Учитель. Назад в СССР 4 (СИ) - Буров Дмитрий - Страница 41

— Да вам-то оно на что? — вырвалось у меня. — Еще не хватало из-за… — я запнулся, пытаясь подобрать приличные слова. — Она ж вам весь мозг съест за ночь! Причем чайной ложечкой. И хамить будет, и капризничать. Судя по всему, гостья моя незваная решила, что вы моя девушка, — вырвалось у меня.

«И кто тебя за язык тянул Саныч!» — ругнулся про себя.

— Ну и пусть, — легкомысленно отмахнулась Оксана. — Знаю я таких девиц. Много шума из ничего, а разок ответишь, так весь запал куда-то девается. Я ей успокоительного накапаю, полчаса и уснет.

— Спасибо, конечно, Оксана Игоревна, — поблагодарил я девушку. — Но пусть уж ночует под моим присмотром. Односельчане мне не простят, если с нашим доктором что-нибудь приключиться нехорошее.

— Скажете тоже, Егор, — звонко рассмеялась Оксана Игоревна, и Штырька радостно принялся ей вторить. — А вы почему в свой новый дом не переезжаете? — внезапно поинтересовалась Гринева.

— Это в какой новый дом? У меня один, и он старый, — озадачился я.

— Ну как же, вот в этот, — девушка махнула рукой в сторону своего жилья.

Я поначалу опешил, а потом до меня дошло, да и Оксана подтвердила мои мысли.

— Мне сказали, этот дом строили для молодых специалистов и фельдшера. Но предыдущий фельдшер, как я понимаю, не успела заселиться, вышла замуж и уезжает в другое село с мужем. Поэтому меня здесь и поселили. А вторая часть для вас. Вы почему отказались? — поинтересовалась Оксана.

— Что? Нет, я не отказывался, только на днях узнал, а потом, честно говоря, сначала не поверил и вовсе забыл. Подготовка к празднику, знаете ли, репетиции, а сегодня вон еще и салют… не до нового жилья. Ну и вишенка на торте….

— Какая вишенка? — удивилась Оксана.

— Вишенкой, причем с горчинкой, стала бывшая невеста, — пояснил я. — Оксана, а пойдемте, пройдемся? — вырвалось у меня. — Вы не против?

— Не против — согласилась девушка. — Подождите минуточку, я оденусь, зябко стало… и переобуюсь, я вот в тапочках, — Гринева потопала, послышался знакомый звук, который я слышал несколько минут назад во дворе.

— Конечно, я подожду, — заверил девушку.

— Я мигом, — девушка растворилась в темноте, через секунду клацнула щеколда калитки, стукнула дверь и все стихло. Ну, кроме шумного пыхтения Штырьки, который с полной самоотдачей опять что-то рыл возле забора.

— Штырька, фу, — шикнул я. — Не смей рыть! Фу, я сказал!

Щенок возмущенно огрызнулся, но отошел от забора и подбежал ко мне. потерся о мою ногу. Я присел на корточки, потрепал мелкого по лобастой голове, почухал уши, получил свою дозу облизывания и поднялся на ноги. Вскоре звуки повторились в обратной последовательности, через секунду передо мной возник темный силуэт.

— Идемте? — уточнила Оксана.

— Идемте, — согласился я и предложил свою руку.

Девушка качнула головой, отказываясь, мы медленно пошли рядом, изредка касаясь друг друга плечами. Штырька носился вокруг нас, то нарезая круги, то убегая далеко вперед и возвращаясь к нам.

— Егор, могу я спросить у вас кое-что личное? — Оксана вдруг нарушила уютную тишину.

— Конечно, спрашивайте. Только сначала я, ладно? — попросил девушку.

— Конечно, — немного запнувшись, согласилась Оксана.

— Насколько помню, мы вроде с вами переходили на «ты». Или я запамятовал? Тогда предлагаю перейти на «ты» окончательно и бесповоротно, — поинтересовался я у фельдшерицы, выдвигая предложение. Мне казалось, мы вроде решили этот вопрос, тогда почему весь вечер друг другу выкаем? Решил повторить.

— Ой, Егор. Простите… прости… честно говоря, я совершенно об этом забыла, да и непривычно… профессия обязывает, — смутилась Гринева.

— Согласен, мне тоже непривычно, но мы же постараемся, не так ли? — улыбнулся я.

— Конечно, — Гринева звонко рассмеялась. — Давай на «ты», — девушка внезапно остановилась и протянула мне ладошку.

— На «ты», — кивнул я и торжественно пожал тонкие пальцы. Рукопожатие оказалось на редкость крепким и уверенным, что приятно удивило.

— Что вы… что ты хотела спросить, Оксана? — исправился я.

— Почему ты выбрал именно это село? Если не хочешь не отвечай, — торопливо добавила фельдшерица.

— Село я не выбирал, оно само меня выбрало при распределении, — удивился я. — Тебя разве сюда не по направлению отправили?

— Не совсем так, меня… перевели. Я год отработала в другом месте. Теперь вот отправили к вам, — коротко пояснила Оксана, не желая углубляться в подробности. Я успел уловить едва заметную паузу, но не стал настаивать, захочет сама расскажет.

— Ну, а меня сразу после института отправили в Жеребцово.

— Но ведь это не так, — мягко заметила Гринева. — Прости, я наверное лезу не в свое дело… — смутилась Оксана.

— Почему ты так решила? — удивился я.

— Ну… в селе, как и в деревне, новости быстро расходятся. Особенно когда ты молодой и холостой, на тебя сразу собирают целое досье, — хихикнула Гринева. — Мне уже рассказали, что вас оставляли в Москве, но вы… — начала было Оксана, но я ее прервал.

— Ты, — заметил я.

— Что? — не поняла Гринёва.

— Мы перешли на ты, а ты мне выкаешь, — улыбнулся я.

— Ой, прости, пожалуйста, Егор, я привыкну, честно, — заверила Оксана, смутившись. — Это ты так ушел от ответа? — девушка шутливо стукнула меня кулачком в плечо. — Если не хочешь, не говори. Извини, если лезу не в сове дело, — повторила фельдшерица. — Просто это так необычно, все рвутся в Москву, а ты взял и уехал в деревню. Хотя мог бы работать в столичной школе в хороших условиях. Да и… — Оксана неопределенно махнула рукой.

— И жить в квартире, имеешь ввиду? — подсказал я.

— Ну да, ты же коренной москвич? — в голосе явственно послышался вопрос.

— Ну да, родился и вырос в белокаменной. Родители москвичи, и родители родителей, все москвичи.

— Если не хочешь, не отвечай, я пойму, — торопливо заверила Гринева.

— Да не тут здесь никакой тайны, Оксана, — заверил я фельдшерицу. — Захотелось опыта набраться, да и пожить самостоятельно. Ну и с невестой расстался, решил сменить обстановку.

Вдаваться в подробности и рассуждения я не стал, не настолько мы знакомы с Оксаной, чтобы рассказывать ей про мальчика-мажора из семьи крупных функционеров. Не то чтобы я заподозрил Гриневу в меркантильных или других каких соображениях, но отчего-то мне показалось, мои объяснения будут неправильно понятны. Одним словом, не к месту.

— Спасибо, — негромко поблагодарила Гринева, но как мне показалось, несколько разочарованно. Может быть, фельдшерица хотела услышать что-то другое, а не обычную банальность про расставание и смену обстановки? Ну да ладно, слово не пуля, вылетит, не вернешь.

— А вы почему? — полюбопытствовал в ответ.

— Я? По распределению.

— Но вы же закончили на отлично, у вас был выбор, куда ехать. и вдруг такая глушь. Мне тоже сорока на хвосте принесла, — пояснил удивленной девушке.

— А сороку эту случайно не Клавдия Валерьяновна зовут? — рассмеялась Гринева, и я незаметно выдохнул: не обиделась, уже хлеб.

— Она самая, — подтвердил догадки фельдшерицы. — Тетя Клава — самый информативный источник новостей, знает обо всех и все. Но есть нюанс.

— Какой же? — живо поинтересовалась Гринева.

— Точно так же и с таким же удовольствием тетя Клава расскажет все и о вас. О тебе, — усмехнулся я.

— Да, это я уже поняла, — хихикнула Гринева. — Штырька, фу! — шикнула собеседница, заметив, что щенок рванул на чью-то клумбу, в очередной раз принялся копать яму.

— Штырька! Фу! — приказал я строгим голосом.

Мелкий разочарованно тявкнул, но копать перестал. И тут же заливисто залаял, метнулся вперед, затем к нам, остановился и начал сердито тявкать в темноту.

— Доброго вечерочка, товарищ учитель, — раздался знакомый голос. — Ляксандрыч, никак у гостьи нога починилась? На прогулку вывел? Ох, ты ж, батюшки. Доброго вечерочка, Оксанушка Игоревна, — смутился Митрич, разглядев мою спутницу. — Прощенья просим, не признал. А вы, значитца, прогуливаетесь?