Магнат Пушкин (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 44

В общем, компания подобралась пёстрая. Подумать только — за одним столом царь и будущие декабристы, а один из них в моей реальности и вовсе пытался стрелять в брата присутствующего Императора. Сюр!

Я не рассчитывал, что Александр I поразится тому разнообразному меню, что метали на стол дворовые девки под предводительством Акулины. Уж кому-кому, но не мне удивлять кулинарными изысками царя, обедавшего в лучших домах всей Европы. И всё-таки у Императора глаза полезли на лоб, когда дворня в столовую внесла запеченного порося весом с пуд. Что интересно, его Величество пожирал взглядом не еду, а поднос. Разве только вилкой в него не потыкал.

А что я мог сделать? Поднос, как поднос. Меня Акулька попросила их наделать как раз для подобных случаев. Ну, я и наштамповал этих самых подносов разных форм и размеров… из алюминия.

Хоть я и не очень надеюсь на повтор аферы с металлом, но это же не значит, что я отказался от добычи самого алюминия. Вот и штампуем из него разную мелочёвку вплоть до кухонного инвентаря.

— Князь, можете мне такой же изготовить? — поинтересовался Александр I, не сводя взгляд с подноса. — Будет любопытно понаблюдать за реакцией французских дипломатов, когда в следующий раз они изволят отобедать в Зимнем Дворце.

Хм. А Император-то у нас оказывается тот ещё тролль. Чтобы подыграть можно ему и целый набор алюминиевой утвари презентовать, благо он у меня уже имеется. Нужно только герб правящей фамилии на каждом экземпляре тиснуть, но с помощью переделанной камеры-обскуры это дело нескольких минут. Просто взамен медной пластины нужно подставить тот же поднос и настроить перл Света так, чтобы он вместо негатива сделал позитивный оттиск. Стоить мне это будет сущие пустяки, а хорошие отношения с правящим двором дорогого стоит.

— Я оценил удобство ваших самолётов, — завёл разговор Его Величество, когда, мы с ним оставили гостей в столовой, а сами прошли в мой кабинет, уселись возле камина и принялись за горячий шоколад, поскольку царь отказался от спиртного. — Расширять производство не планируете?

— У меня в планах с Августином Бетанкуром построить авиационный завод в районе Нижнего Новгорода, — не стал я скрывать договоренностей с министром путей сообщений, поскольку не сегодня, так завтра сей факт уже не будет новостью ни для кого. — Там проще рабочих и мастеров найти. Да и логистика удобная.

— Согласен, — кивнул Император. — А что с теми летающими судами, что встретили меня на озере? В них какое удобство, и какие у них перспективы?

— Их проще делать и обучение управлению не столь затратное, как подготовка пилотов самолётов. Для них не преграда любое бездорожье, ненастье и время суток. Скорость, конечно, не такая высокая, как у вашего гидросамолёта, но два десятка судов в состоянии за день перевезти пехотный батальон с полным обмундированием и боеприпасом, например, из Минска в Варшаву, — парой фраз описал я преимущества СВП. — Планирую их в ближайшее время к князю Голицыну отправить для образца — он выразил желание заняться производством подобного транспорта у себя в имении.

— О каком Голицыне речь? — встрепенулся царь.

— Я, к сожалению, знаком только с Дмитрием Владимировичем. Он сейчас в штабе своего корпуса занят призывной кампанией. Вот к нему в Ярославль и отправлю парящие платформы с парой своих мастеров, чтобы он потом у себя в Рождествено смог организовать производство.

— Стало быть, генерал рекрутов подсчитывает в Ярославле, — задумчиво постучал пальцами по подлокотнику кресла Император. — Давно собирался, но всё к одному сводится — пора князю московским военным генерал-губернатором становится — нынешний правитель Златоглавой, граф Тормасов, не единожды просил меня дать ему отставку по состоянию здоровья.

О том, что Александр Петрович Тормасов давно болен и долгое время безуспешно просит у Императора отставку со своего поста, в Москве говорят давно, а потому слова Романова на меня не произвели особого впечатления. В моей реальности граф прожил до ноября девятнадцатого года и скончался в свои шестьдесят семь лет до последнего дня оставаясь на посту московского градоначальника. Я не то чтобы топлю за Голицына, но может в этой истории Тормасов проживёт дольше, пусть уже и не будучи генерал-губернатором Москвы.

— Кстати, Александр Сергеевич, а почему вы не хотите и эти ваши суда производить в Нижегородской губернии? К чему это распыление средств на два производства, если их можно объединить? — задал вполне логичный вопрос Император.

— Дело в том, что с князем Голицыным договорённость возникла ранее, чем с Бетанкуром. Как бы пафосно не прозвучало, но мне честь и совесть не позволят отказаться от своих обещаний генералу, хотя они и были только на словах.

— Отрадно слышать слова о чести из уст такого молодого человека, как вы, — на серьёзных щах высказался Романов. — В таком случае два производства можно объединить под эгидой акционерной компании. Не слышали о такой форме собственности?

— В том же Нижнем Новгороде я уже являюсь учредителем акционерной компании, занимающейся станкостроением, — ответил я. — Так что для меня это не ново, а вот за подсказку я вам благодарен — есть о чём подумать.

— А чтобы вам думалось веселее, я могу добавить, что готов прикупить у вашей компании немного акций, — внезапно подмигнул мне Император. — Скажем так, сотня-другая пятьсот рублёвых акций мне не помешает. У вас же будут таковые?

Ого, как широко шагает Его Величество. Сто тысяч рублей даже в ассигнациях это уже не просто акции с расчётом на приличные дивиденды — это можно смело назвать прямой инвестицией. Александр I, хотя и консервативен по природе, но видимо осознаёт, что Россия должна развиваться не только указами, но и через новые формы экономики. Хотелось бы верить, что его желание купить акции — символический жест, показывающий, что он готов принять изменения, если они происходят в рамках существующего порядка.

Ну и предполагаемые дивиденды, конечно, играют свою роль. Насколько я знаю, Император любит вкладываться в акции. Так, к примеру, он с матерью и женой имеют на руках семьдесят акций Российско-американской компании стоимостью пятьсот рублей каждая, что составляет один процент от общего числа, и получают с них от десяти до тридцати процентов ежегодной прибыли. Здесь стоит отметить, что прибыль этой компании зависит от множества порой не предсказуемых факторов и, тем не менее, Александр I вложился в бумаги.

А ведь вслед за Императором акции наверняка пожелают приобрести и другие крупные игроки, прекрасно понимаю, что если уж сам царь вошёл в дело, то оно надёжное и стоящее.

В свете таких событий, пожалуй, мне стоит самому смотаться в Ярославль, чтобы лично переговорить с князем Голицыным о предложении Его Величества. Ну и заодно подготовить его к предстоящей смене рабочего места — не верю я, что Александр I просто так мне брякнул, что готов Дмитрия Владимировича на Москву ставить губернатором.

— Князь, а как вам Крым понравился? — вдруг сменил тему разговора Император. — Насколько я знаю, мы теперь вроде как соседями по дачам будем.

— Ландшафт, мягко говоря, не очень, а вот климат отличный, — не стал я скрывать своих впечатлений от полученных земель. — Но в целом мне понравилось.

— Несмотря на сложный ландшафт? — удивился моему ответу царь.

— Право слово, это мелочи, — с улыбкой вспомнил я Кольку с Максом, которые будучи в Крыму спорили между собой какую горку нужно снести, а какой овраг закопать. — Сложностей я не боюсь — так даже интересней.

— И что вы собираетесь с землёй делать?

— Ветеранами заселю. Я успел убедиться, что это надёжные люди, — озвучил я свои планы. — А чем они займутся — это уже их дело. У кого руки к земле лежат, пусть виноград и фрукты выращивают. Кто без скотины себя не мыслит может тонкорунных овец или ещё какую живность разводить. Я с адмиралом Грейгом на тему отставных моряков беседовал — он обещал мне людей порекомендовать. Понятное дело, что им будет трудно на берегу, но можно рыбачьи артели организовать, а рыбу затем теми же судами на воздушной подушке хоть в Москву, хоть в столицу доставлять.