«СМЕРШ»: операции и исполнители - Телицын Вадим Леонидович - Страница 63

Подавляющее большинство репатриированных из проверочно-фильтрационных в исправительно-трудовых лагерей — казаки, сдавшиеся в плен в Австрии — оказались в лагерном комплексе в районе Кемерова, в Центральной Сибири, где многие умерли от невыносимых условий. Власовцы были рассеяны по разным лагерям и тюрьмам, их видели и в Бутырках, и в Караганде, и в Воркуте (советских аналогах Майданека, Освенцима и Бухенвальда).

«В 1945 году появились еще тысячи военнопленных, на сей раз члены армии Власова, воевавшие на стороне нацистов. Многие были в кандалах. Этих несчастных послали добывать уголь в отдаленных зонах. Я познакомилась с одним из них, полковником, попавшим к нам в больницу. Узнав, что я тоже политическая, он сказал мне, что, наверное, его скоро расстреляют, но его ненависть к режиму переживет его», — вспоминала свидетельница описываемых событий.

Бывший (бежавший на Запад) офицер «СМЕРШ», имевший доступ к документам этой организации, сообщил некоторые цифры:

всего из ранее оккупированных районов в 1943–1947 годах было репатриировано около пяти с половиной миллиона русских. Из них:

20 % — расстреляны или осуждены на 25 лет лагерей (что по сути дела равносильно смертному приговору).

15—20 % — осуждены на пять — десять лет лагерей;

10 % — высланы в отдаленные районы Сибири не менее чем на шесть лет;

15 % — посланы на принудительные работы в Донбасс, Кузбасс и другие районы, разрушенные немцами. Вернуться домой им разрешалось лишь по истечении срока работ;

15—20 % — разрешили вернуться в родные места, но им редко удавалось найти работу. Среди последних были очень часты случаи самоубийств.

Эти весьма приблизительные данные не дают при сложении 100 %. Вероятно, недостающие 15–25 % — это люди, «скрывшиеся» уже в СССР, умершие в дороге или сбежавшие.

После нападения Германии на Советский Союз с немецкими властями активно сотрудничали бывшие участники Белого движения, бежавшие из России после окончания Гражданской войны, в том числе Петр Николаевич Краснов и Андрей Григорьевич Шкуро — казачьи генералы-эмигранты. Когда вермахт занял казачьи районы Дона, Кубани и Терека, генералы и их эмиссары агитировали казаков бороться вместе с немцами против большевиков. Общими усилиями был сформирован 15-й казачий корпус, в командный состав которого входили немцы и эмигранты. А в рядовой состав — ушедшие вместе с немцами донские и кубанские казаки. Командовал корпусом немецкий генерал Гельмут фон Панвиц. В мае 1945 года казачий корпус, ранее сражавшийся против партизан в Югославии, сдался в плен английским войскам в Австрии. Однако англичане выдали их советской стороне. (В обмен английская сторона получила гросс-адмирала Эриха Редера и еще несколько высших офицеров вермахта, захваченных Красной Армией.)

В «СМЕРШ» было принято решение: всех казачьих генералов и офицеров расстреляют, а рядовых, если они будут работать, даже будут кормить.

Военной коллегии Верховного суда Союза ССР

Военная Коллегия Верховного суда СССР рассмотрела дело по обвинению арестованных агентов германской разведки, главарей вооруженных белогвардейских частей в период Гражданской войны атамана Краснова П. Н., генерал-лейтенанта белой армии Шку-ро А. Г., командира «Дикой дивизии» — генерал-майора белой армии князя Султан-Гирей Клыч, генерал-майора белой армии Краснова С. Н. и генерал-майора белой армии Доманова Т. И., а также генерала германской армии, эсэсовца фон Панвиц Гельмута в том, что, по заданию германской разведки, они в период Отечественной войны вели посредством сформированных ими белогвардейских отрядов вооруженную борьбу против Советского Союза и проводили активную шпионско-диверсионную и террористическую деятельность против СССР. Все обвиняемые признали себя виновными в предъявленных им обвинениях.

В соответствии с п. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года, Военная Коллегия Верховного Суда СССР приговорила обвиняемых Краснова П. Н., Шкуро А. Г., Султан-Гирей, Краснова С. Н., Доманова Т. И. и фон Панвиц к смертной казни через повешение.

Приговор приведен в исполнение[20].

Бывшие белые генералы не каялись и до конца оставались противниками большевизма. Все они вместе с фон Панвицем были приговорены к смерти и повешены.

Смершевцам нашлась работа и в Китае, где Красная Армия вела бои с японскими вооруженными силами.

9 августа 1945 года начались военные действия на Дальнем Востоке, а уже 15 августа японский император объявил по радио о капитуляции Японии, которая была выполнена Квантунской армией в Маньчжурии и Корее к 19 августа. 18 августа в районе Харбина спустился на самолетах советский десант, а в двадцатых числах августа стали входить основные вооруженные силы. Ввод советских войск осложнялся тем, что в Маньчжурии с середины июля до середины августа, как обычно, наступил период ежедневных дождей и все грунтовые дороги раскисли так, что ни танки, ни другая боевая техника не могли передвигаться. Пришлось перешивать железную дорогу с узкой на широкую (советскую — 1524 миллиметра) колею и доставлять в Харбин военную технику на платформах.

Многие русские эмигранты в эти дни добровольно работали в штабе охраны Общества советских граждан Харбина и были вооружены, захватив оружие в одном из японских арсеналов. Они, до подхода советских войск, охраняли военные и промышленные объекты, пути сообщения, а также жизнь и имущество людей, патрулировали город, потерявший власть[21].

В городе был обеспечен полный порядок. Но после вступления в Харбин советских войск имели место безобразия, так что временами эмигрантам было стыдно смотреть в глаза ограбленным китайцам, с которыми дружно жили многие годы. Нарушение порядка в городе военнослужащими и другими лицами вынудили коменданта Харбина гвардии генерал-майора А. И. Скворцова издать и вывесить приказ на русском и китайском языках о том, что в случаях мародерства следует вызывать комендантский патруль, которому разрешается применять оружие на месте преступления. После этого приказа такие случаи не прекратились, хотя и не носили массового характера. В основном солдаты и офицеры относились к харбинцам дружелюбно.

После вступления советских войск в Маньчжурию и интернирования Квантунской армии «СМЕРШ» начал свою активную репрессивную деятельность, охватив огромное количество людей: Подавляющее число их лет через десять, или позднее, было реабилитировано, но в большинстве своем — посмертно.

Один из русских подрядчиков, ранее живший в Советском Союзе, а затем бежавший в Маньчжурию, поделился своими опасениями с земляками-эмигрантами:

— Идут многочисленные аресты. Лучше спрятаться и переждать это время. Они тебя, — обратился он к эмигранту Леониду Маркизову, — обязательно арестуют. Почему? Да потому что ты молодой инженер, сочувствующий советской власти. Если тебя не арестовать, а уговаривать поехать на какую-нибудь удаленную стройку, ты можешь не согласиться. А когда тебя арестуют, то будут возить под конвоем туда, куда сочтут нужным. А ты будешь думать, что «СМЕРШ» арестовал тебя по ошибке. А это не ошибка, это метод работы большевиков. Да и работать будешь практически за кусок хлеба. Без масла…

Маркизов не поверил. Это было его ошибкой.

4 октября 1945 года последовал арест…

Еще в 1946 году один из следователей «СМЕРШ» по делам харбинцев «успокаивал» допрашиваемого:

— Ты не волнуйся. Конечно, десять лет ты получишь. Но у нас все в движении — что сегодня невероятно, завтра может стать фактом. Так что не переживай и жди. Быть может, наступит изменение.

В 1945 году многих удивляла, как казалось, некомпетентность следователей «СМЕРШ» в настроениях жившей в Китае русской эмигрантской молодежи, которая не скрывала своих просоветских настроений и не допускала даже мысли о возможности поражения СССР в войне. Думается, что не некомпетентность «СМЕРШ» была причиной многочисленных арестов, а то, что следователи выполняли особые инструкции.