Наследник пепла. Книга V (СИ) - Дубов Дмитрий - Страница 4

— У нас клятва, — пожал я плечами. — Понятно, что никому ничего не скажем.

— И ждите вестей из Тайного сыска. Понятно, что один допрос вы уже пережили. Но там люди работают не так. Скорее всего, вызовут ещё раз. Может быть, и не один.

Путилин нам дружелюбно кивнул.

— До встречи на учёбе, — закончил он.

После разговора с Путилиным мы решили съездить к Костиному отцу, Игорю Вениаминовичу Жердеву. Хотели поговорить насчёт минерала.

— О, пропавшие души! — обрадовался он, увидев нас. — Давненько вы не баловали меня своим вниманием. Уж думал, совсем меня забыли!

— Да у нас постоянно какие-то дела, — ответил Костя, махнув рукой. — Только они организуются совершенно случайным образом.

— Наслышан, наслышан, — усмехнулся Игорь Вениаминович. — Вы точно не любите скучать, — а потом спохватился. — Вы чайку попить или по делу?

— Вообще, по делу, — ответил я.

— Ну вот за чаем и обсудим, — сказал Жердев-старший и повёл нас в гостиную пить чай.

Как всегда, у него было заварено что-то оригинальное и невероятно вкусное. За столом он посмотрел на нас и произнёс:

— Итак, молодые люди, я вас слушаю.

— Меня интересует минерал, — сказал я, надеясь, что столь сильный алхимик сможет мне помочь.

— Какой? — спросил отец Кости.

— В том-то и дело, — ответил я, доставая амулет Аденизов. — Названия я не знаю. Но могу показать, как он выглядит.

Снял амулет с шеи и протянул его Игорю Вениаминовичу. Тот внимательно рассмотрел минерал. И на несколько минут над столом повисла тишина.

— Знаешь, Виктор… — задумчиво проговорил он. — Мне кажется, я где-то такое уже видел. Что-то похожее. Но точно сказать пока не могу. Можешь дать мне образец? — спросил Игорь Вениаминович.

— К сожалению, нет, — покачал я головой. — Это родовой амулет. Практически бесценный. Сковырнуть оттуда камень, как вы понимаете, не получится.

— Понимаю, — Игорь Вениаминович покивал. — Ничего страшного. Наши поиски немного усложнятся, но будем искать.

— Узнать бы, что за минерал такой и где его добывают, — осторожно высказал я собственные хотелки.

— Я поищу, поищу, Виктор, — пообещал мне Игорь Вениаминович. — У меня есть справочники по разным минералам… Но пока даже я в некотором недоумении…

Потом мы ещё немного посидели, допили чай.

— Кстати, — спросил Костин отец, перед тем как встать из-за стола, — когда собираетесь за паутиной?

— Не раньше, чем через три недели. Проблемы с доступом к месту, — честно ответил я.

— И всё равно три недели — это быстрее чем добраться на Мадагаскар и обратно, пошутил Игорь Вениаминович и больше не стал акцентировать внимание на этом вопросе. Моего ответа ему хватило.

Мы допили чай и вернулись в общежитие.

— Ребят, — сказал я друзьям около входа, — я к Аграфене Петровне, скоро буду.

— Что-то не так с самочувствием? — обеспокоились друзья.

— Нет, контроль состояния после случая с капищем. Иногда бегаю на проверку, — схитрил я. Объявлять о цели своего визита не стал. Мало ли, как к просьбе отнесётся сама Аграфена Петровна.

Друзья ушли в общежитие, а я направился в лечебный корпус.

Там достаточно быстро нашёл Аграфену Петровну. На удивление, она была на месте и ничем критическим занята не была. Поэтому сразу усадила меня перед собой на стул и внимательно выслушала. Но перед тем, только увидев меня, она встрепенулась:

— Витя! Что-то случилось? Тебе плохо? Нужны лекарства? Давай, я посмотрю, что с тобой не так!

— Нет, нет, нет! — поднял я руки ладонями вперёд и усмехнулся. — Сегодня я в порядке. Вообще не по поводу себя пришёл. По другому вопросу.

— По какому? — переспросила она.

— Мы вчера были на открытии дендрария…

— Да-да-да, — проговорила Аграфена Петровна. — Вся столица сейчас гудит. Чем там дело закончилось? Расскажи, а то я не в курсе.

— Я не по этому поводу сейчас пришёл, да и подписка на мне о неразглашении, — снова усмехнулся я, но на этот раз невесело. — В дендрарии мы познакомились с бабушкой курсанта Артёма Муратова. Мне показалось, что ей совсем худо. Она не ходит. Он её возит в кресле. И вот я хотел узнать: можно ли как-то её поддержать, помочь?

— В смысле, поддержать? — Аграфена Петровна буквально изменилась в лице, когда услышала имя графини. — Феодора Муратова, если уж на то пошло, — графиня, — сказала она. — И у неё явно есть деньги на лечение.

— Да, это понятно, — ответил я. — Но деньги деньгами, а отношение… даже у вас к ней очень специфическое. Из-за некоторых событий вокруг семьи, как будто там все сплошь предатели. Артём — это член моей пятёрки. Причём парень хороший. И сама по себе графиня — очень приятная женщина.

Бабичева покачала головой, на мои слова, а я продолжал:

— Мне кажется, что именно травля, именно давление общества подкосили её здоровье. И нервы, которые из-за всего этого сдают, тоже влияют на физическое состояние. Так что это просто моя просьба. Как говорится, не в службу, а в дружбу. Если нужно, я оплачу все расходы сам. Скажем так, деньги у меня есть. Может быть, вы могли бы под каким-то предлогом просто осмотреть графиню?

— Виктор, — проговорила Аграфена Петровна после некоторого раздумья. — Я сейчас как бы занята. Мне некогда этим заниматься. Но если появится свободное время, я обязательно сообщу. Просто надо будет всё как-то организовать. Но мне надо подумать. Не пойми меня превратно, — добавила она, — но в нашем мире репутация — практически всё. Связывать себя с семьёй предателя родины значит получить большое тёмное пятно на ней.

— Я всё понимаю, — проговорил я. — Если вы откажетесь, может быть, просто подскажете кого-то стоящего, знающего человека. Возможно, мы как-то проведём всё это, особо не распространяясь. Ну есть же различные варианты, как скрыть посещение.

— Хорошо, Виктор, — кивнула Аграфена Петровна. — Я подумаю.

С тем я от неё и ушёл.

Когда Виктор фон Аден удалился, Аграфена Петровна села за стол, достала из шкафа бутыль с медицинским спиртом, налила себе пятьдесят грамм и выпила залпом, не закусывая.

«Да уж, — подумала она про себя. — Виктор — парень хороший. Заботится о своей пятёрке, как о семье. Сразу видно военное воспитание. Там, на Стене, люди держатся друг за друга. Берут своих под крыло. Понятно, что и здесь он пытается жить с тем же мерилом. Хочет проявить заботу обо всех. Потомственных военных в этом смысле сразу видно».

— Эх, надо будет посмотреть эту бабушку, — решила она, проговорив это вслух. — Тем более, сама Феодора Васильевна Муратова никогда не была замечена ни в каких преступных делах. Нет. Наоборот. Эта почитаемая графиня даже после того, как её зять угодил в скандал, продолжала ходить с гордо поднятой головой. Вот даже внука пытается вытащить. Но годы, конечно, берут своё.

«Ладно, — решила про себя Аграфена Петровна. — Негоже, чтобы меня курсанты носом в бесчестное отношение тыкали. В конце концов, я — лекарь. Нужно будет что-то придумать, чтобы и долг выполнить, и свою репутацию обезопасить».

Иосиф Дмитриевич вошёл в подвалы Тайного сыска с мыслью о том, чтобы лично поговорить со Слободаном Зоричем.

Тот вроде как оказался свидетелем. До этого Светозаров дал задание следователям работать со всеми фигурантами дела, включая обоих Зоричей.

Ведь такая подмена, скорее всего, была неожиданностью для самого Слободана. Но он мог иметь к этому какое-то отношение.

И вот, когда следователи работали с Зоричем, тот узнал человека, который принял его личину. У Иосифа Дмитриевича была копия протокола допроса.

На нём Слободан Зорич признал своего дальнего родственника. Но при этом сказал, что не знает, откуда тот взялся. Так же утверждал, что не понимал, что происходит. Более того, не понимает до сих пор.

По его показаниям к Слободану подошёл смотритель и сказал, что вырвался пастекусус. Зорич пошёл проверить и после этого ничего не помнит. Очнулся уже в вольере, кое-как выбрался и поспешил предупредить императрицу.