Ничей сын (ЛП) - Кеньон Шеррилин - Страница 13

— Это ты?

Он кивнул, переместившись на вторую грудь, ещё сильнее облизывая и дразня её.

— У меня безграничные силы, и сейчас мне на ум приходит использовать их лишь для одной цели — вызвать улыбку на твоём прекрасном лице.

Он сильно недооценивал свои способности. Пальцы дарили ласку, пока он целовал ей живот, а силы продолжали вибрировать изнутри.

По телу, окутанному жарким пламенем, пронеслась волна невообразимого наслаждения.

«Боже милостивый!»

Медленно и методично Кэдиган пробовал и гладил каждый миллиметр кожи, создавая силами иллюзорное чувство наполненности.

Когда пучина удовольствия поглотила её в самом невероятном, удивительном в мире экстазе, Джо закричала и застонала, пока не охрипла.

«Да, он на все сто процентов реабилитировался за быструю игру в одни ворота.

Реабилитировался — ещё слабо сказано».

Задыхаясь и подрагивая, Джо вернулась с небес на землю.

— Это было потрясающе.

— М-м-м, — выдохнул он ей в волосы, снова возбуждаясь, и стал пальцами нежно раздвигать складочки. — Ты же не могла помыслить, что я так скоро закончу упиваться тобой?

У Джо отняло дар речи от сладостного поглаживания.

На его губах заиграла широкая улыбка.

— И это тебе тоже нравится?

Она кивнула.

— Хорошо, поскольку я намерен выполнить своё обещание о ночи наслаждения.

И Кэйд добился желаемого. Снова и снова, пока она без сил не уснула сном младенца в кольце мускулистых рук.

Впервые в жизни полностью пресытившись, Кэдиган перебирал пальцами волосы Джозетты, пока она тихонько посапывала, задремав на нём. Он до сих пор не мог поверить в реальность происходящего. Что она с таким упоением отдалась ему, а теперь, укутав его собой, лежала сверху, как самое тёплое на свете одеяло. По одной только причине, что она страстно желала его.

У него это в голове не укладывалось.

И всё, чего он жаждал, не выпускать её из своих объятий. Ничто не принесло бы ему большей радости.

«Ты не можешь так с ней поступить и знаешь это».

Он скрипнул зубами, когда гнев затуманил разум.

«Почему — нет?

Ты знаешь почему.

Это неправильно. Она не часть этого холодного серого пристанища. Особенно, когда её дома ждёт яркий удивительный мир.

Семья и друзья, которые оплакивают её потерю».

Только в эту секунду ему не хотелось поступать правильно. Он так устал от одиночества. Ему опостыло терпеть наказания за своё рождение, за то, кем он никогда не хотел рождаться. И получать отказ на мольбы о смерти.

Один человек, которому он будет дорог и необходим. Женщина, которая будет жаждать его объятий и общения. Неужто это чересчур большая просьба?

Всего лишь одна женщина, которая будет любить его.

«За преступления, я проклинаю тебя на веки вечные!»

Прижав её голову к себе, Кэдиган вздрогнул от гневных речей, навеки врезавшихся в память.

Возможно, это новый круг ада. После всех столетий ему удалось стереть из памяти и сердца воспоминания о женском теле и научиться жить без томления.

А сейчас они свежи и намного слаще прежних. Джозетта не использовала его ради защиты. Не лгала и не кормила ложными надеждами.

Казалась, он ей даже нравится.

С разрывающимся в груди сердцем он оглядел грязные стены жилища, которое на множество веков стало его прибежищем. Кэдиган совершил ошибку, проведя с ней ночь. Ему следовало позволить хариусам забрать её.

Но он пропал в ту самую секунду, как услышал её крики, и заглянул в лицо темноволосого ангела.

«Будьте вы все прокляты».

С этим уже ничего нельзя было поделать. По крайней мере, он разделил с ней одну ночь.

Со временем, как раньше, он найдёт способ пережить боль. Урок, усвоенный ещё солдатом.

Он взял её руку и прижал ладонь к своей щеке, желая невозможного. Мечтая о недостижимом.

Больше всего на свете он хотел для неё жизни, которой Джозетта заслуживала. Мужчину, который будет её лелеять. Детей, обожающих свою мать. Мира и вечного счастья.

Да, такая добрая и щедрая душа заслуживала этого и многого другого. Как только Джозетта проснётся, он отведёт её домой. Даст ей возможность прожить жизнь за них обоих. В мире света.

Однако Кэдиган знал горькую правду. Он проведёт остаток жизни, наблюдая за Джозеттой из этого затенённого царства, мечтая быть с ней рядом.

И это станет для него сущим адом. Видеть её и не иметь возможности прикоснуться.

Он вздрогнул от грядущего, с коим не желал сталкиваться.

«Отец... Люшес... Вы победили. Я уступаю лавры первенства вам обоим. Вы добились своего.

Окончательно сломили меня».

Глава 5

Джо проснулась с довольным вздохом от невероятного ощущения тепла и защищённости. Никогда раньше с ней такого не было. Казалось, она непобедима и способна горы свернуть. Разве не дурость? Она лежала голая в кроличьей норе и при этом чувствовала себя в полной безопасности. От всего на свете.

Открыв глаза, она поняла, что лежит на Кэдигане, который крепко спал. Одной рукой он обнимал её, а второй прикрывал глаза.

Конечно, на поддоне спать не очень удобно, а вот на его теле — совсем другое дело. Она отлично выспалась. Словно изгибы её тела созданы исключительно под него. Улыбаясь этой мысли, Джо кончиком пальца провела по его соску, окружённому короткими тёмными и светлыми волосами, полюбовалась, как блики от факела играют на золотистой коже и мышцах. Настроение лишь портил вид несметного количества шрамов.

Так много незаслуженных страданий.

Она провела пальцем по его медальону, согретому жаром тела, раздумывая, как тот оказался у Кэдигана. Это чей-то подарок? Кэйд не похож на мужчину, который купит себе нечто подобное.

«Страдает, ибо спасённый».

Да, судя по изречению, медальон ему подарил в детстве один из монахов, чтобы поддержать и напомнить малышу, что всё может обернуться в лучшую сторону. К сожалению, с ним этого так и не произошло. И от того, что его держали здесь как зверька в зоопарке, у Джо на душе кошки скребли.

Как он находил силы вставать и бороться без всякого света надежды. Как ему удалось терпеть это тысячелетие? Бывали дни, когда ей даже не хотелось подниматься с постели.

Сегодня как раз такой, только по совсем иной весомой причине.

Когда Джо вернула медальон ему на грудь, то заметила, что Кэйд проснулся и из-под руки наблюдает за ней.

— Доброе утро, солнышко, — поддразнила она.

— Доброе, caru, — ответил он с сексуальной усмешкой.

Её обуяла ярость.

«Вот после такого сочувствуй козлам! Сволочь!»

— Моё имя — Джо! Не Карен. О Господи, поверить не могу, что ты не помнишь!

Когда она попыталась встать, Кэдиган силой удержал её на месте. И Джо поняла, насколько он ужасающе силён, и с какой лёгкостью может ранить её, если захочет.

— Я помню твоё имя, Джозетта. Неужто я мог его забыть. Caru — не имя другой женщины. С валлийского — это любовь... ласка. Ни в коем разе не оскорбление.

Джо почувствовала себя полной идиоткой из-за своего неадекватного поведения.

«Будь ты проклят, Барри».

— Ох. Мне жаль, прости.

Он провёл рукой по её спутанным волосам.

— Это мне впору сожалеть о мужчине, причинившем тебе такую боль, что ты думаешь, будто я мог забыть прикосновение, лицо и имя богини Бранвен[17] после проведённой с ней ночи. Как я могу спутать тебя с другой, если ты самая красивая в мире женщина?

От его искренних слов на глаза навернулись слёзы. Никто никогда не говорил ей таких романтических слов.

— Только с тобой я чувствую себя красивой, — призналась она.

В этом отношении он единственный, с кем она чувствовала себя защищённой и бесценной. Разве не глупо? Она знает его меньше суток, и всё же нельзя отрицать чувства, которые она испытывала всем сердцем.

«Проклятье, я втюрилась в незнакомца».

Он провёл рукой по её подбородку, отчего по рукам побежали мурашки.