Седьмой царевич 3 (СИ) - Шаман Иван - Страница 15

— Твою мать… — не сдержавшись, выругался я. — Дальше?

— Дальше атаковали собор, где готовились к ночной службе, с самого утра он полон верующих, которые тогда толпились на прилегающей площади, мы ради этого даже перекрыли движение. Не помогло. Исламские террористы прорвались через оцепление, въехав в толпу молящихся на армейских БТРах. А потом открыли огонь на поражения из пулемётов и личного оружия. Погибло больше трёхсот человек.

— И вы сняли оцепление с Зимнего, рассчитывая, что это уж точно основное нападение? — пробормотал я, когда картинка в голове уже сложилась. — Это не просто провал, такое возможно только при тотальном предательстве.

— Или при конкуренции спецслужб, борющихся за власть, — мрачно прокомментировал Лебедь. — Если ещё десять лет назад у нас был политический вакуум, в котором росло всё, что можно. Сейчас наоборот, бывшее ФСБ и наша преобразованная служба достаточно окрепли, чтобы подгрести под себя всё.

— Уверены, что они имеют к этому отношение?

— Благодаря тебе у нас не осталось живых сообщников.

— Врёте. Я первым ударом придавил несколько люстрой, они пусть и калеки, но выжить должны были. К тому же главный не собирался вступать в бой, стоило мне обратить на себя внимание, как он, наоборот, затаился.

— Главный? Ты его рассёк своим знаком напополам.

— Я рассёк их подставную куклу. Клоуна, который кричал и нервничал, а главный оставался жив. Под метр восемьдесят пять, мускулистый, но не распухший, как бодибилдер, с короткой причёской, балаклава не топорщилась, — прикрыв глаза начал я перечислять детали. — Цвет глаз не различил, слишком далеко, но в бронежилете он чувствовал себя уверенно и свободно, явно носит постоянно. Военный или, как вы сказали, ФСБшник. На втором этаже был.

— Вот как? Мы ещё не до конца отсмотрели видео, разбирались с текущими проблемами. Большую часть нападавших мы сумели опознать и без подробного расследования, все они разыскиваемые террористы, — подвёл итог Лебедь. — Так что первое подозрение ложится на них и на воскресшее движение коммунистов.

— На которых так удобно спихивать всех собак, не пытаясь докопаться до истинно виновных, — усмехнулся я. — А потом ещё приплести единственного, кто спас от расстрела на балу, чтобы гарантированно смыть с себя позор провала.

— Нет. Всё гораздо хуже. Вас сделают героями. Тебя и Михаила. Ну и, конечно, Александра, посмертно. В результате похороны у него и Николая будут в один день.

— Никого не смущает, что мы непохожи на царевичей полгода назад?

— Вы с Михаилом пойдёте под своими княжескими фамилиями. А погибшим братьям уже всё равно, какой слой грима на них будет. Если надо, просто сделают глиняную маску по фото и положат сверху, — спокойно пожал плечами Лебедь.

— А я ведь говорил… Я предупреждал, что объявление об охоте на бандитов не пройдёт даром, что они объединятся с террористами и прочими отбросами! А потом ещё и денег от наших врагов получат, для финансирования, — прислонившись затылком к холодной бетонной стене, проговорил я. — Без этого гнилого симбиоза у них ничего бы не вышло. Вы им сами все карты сдали.

— Может, и так. Но они пытались переломить ситуацию, а вместо этого только объединили против себя и верующих, и аристократию, и простых людей. Жаль погибших, искренне, но лучшего повода сложно было придумать, — мрачно проговорил Лебедь. — И сейчас вся государственная пропаганда раскручивает эту историю. На всех частотах, телевизионных каналах, в газетах и журналах. Император потерял двоих своих сыновей от рук террористов. Вместе с сотнями обычных верующих. Всенародная ненависть приближается к пиковой отметке. Такого не было с семьдесят девятого, когда во всех военкоматах очереди добровольцев стояли.

— И вы используете это для внутриполитической борьбы…

— В том числе, — не стал спорить Лебедь. — Но не мы это затеяли! Такого исхода никто из нас не желал. Поверь.

— Значит, у вас очень много работы, — выдохнул я, понимая, что, если сейчас не отпущу вожжи, потом придётся пахать, закусив удила. Теперь очевидно: это не события преследуют меня, я просто в них вписываюсь. Мог бы я пересидеть? Ну тихонько забиться в угол и закрыться дланью? Вот вроде и да, но нет. Не мог бы, стерпеть такое невозможно. Не мне, не в моей природе.

— Так почему же вы пришли и докладываете, как вы сказали, импульсивному подростку, вместо того чтобы рыть носом и искать реальных виновников?

— Потому что часть видео мы всё же отсмотрели, и на нём отчётливо видно, как ты применяешь два символа. До этого у нас не было прямых доказательств, но теперь они очевидны, — произнёс, внимательно глядя на меня, генерал. — Как давно тебе удалось получить эти способности?

— О, это легко, как только покажете, какой знак у вас.

— Никакого, — с хитрой ухмылкой ответил Лебедь. — Я из идейных соображений, а не по классовому зову. Хотя сейчас уже всё смешалось. И мои дети вполне могут получить символы, как и вы.

— Неожиданно, — я даже растерялся на мгновение. — Его мне оставил полковник, после нападения киллеров с гранатомётом.

— Оставил? Значит, их можно передать после смерти?

— Не думаю, что это сработает на неодарённых. И вообще, тут всё сложнее, — ответил я, вспоминая символ, который использовал Александр. Довольно замысловатый щелчок пальцами, при котором они формируют символ за считаные мгновения. Прикрыв глаза, попробовал повторить, но ничего не вышло. Они просто не загорались. Спираль сна? Та же проблема — свечения не возникает.

— Что ты сейчас пытался сделать?

— Брат умер у меня на руках, подумал, что он мог бы передать символ мне, но нет. Вероятно, нужно куда больше выполненных условий. А может, я просто не могу использовать больше двух символов и выучить их в принципе… или ещё какие-то причины, о которых я понятия не имею.

— Секунду, — извинился генерал, недовольно поморщившись, когда у него на поясе зазвонил телефон. Ему явно было интересно самому освоить знаки, или, по крайней мере, понять принцип их перехода. Как и мне.

Чего не хватило в случае с Александром? Он умер, знак я его видел многократно и отчётливо. Полковника тоже не я убивал, он умер от рук террористов. В чём тогда разница? В том, что он применил его на мне? Получить повреждение, отчётливо увидеть знак, а после убить носителя? В таком порядке?

Обидно то, что я не получил новый символ от скрижали. Ещё обиднее, что, выходит, я не получу знаки императора и той женщины, ходячего снотворного. Потому что они не наносят повреждений. А сума вообще не используется в бою, это скорее пространственный карман. Но тогда, почему у меня есть символ Облик?

— Да, он вполне вменяем. Кидаться на вас точно не станет, — успокаивающе проговорил Лебедь. — Да, можем подняться. В течение десяти минут будем.

Генерал положил трубку и помахал куда-то в сторону, наверное, там висела камера, потому что после этого нехитрого жеста раздался глухой щелчок, и решётка отъехала в сторону. Лебедь поманил меня и, спокойно повернувшись спиной, направился к дверям, располагавшимся метрах в десяти. Сидеть в тюрьме было довольно глупо, так что я вышел следом и по дороге заглянул в другие помещения.

Не все из них пустовали. Большинство пленников спало, кто-то сидел на полу в наушниках, с завязанными глазами и скованными за спиной руками. Другие не обращали на проходящих никакого внимания. Странно, учитывая, что империя только образовалась. Это что с ними должны были сделать за последние полтора-два года, чтобы напрочь отбить всякий интерес к происходящему снаружи?

Из подземелья мы попали в обычный служебный коридор, а оттуда уже в дворцовые залы. И разница между этими помещениями была разительна. Из комнатки с потолками чуть выше двух метров, до гигантских двухэтажных залов, в которых, чтобы увидеть роспись, надо поднимать голову.

Даже мне неплохо било по психике, а каково людям менее привычным? Наверное, должно было отпечатываться на всю жизнь и подавлять, затем внушая благоговейный трепет. Не удивлюсь, если и тут кто-то из психологов поработал.