увеличены до полумиллиона долларов. Создана специальная группа для обслуживания корпоративных клиентов.

— Отлично. На следующей неделе ожидаю поступления двух миллионов долларов для финансирования покупки текстильных фабрик. Плюс одиннадцать миллионов на нефтяные операции с мистером Роквудом.

Эллиотт сделал пометки в блокноте.

— А международные переводы? Швейцарские банки, венесуэльские концессии?

— Установлена прямая связь с Credit Suisse в Цюрихе и Banco de Venezuela в Каракасе. Можем проводить операции в течение дня, а не недель.

Это революция для небольшого банка. Обычно международные переводы занимали недели и требовали участия крупных корреспондентских банков. Мои связи и капитал позволили создать прямые каналы.

— Сэр, — осторожно начал Эллиотт, — не опасаетесь ли вы реакции конкурентов? Такие агрессивные условия кредитования могут вызвать недовольство крупных банков.

Справедливый вопрос. Chase, Guaranty Trust и другие гиганты Уолл-стрит не будут спокойно наблюдать за эрозией их монополии на выгодных клиентов.

— Томас, мы работаем в сегменте, который их не интересует. Мелкие клиенты, микрокредиты, социальные программы — это не их рынок.

— А если заинтересует?

— Тогда будем конкурировать качеством обслуживания и скоростью принятия решений. У нас есть преимущества, которых нет у гигантов.

В дверь снова постучали. Мисс Картер проводила нового посетителя, пожилого фермера в поношенной, но чистой одежде. Густые седые усы и загорелое лицо выдавали человека, всю жизнь работавшего на земле.

— Мистер Стерлинг, — представился он с достоинством, — Абрахам Миллер, ферма в Лонг-Айленде. Слышал, что вы помогаете честным людям в трудную минуту.

— Присаживайтесь, мистер Миллер. В чем можем помочь?

— Тридцать лет выращиваю овощи для нью-йоркских рынков, — начал фермер, устраиваясь в кресле. — Хорошая земля, налаженное хозяйство, постоянные покупатели. Но после краха цены упали втрое.

Он достал из потертого кошелька сложенную газету с рыночными сводками.

— Картофель продавал по два доллара за мешок, теперь дают семьдесят центов. Морковь с полутора долларов упала до сорока центов. Не покрываются даже расходы на семена.

— А что планируете предпринять?

— Хочу переориентироваться на консервирование, — в голосе фермера зазвучала страсть энтузиаста. — Построить небольшой цех, закупить оборудование. Консервированные овощи хранятся годами, можно продавать зимой по хорошим ценам.

Миллер развернул самодельный чертеж консервного цеха.