Тень (СИ) - Путилов Роман Феликсович - Страница 45

Так, в образе беспечного туриста, я добрался до своего номера, куда через тридцать минут пришла взволнованная донельзя Ирина.

— Паша, Паша…- девушка повисла на мне, целуя меня в щеки и шею, я с трудом смог оторвать ее от себя минут через пять.

— Я так боялась, что больше тебя не увижу. Как ты?

Я усадил доктора Кросовскую на кровать после чего вытряхнул перед ней содержимое пакета.

— Ой! И сколько тут…? — Ирина осторожно дотронулась до плотных пачек американских денег.

— Сто тысяч. — шепнул я в розовое ушко.

— Сколько?

— Сто тысяч долларов США, половина твоя.

— Я же сказала, что не буду…

— Ира, давай не будем спорить. — я упал на кровать размера «кинг-сайз» и уставился в потолок: — Расскажи лучше, как у тебя все прошло?

— Прошло все просто. — девушка уселась на кровать и задумчиво принялась перебирать мои волосы на голове: — Появился водитель микроавтобуса, с листом бумаги «М-р и м-с Фадеев, 875 рум». Я подошла к нему, сказала, что мистер Фадеев их бин больной, и гоу ин бизнес туморроу. Он меня, кажется понял, показал, на часы, что будет в это время, поклонился и уехал, а я пошла скорее оттуда. Переоделась в кабинке туалета, вещи и парик разбросала по разным улицам. В контейнеры, на меня никто в это время не смотрел. Потом вернулась сюда.

— Умница. — я поцеловал Ире ладошку, после чего заставил себя подняться, спрятал деньги в небольшой сейф, что прятался в шкафу: — Ладно, что в номере сидеть. Пошли гулять. Ты же помнишь, что мы завтра утром улетаем.

Врать не буду, последнюю ночь в отеле я не спал. Ирину я напоил местным ромом в виде коктейлей, и она спокойно сопела у меня под боком, а сам я, несмотря на выпитое, уснуть не смог. Так и пролежал всю ночь, уставившись в потолок и прислушиваясь, не загремят ли в коридоре уверенные шаги местных правоохранителей.

Утром, после завтрака, нас погрузили в автобус, долго возили из края в край курортного города, собирая туристов, после чего повезли в столичный аэропорт — короткий отпуск закончился.

Тайский чиновник отдела иммиграции равнодушно проставил нам печати о том, что мы покинули пределы Королевства, и я облегченно вздохнул — говорят, что местные тюрьмы не самое приятное место на земле. Благодаря бессонной ночи и бутылки рома из магазина беспошлинной торговли, весь обратный полет я проспал. А вот Родина встретила меня неласково. Чиновника в кителе таможенника я приметил издали. Он встретился со мной взглядом и двинулся наперерез. Я шел вперед, глядя мимо него, но наши курсы неминуемо пересекались. Стеклянные матовые двери впереди распахнулись, я увидел толпу встречающих, столпившихся у выхода из чистой зоны.

— Серега, черт! — я сделал вид, что увидел знакомого и бросился вперед, размахивая руками и крича на весь зал прилета: — Братан!!!

Таможенник промедлил всего пару секунд, но этих мгновений мне хватило, чтобы пересечь расстояние до дверей и ловко ввернуться в плотную толпу встречающих. Двадцать пять шагов через, заполненный людьми зал, и я, навалившись на стеклянные двери, вывалился в темноту ночи.

Ирина вышла из здания аэропорта и растерянно оглянулась по сторонам. Я выглянул из-за туши ночного рейсового автобуса, что раз в час возил пассажиров до железнодорожного вокзала и помахал девушке рукой. Пока я прятался в темноте, никакой погони или тревоги я не заметил.

— Ты куда подевался? — Ирина сунула мне в руку чемодан: — Я, вроде бы, всего на секунду отвернулась, а тебя уже нет.

— Показалось, что знакомого увидел. — я подобрал с земли обломок кирпича — до платной стоянки, где я оставил «ниссан» было идти около километра, а времена нынче были весьма неспокойные.

Глава 22

Глава двадцать вторая.

Политические игры.

Август 1994 года.

Куда я дел деньги? А между тем это огромная проблема в эти годы. Квартирные воры могли «вынести», одну за другой, несколько квартир в многоэтажном доме, и никакие навороченные замки не спасали жилище от несанкционированного проникновения. В ход шел разнообразнейший воровской арсенал, от домкратов и ломов до пробирок с кислотой и электродрелей. Даже то, что квартира находится под защитой вневедомственной охраны не могло гарантировать безопасность вашего имущества, поэтому, вопрос надежного хранилища ценностей стоял очень остро.

Половину захваченных в Патайе американских денег я отдал своей сообщнице, а вторую половину закатал в трехлитровую стеклянную банку и отвез на бабулину дачу, где спустил в погреб, поставив на одну из полок с бесчисленными солениями и прочими маринованными огурцами, и помидорами. Ирина зашила свою часть денег в старую подстилку, на которой любила спать Герда, и на этом вопрос с деньгами был закрыт, так как оба хранилища, исходя из моей практики, мало интересовали воров. Осталось только понять, куда можно вложить эти деньги.

«Ответки» из Сиама ждать не стоило. Раз нас с Ирой за сутки не смогла вычислить королевская полиция, то, скорее всего, никто по данному вопросу не побеспокоит. Я бы, на месте Юлии и Миши подучил бы английский язык и спрятался бы, где-нибудь, на севере Таиланда, где туристы не бывают, но зато иностранца всегда готовы взять в школу или институт, преподавать английский язык. Причем, за эту работу там готовы платить выше, чем местным преподавателям. Да и Бог с ними, с этими жуликами — надеюсь, что я никогда больше с ними не встречусь.

А вот что мне делать дальше было неясно. Вроде бы проблем столько одновременно навалилось, что не знаешь, за какую хвататься в первую очередь. Хотя нет, знаю.

Первой по срочности проблемой была необходимость выдвижения Ирины в число кандидатов в депутаты. Хотя в городском отделении партии вопросы я порешал, но, формальности ради, Иришку должен был выдвинуть в депутаты трудовой коллектив, в частности, родной для нее, коллектив центральной подстанции «Скорой медицинской помощи». Еще до нашей поездки за границу она переговорила по этому вопросу с большинством «лидеров общественного мнения» подстанции, заручилась у всех принципиальным согласием, и сегодня она отправилась на смену, имея задание оформить решение общего согласия коллектива на бумаге. Мне же стоило скорее решать вопросы с вводом нового дома в эксплуатацию, хотя было непонятно, с чего стоит начинать.

Завод. Проходная.

— Господин Громов! — наперерез мне бросилась знакомая фигура бывшего начальника ОКСа: — Можно вас на минуточку…

И куда делась горделивая походка и высокомерное выражение лица «друга детства генерального директора»? Сейчас этот человек, кажется, был готов кланяться передо мной, как китайский болванчик, одновременно приседая и делая «ку».

Узнав, что его обворовывали «не по чину», а к имуществу Завода, с определенного времени, босс стал относится, как к своему личному имуществу, директор долго топал ногами, после чего приказал уволить начальника ОКСа, старшего бухгалтера и прораба одним днем. Никакой жалости он не проявил, ходоков и заступников посылал «по маме», не сдерживаясь в выражениях…

— Что вы хотели? — я застыл у приоткрытой двери машины.

— Поговорить…

— Говорите.

— Мне сказали, что если я получу справочку о том, что ущерб погашен, то…- бывший начальник ОКСа замялся: — Не могли бы мы договориться…

Вот и засуетился «друг директора». Первые дни после разоблачения он еще хорохорился, рассказывал знакомым, что он ничего не боится, что он сейчас как «порешает все вопросики»… Только для решения возникших со стороны следствия вопросов надо или вариться в этом адском котле, под названием «правоохранительные органы», либо обладать обширными связями или… В любом случае, наш главный строитель не имел ни того, ни другого, только гипертрофированное самомнение, которое внезапно сдулось.

По моей просьбе, озвученной героическим опером Брагиным, следователь, при каждой встрече с начальником ОКСа рассказывала ему, что только погашение до суда причиненного ущерба может спасти его от реального срока заключения. И вот, подергавшись немного и убедившись, что равнодушная машина государственного следственного аппарата потихоньку подтягивает его к краю, чтобы безжалостно перемолоть, в мгновение ока превратив из преуспевающего, самодостаточного мужчины в лагерную пыль, человек задергался и начал паниковать.