Мачеха Золушки - попаданка (СИ) - Максонова Мария - Страница 98

Вслед за принцем в камеру влетело еще четверо его людей при оружии и быстро выстроились вдоль стены справа и слева от него, прикрывая. Шпаги пока никто не доставал, но было заметно, как их руки тянутся к рукоятям, аж пальцы подрагивают.

Джозеф не дрогнул, лишь смерил старшего брата мрачным взглядом и кивнул на табурет рядом с собой:

— Присаживайся, поучаствуешь в допросе.

— Я спрашиваю: какого дьявола ты себе позволяешь? Лорд Зондмерг мой человек, не раз прикрывал мою спину в бою, он мой побратим...

— Он предал доверие королевского дома.

— Нет, он не мог, это какая-то подстава. На чьи показания ты опираешься? — впрочем Леон сам сообразил: — это Флоренс Ярдвиг, да? Она указала на него на балу, все это была подстава? И ты поверил какой-то...

— Хватит, — неожиданно прервал их разговор сам обвиняемый и горько ухмыльнулся, — хватит, мой генерал. Не марайтесь, пытаясь защитить меня...

— Но, Ланс, как же...

— Его высочество Джозеф прав, я не достоин вашей защиты, — выпрямился подозреваемый на своем стуле, было видно, как шокированы его сослуживцы, тоже ходящие под рукой Леона. — Я виноват и не достоин вашего доверия, — он понурился.

— Как вы оказались замешаны деле о предприятии в Затерянных горах? — повторил вопрос, на который прежде подозреваемый отказался отвечать, Джозеф.

— Отец вложил в него все деньги. Даже имение заложил, так поверил этому дьяволу... маркизу Крантерлот. Убил бы гниду собственными руками, — Ланс Зондмерг гневно сжал кулаки.

— Это вы убили маркиза? — не сдержал вопроса я.

Подозреваемый ожег меня взглядом и, ухмыльнувшись, покачал головой:

— Зачем мне его убивать? Я пытался выбить из него деньги, но он избегал встречи. Поэтому я проникал в их дом под видом посыльного — меня ведь поэтому опознала его дочь? Было ожидаемо, она смотрела на меня слишком внимательно, но я тогда думал, что смогу выбить деньги, и все будет решено. Хотя бы часть, чтобы оплатить долги за имение...

— Почему ты мне не сказал? — хрипло спросил Леон.

— Признаться, что мы разорены? Как вы себе это представляете, ваше высочество? Все мои заслуги, долгие годы службы, пролитая за отечество кровь — все это ничто по сравнению с разорением. Друзья отвернулись бы от меня, а главное — от моей семьи. Никто не отдал бы за меня дочь, никто не взял бы в жены моих сестер...

— Я мог бы помочь... мы же побратимы, мы смешали кровь, — Леон протянул другу руку с известным всем при дворе шрамом. Но мало кто замечал, что у одного из его подчиненных тоже есть след на руке, в одном из боев они вместе были ранены, и затем решили провести ритуал побратимства.

— Вам не понять, что значит быть разоренным дворянином, лишиться родового имени, оставить своих потомков ни с чем. Наш род и так давно был на грани разорения из-за пристрастия отца к азартным играм, представителей рода запрещено пускать в большую часть игровых клубов столицы. Ваше покровительство и так оберегало нас от нашествия кредиторов, я старался оплачивать хоть что-то. А отец забил последний гвоздь в гроб, в котором будет похоронена честь нашего рода. Я лишь надеялся выкрутиться самостоятельно...

— Итак, вы ходили к маркизу Крантерлоту, что он ответил? — вернул допрос к продуктивному руслу Джозеф.

— В первый раз он утверждал, что вскоре предприятие начнет приносить прибыль, даже предлагал не забирать деньги, а купить еще больше акций. Когда же я пригрозил ему дуэлью, он сказал, что я ошибаюсь во всем, но он найдет, кому перепродать наши акции.

— А во второй раз? — напряженно поинтересовался Джозеф. — Вы ведь встречались не раз?

— Я решил все же провести расследование, он говорил так уверенно, будто сам верил... Я поднял свои связи, расспросил друзей. И узнал, что никакого предприятия в Затерянных горах нет: нет людей, никто не закупал провизию. Я пришел к нему с этими сведеньями... но он не раскололся. Только запаниковал. Кричал, что это невозможно, что все по-настоящему, а я вру или сам заблуждаюсь.

— Когда это было? — напряженно поинтересовался Джозеф.

Ланс смерил его мрачным взглядом исподлобья:

— На следующий день объявили о его смерти.

Я глухо охнул. То есть... что же это получается? Играл ли маркиз Крантерлот или действительно заблуждался?

— И что вы сделали тогда? — продолжил Джозеф, между ним и подозреваемым будто протянулась невидимая ниточка.

Тот несколько секунд не сводил с принца взгляда, а затем признался:

— Сперва я не поверил. Подумал, что это обман, что маркиз просто сбежал. Проник в его дом, попытался поговорить с женой, но она была явно не в себе, мало на что реагировала, только причитала и истерила. Я решил, что, если маркиз и сбежал, то не поделился этой информацией с супругой. Тогда я начал свое собственное расследование его смерти... — он опустил взгляд и вдруг замолк, только судорожно сжал кулаки, на скулах заиграли желваки.

— И к чему привело ваше расследование? — подождав немного продолжения разговора, подтолкнул его Джозеф.

Ланс поднял на него взгляд совершенно больного человека:

— Мои младшие сестры неожиданно заболели. Ни один лекарь не мог сказать, что случилось, но им становилось все хуже и хуже, они слабели, не могли встать с постели. А потом мне пришла записка от неизвестного с требованием забыть все, что я знаю о предприятии в Затерянных горах, и с ней бутылочка с противоядием. Едва девочки начали принимать его, как у них появился аппетит, за три дня они встали с кроватей и стали опять бодры, от болезни не осталось и следа, — побратим принца опустил голову и уставился на свои руки. — Я привлек внимание этого паука, и он пригрозил, что будет, если я попытаюсь продолжить расследование. Я военный человек, я готов идти с поднятым забралом против врагов королевства, готов пожертвовать своей жизнью!.. Но не жизнями тех, кого я люблю.

Глава 114

Грегори

— Вы... вы уверены, что «Паук», о котором вы говорите — это не бежавший маркиз Крантерлот? — в возникшей тишине вопрос Джозефа прозвучал, словно удар в металлический гонг, полные ненависти и возмущения взгляды Леона и его подчиненных скрестились на младшем принце.

— Я больше ничего не скажу, — медленно произнес Ланс. — То, о чем я рассказал, и так многим известно. Вы думали, почему никто из пострадавших не возмущается? Не только потому что они верят в существование предприятия и ждут прибыли, не только потому что боятся публичного позора. Нет. Они боятся. Одни знают о том, что случилось с моими сестрами, другие получили иные предупреждения.

— Мы сможем защитить девочек, — Леон подвинулся ближе, коснулся плеча своего подчиненного. — Расскажи все, и мы...

— Как? — тот криво ухмыльнулся. — Я не афишировал свое расследование, но Пауку стало все известно. Он проник в наше имение и умудрился отравить детей. Я не рассказывал о том, что решил расследовать смерть маркиза Крантерлота никому, кроме самых близких друзей, я был осторожен, но он узнал и показал, что будет, если я продолжу. Я не знаю, кому можно доверять, — он посмотрел на людей, которые присутствовали в комнате: принцев, меня, своих сослуживцев, нескольких подчиненных Джозефа. Он смотрел так, будто в каждом был готов увидеть предателя и в то же время хотел надеяться, что это не так.

— Из этой комнаты никто не выйдет, пока не принесет магическую клятву о неразглашении, — неожиданно заявил Джозеф и вытащил из-за пазухи артефакт.

— Ты с ума сошел, это прорва магии, — ахнул его брат. — Да и это же наши люди, наши приближенные, как можно им не доверять?

— Это дело государственной важности, мы должны его раскрыть, пока еще кто-то не пострадал, — он обвел взглядом мужчин, которые вытягивались в струнку под его взглядом. — Каждый, кто откажется приносить клятву, будет признан виновным в соучастии и немедленно отправится в закрытую тюрьму для предателей родины и самых опасных преступников, где будет лишен любой возможности общаться с людьми.