Поддельная невеста или Как приворожить негодяя (СИ) - Ардова Алиса - Страница 71

— Не… отпускай… — прошептала я и услышала в ответ такое же тихое:

— Никогда… Никогда и ни за что не отпущу, невозможная моя Зои Льевр…

Пространство завертелось. Смешались люди, дворцовые интерьеры, магические отблески. Радужные круги вспыхивали перед глазами, не давая отчетливо выделить хоть какие-то очертания. Остались лишь глаза — синие глаза Айрэна Волфа, сияющие, наполненные тревогой и безграничной нежностью. Сейчас я видела только их.

Где-то на грани восприятия раздавались крики, полыхнула черная вспышка — мелькнула и тут же исчезла, растворилась без следа, поглощенная исходящим от нас светом.

А потом все внезапно закончилось.

Наши кольца, сверкнув еще раз — как-то особенно ярко, — погасли, будто исчерпали свой резерв. На миг воцарилось молчание, окутывая оцепеневший после недавнего сражения зал, и…

— Лорд Фокс, госпожа Наали, вы арестованы, — раздалось в оглушающей тишине чеканное. — Вашу участь решит королевский суд.

Неужели это все? И мы… живы?

Я с трудом улыбнулась, потратив на это, кажется, последние силы. Голова кружилась все больше, ноги подгибались, а звон в ушах превратился в набат.

— К Хниру Наали и маску, которую я вынуждена была носить. Я не госпожа, а леди… Леди Ванесса Кайт!

Это было последнее, что я услышала, прежде, чем тьма накрыла меня с головой…

Глава 26

Дежавю…

Что-то в последнее время я часто теряю сознание — хотя раньше с обмороками была знакома лишь теоретически — и прихожу в себя почти одинаково.

Сначала, как и в прошлый раз, появились звуки. Неразборчивый гул постепенно превращался в слова. Вскоре, я могла разобрать уже целые фразы и, наконец, стала понимать смысл того, что слышу. А еще кто-то касался моего лица. Очень бережно, нежно.

— Поппи, цветочная твоя душа! — произнесли совсем рядом. Приглушенно, чуть устало, но от этого не менее строго. Бабушка! Я узнала бы ее из тысячи, даже с закрытыми глазами. — Тебе сказали заряжать укрепляющий настой, а не трогать Зои. Дай ей отдохнуть.

Гладить меня перестали, зато зашелестели листики, и рядом промялась кровать. Похоже, наш неугомонный помощник внял-таки доводам хозяйки и решил спуститься на пол.

— Вот, правильно. Ступай лучше к настою, — напутствовала ба.

— Не ругай его, Фи, — вмешался еще один голос. Леди Айна? И она здесь? — Поппи, как и все мы, переживает за Зои. Кроме того, Карл только что заверил меня, что с девочкой все в порядке, просто организм нуждается в отдыхе, и хорошем питании. Единственный запрет — на использование магии, от этого пару недель придется воздержаться.

— Только и остается, что переживать и молить Создателя о ее здравии, — печально вздохнула бабушка. — Я ведь просила тебя, Ай! Просила присмотреть за Зои… И что в итоге?

— Поверь, я сделала все, что в моих силах.

— Поверить тебе? Снова? — вскинулась ба. — Я давно уже не та наивная девочка, что училась когда-то в академии. А вот память у меня замечательная… до сих пор. Трудно забыть, как подло ты со мной поступила.

— Я… — герцогиня замялась. Казалось, она не знает, что сказать, и судорожно подыскивает слова. — Тогда мне казалось, что в моих руках неопровержимые доказательства того, что ты воровка.

— Разумеется, неопровержимые, поскольку ты сама об этом позаботилась, а потом раздула скандал, опозорив меня на всю академию, — суровым шепотом отчеканила бабушка. — Я могу многое понять и простить, Ай, но только не ложь и предательство. Ладно… что толку об этом говорить? Случившегося не изменить. Поскольку наши дети сошлись, нам теперь придется часто видеться, так что давай постараемся сохранять спокойный нейтралитет и не будем ворошить прошлое…

— Будем, Фи, — неожиданно перебила герцогиня. И продолжила с какой-то взволнованной, настойчивой торопливостью, а я замерла, боясь пропустить хоть слово или выдать себя случайным движением, вздохом, дрожанием ресниц: — Я тогда влюбилась… По-настоящему, с первого взгляда, на всю жизнь. Ты, наверное, до сих пор считаешь, что я просто решила отхватить выгодного жениха? Но это не так! Да, я догадывалась о его положении в обществе. Слишком уж Фанрис выделялся — своим воспитанием, манерами, врожденным аристократизмом, который невозможно скрыть. Только полная идиотка не поняла бы, из какой он семьи, а я дурой никогда не была. И все же… Я любила бы Риса, даже если бы он оказался не наследником титула, а сыном последнего нищего в Тираме. Все равно любила бы, несмотря ни на что! Однако Фанрис… Он смотрел лишь на тебя. Смотрел так, словно ты для него стала всем миром.

— Но я же тебе сразу сказала, что не претендую на его внимание. Мы называли друг друга подругами, ты должна была мне верить, — не сдавалась ба. Она тоже умела быть беспощадной.

— Я … Я боялась тебя, Фи, — тихо призналась леди Айна. — Боялась, как соперницу, более удачливую, счастливую и от этого… почти ненавистную. Поэтому так легко поверила, когда тебя обвинили в краже. Но я не подбрасывала тебе травы!

— Да? Кто же тогда это сделал? Я уж точно не брала их из хранилища.

— Знаю.

— Знаешь? — удивилась ба. — Да что ты можешь знать! Травы нашли в моей комнате. Все показывали на меня пальцем, называли воровкой. А хуже всего то, что меня оштрафовали и, хотя украденное нашлось, заставили в наказание выплачивать академии его стоимость. Причем, в двойном размере. Три месяца без стипендии! Я бы превратилась в тень, если бы не наставница, которая каждую неделю присылала мне пакет с самым необходимым.

— Это была не она, а Фанрис. Ты избегала его, не желала общаться, от помощи тоже отказалась. Тогда он обратился к магистру Сваллоу* и через нее стал передавать тебе еду, бумагу, перья, даже мыло… все, что нужно. Я же не находила себе места, зная об этом. И ревновала. Отчаянно ревновала… Наверное, поэтому, когда мне стало известно, что Рис затеял собственное расследование, чтобы выяснить все о том происшествии, присоединилась к нему. Сначала просто, чтобы быть рядом, заменить тебя, а потом… Мы ведь действительно нашли настоящего виновника. Вернее, виновницу. Магда Вайпер*… Помнишь ее? Это она взяла травы, чтобы подставить тебя. Кстати, о твоем якобы свидании с Фанрисом тогда, в парке, тоже она мне сообщила…

— Магда, значит?.. Еще бы не помнить. Мы с ней соперничали за место на практике у магистра Оула. Выходит, именно из-за нее я столько лет…

Бабушка не договорила, остановившись на полуслове. Повисшее в комнате молчание снова прервала герцогиня:

— Рис собрал доказательства и передал их ректору. Магду исключили без права восстановления… Я хотела встретиться с тобой, объясниться, но ты к тому времени уже ушла из академии и даже место жительства сменила. Фанрис писал твоему дяде, спрашивал, как тебя найти, но тот ответил, что вы с мамой переехали куда-то на юг, не оставив нового адреса.

— Переехали, — усмехнулась ба. — Как же… Это он выгнал нас из дома. И медяшки на прощание не дал, пожадничал…

— Мне даже в голову не приходило… — голос герцогини совсем сел, остался лишь бесцветный шепот. — Знаешь, Фи, ревность очень разрушительна. Она съедает тебя изнутри, отравляет, меняет, заставляя забыть саму себя… Я так ревновала к тебе Фанриса, что легко поверила во всю эту грязную историю. А ведь я знала тебя чуточку больше остальных и должна была первой почувствовать подвох… На самом деле, я его и чувствовала, но гнала прочь все сомнения… Когда ты внезапно исчезла, думала, что тебя исключили, а оказывается…

— Нет, я ушла сама. И хотя порой приходилось нелегко, ни на миг не пожалела о том, как сложилась моя жизнь. Несмотря ни на что, я была счастлива со своим Льевром, а теперь вот живу ради Зои…

— У меня тоже все получилось, Фанрис, пусть не сразу, но все же стал моим, — в тоне леди Айны скользнула едва заметная нежность. — С момента венчания я была для супруга единственной женщиной, он ни на кого больше не обращал внимания. Но… Иногда Рис вдруг застывал, глядя на падающий на окном снег или на яблоневые поленья, горящие в камине. В такие минуты я даже не сомневалась: он вспоминает тебя. Снова вспоминает!.. Это ужасно нервировало, раздражало, ведь я отдала ему всю себя, посвятила жизнь, пожертвовала карьерой мага, превратилась в идеальную леди, хотя, видит Создатель, терпеть не могу чопорность родовитых семей Алира. Когда ты опять, так неожиданно появилась в моей жизни, все вспомнилось — переживания, зависть, соперничество, чувства Фанриса к тебе. Даже ревность вернулась, а с ней и желание ужалить побольнее.