Поддельная невеста или Как приворожить негодяя (СИ) - Ардова Алиса - Страница 55

Не знаю, какие прически делал господин Жако, но из слов он плел настоящие кружева. Глаза бабушки блестели от похвалы, на щеках появился легкий румянец.

В конце концов обе дамы капитулировали, предоставив «виновнице торжества» полную свободу выбора. И я поспешила этим воспользоваться.

— Мне бы хотелось примерить лавандовое, — шагнув вперед, произнесла твердо.

— Прекрасный выбор. Аланезский шелк и тарусские аметисты только подчеркнут вашу нежную красоту, госпожа Зои, — улыбнулась Нора и подозвала помощницу, чтобы та помогла ей снять платье с манекена…

Дальше все шло относительно спокойно, мирно и гладко. Наши воинственные родственницы больше не спорили, стараясь держать себя в руках, хотя и бросали время от времени друг на друга недовольные взгляды.

До обеда мы обсудили все детали наряда и прически. А мастер Жако умудрился при этом еще и заниматься моим лицом, втирая в кожу различные масла и снадобья — пока она не приобрела идеальный нежный оттенок. Да что там, кожа словно сияла. Парикмахер успел даже набросать несколько моих портретов с разными прическами. Рисовал он так же хорошо, как расточал комплименты. И признаться, глядя на его работы, я сомневалась, что смогу стать такой вот прекрасной леди.

Но что бы мы ни делали, чем бы ни занимались, один вопрос все крутился и крутился в голове, занимая мои мысли, не давая полностью сосредоточиться на подготовке к балу.

Бабушка и леди Айна… Что их связывает? Или, если точнее, что так непримиримо разделяет? Давняя обида? Недопонимание? Или что-то гораздо более серьезное?

Каждый человек имеет право на тайны. Я всегда уважала личную жизнь бабушки и не приставала с расспросами, если видела, что тема ей неприятна. Но сейчас… Нет, так дальше продолжаться не может. Я обязательно должна все выяснить — чем раньше, тем лучше.

Поговорить с ба очень хотелось, но при герцогине я бы ни за что не рискнула, поэтому молчала, выжидая. И наконец случай представился.

Глава 21

— Ваша светлость, его светлость просит вас зайти к нему в кабинет, — неожиданно появившийся в комнате лакей склонился перед леди Айной в церемонном поклоне.

Та едва заметно нахмурилась, явно удивляясь неожиданному вызову, но через мгновение на ее лице снова появилась привычная маска невозмутимой величественности.

— Продолжайте без меня, — небрежно проронила она, обращаясь ко всем сразу, и удалилась.

Мы переглянулись, облегченно выдохнули — дружно, не сговариваясь — и… объявили перерыв. Нужно было хоть немного отдохнуть и перекусить.

Для Норы и Жако стол накрыли в гостевой столовой, а нам с бабушкой обед подали сюда, в мою комнату. Мы наконец-то остались вдвоем, и я после недолгого молчания, пользуясь моментом, все же решилась задать вопрос:

— Ба, что случилось между тобой и леди Айной? Почему вы так непримиримо друг к другу относитесь? Ты ведь спокойная, мудрая, а рядом с ней сразу меняешься, сама на себя не похожа. Понимаю, это личное… но мне очень важно знать. Сейчас каждая мелочь имеет значение.

Спросила и замерла, вслушиваясь в повисшую над столом тишину. На ответ почти не надеялась, думала, ба опять отмолчится, но она, помедлив, вдруг коротко кивнула и начала говорить:

— Я никогда не скрывала от тебя, что, в отличие от твоего деда, имею дворянское происхождение. Да, род Квиррелов из западного Милеса давно обеднел и утратил прежнее влияние, но мой дед носил пусть незначительный, но все же титул, а также имел право передавать его по наследству. Если бы я родилась мальчиком, сейчас была бы бароном, но, увы, все сложилось так, как сложилось…

— Ты почти не рассказывала о своих родственниках… — тихо произнесла я. — Только о дедушке и маме иногда.

— Об остальных и упоминать особо не стоит, — отмахнулась ба. — Отец умер рано, почти полностью промотав состояние, выделенное ему после свадьбы. Нас с матушкой взял под крыло дед. Он был неплохим целителем, опытным, знающим, влюбленным в свое дело. Наверное, желание магистра Харди Квиррела помочь каждому пациенту, независимо от статуса и положения, не позволило ему разбогатеть. Бедным платить нечем, а богатых в той глухомани можно по пальцам пересчитать. Мой дар проснулся рано, дед гордился этим, много времени уделял моему обучению. Он лично готовил меня к королевскому тесту. Я написала работу на «отлично»…

— И получила высший балл, поступив, как стипендиатка, в столичную королевскую академию, — не сдержавшись, довольно подхватила я.

Я знала, разумеетеся, знала, что юная Фиона Льевр когда-то победила на государственном отборе и была названа лучшей ученицей своего школьного выпуска. Знала, восхищалась, гордилась бабушкой и именно с нее брала пример, решив тоже добиться права стать королевской стипендиаткой. Как Фиона.

— Да, — улыбнулась ба. — Когда-то я считалась одной из самых перспективных адепток целительского факультета столичной академии. И надо сказать, учиться тогда было намного проще…

— Почему? — я удивленно приподняла брови. Об этом бабушка раньше не говорила. — Магия во все времена магия. Что могло измениться?

— Не было социального расслоения, Зои... Сейчас все иначе, а полвека назад еще действовал закон, введенный дедом нынешнего короля, его величеством Леоном Седьмым. Закон этот обязывал отпрысков знатных, титулованных аристократических семей поступать в академии и высшие военные училища под вымышленными именами, а иногда даже под магическими масками. «Дабы уровнять всех учащихся и сплотить их в получении знаний». Студенты имели одинаковые права, никто не знал, что рядом с ним обучается наследник герцога или даже короля.

Ба помолчала, вздохнула и продолжила.

— Так вот, леди Айна, а тогда вовсе никакая не леди, а простая адептка Айна Эрмин, поступила в академию в один год со мной. Мы жили в одной комнате и считались подругами… пока не рассорились.

— И кто послужил предметом вашей ссоры?

— Разумеется, молодой человек. — бабушка рассмеялась. Но смех этот показался мне каким-то безрадостным, даже печальным. — Я уж не припомню вымышленного имени Фанриса, но едва взглянув на портрет в замке, тут же его вспомнила… Айна происходила хоть и из довольно обеспеченной, но все же купеческой семьи, ей всегда хотелось положения в обществе, а Фанрис… Наверное, она действительно в него влюбилась, или поняла, что он не тот, кем кажется. Имя легко скрыть, а вот привычки, поведение, врожденные манеры — гораздо сложнее. Так или иначе, Айна решила его завоевать.

— Решила и решила. Ты-то тут при чем?

— Я нравилась Фанрису, а мне было просто интересно с ним общаться. Он много знал, оказался прекрасным рассказчиком и ходил за мною по пятам, что, конечно, очень огорчало и раздражало Айну. Мы поговорили… Подруга просила отступиться, отдать ей «любимого». Я не испытывала романтических чувств к предмету ее воздыханий и заверила, что не претендую. А потом она увидела нас в академическом парке. Вдвоем. Фанрис тогда попросил о встрече, сказал, что достал для меня редкий учебник по целительству, который я давно искала… Это был короткий, ничего не значащий разговор, но Айна поняла все иначе. Пришла в ярость, обвинила меня в лицемерии, предательстве, обозвала двуличной мерзавкой и не пожелала слушать никаких объяснений. Так закончилась наша дружба… Она переехала в другую комнату, начала строить козни, распускать обо мне отвратительные сплетни. Разумеется, я давала ей достойный отпор. А потом… В хранилище, где я вечерами дежурила, пропало несколько особо ценных трав. В тот же день их нашли в моей комнате. Был страшный скандал. Меня не выгнали из академии только благодаря заступничеству наставницы, оставили на испытательный срок, но обязали в течение нескольких месяцев оплатить их стоимость в двойном размере. В наказание. Я взяла несколько подработок, отдавала почти всю стипендию, крутилась, как могла…

Бабушка на миг запнулась, затем тихо закончила:

— Я так и не доказала свою невиновность, но догадывалась, кто меня подставил. У Айны оставался ключ от комнаты, хотя она уверяла, что потеряла его. И намеки с ее стороны проскальзывали. Слишком уж она торжествовала, не сумела скрыть своих чувств.